Читаем без скачивания Три желания женщины-мечты - Дарья Донцова

Дарья Донцова

Три желания женщины-мечты

Глава 1

— Каждая красавица достойна своего чудовища…

— Мама, что ты несешь? — возмутилась прехорошенькая блондинка, отодвигая от себя полную тарелку.

— Что не так? — удивилась хозяйка дома. В руке она держала кофейник.

— Секунду назад ты обозвала своего зятя чудовищем! — взвизгнула девушка.

Мать поставила кофейник на резиновый коврик, лежавший около блюда с овощами.

— Аллочка, мне и в голову не пришло оскорблять Витю.

Дочь вскочила, обвела глазами сидящих за столом.

— Все слышали твои слова: «Каждая красавица достойна своего чудовища». Катя, почему ты молчишь?

Симпатичная брюнетка сделала вид, будто не слышит вопроса, и стала сосредоточенно намазывать на ломтик хлеба масло.

— Аллуся, — ахнула мать, — отчего ты решила, что я говорила о тебе и о Вите? Я всего лишь прокомментировала телепрограмму. Там показывали молодую прелестную актрису, которая вышла замуж за старого пузатого мужика. Я посмотрела на них и сказала про чудовище.

— Алка считает, что единственной красоткой во всем мире является она, — вот и среагировала, — произнесла брюнетка. — У сестрицы и мысли не возникло, что на свете много симпатяшек, и кое о ком из них по зомбоящику вещают. Мама, а что это за пакость ты подала сегодня на ужин?

— Оладьи из кержача, солнышко, — пояснила хозяйка дома, — к ним соус из ягод годжи.

— Я не хочу стать героиней таблоидов, — ни к селу ни к городу заявила Алла.

— Вроде кирзачи это сапоги, — протянул мужчина, сидевший слева от меня, — их солдатам выдают.

— То-то блинчики на вкус подошву напоминают, — хихикнула Катя.

— Вау, ты ела подошвы? Знаешь, какие они на вкус? — съязвила Алла.

— Олег, ты ошибаешься, — сказал рыжеволосый толстяк, муж обидчивой красавицы, — кирза не обувь, а композитный материал, который используется в качестве заменителя кожи.

Олег уставился на говорившего.

— Но армейские сапоги из него делают?

— Нет, — возразил толстяк, взяв салфетку, — только ту часть, которая охватывает голень.

— Арефьев, а голенище, по-твоему, не сапог? Витя, это смешно! — Олег и впрямь засмеялся. — Моя сестра вышла замуж за зануду.

— «Хелло, хелло, хелло…» — вдруг запел женским голосом дорогой сотовый, лежащий возле его тарелки.

— Ну и звонок, — поморщилась Алла. — Однако тупая песня у тебя в телефоне, братик!

— Слушаю, Сергей Иванович, — сказал в трубку Олег. — Да, как всегда. Извините, я ужинаю с семьей.

Виктор Арефьев увидел, что шурин, закончив разговор, положил мобильный на то же место, и завел:

— Нет, голенище не сапог, а всего лишь его часть. Еще в нем есть…

— Боже, перестаньте! — поморщилась Алла. — Оба прекратите. Олег, не дразни Витю. Говорить во время еды про вонючие ботинки отвратительно!

— Алла, сапог не ботинок, — упрямо заявил Виктор, — надо соблюдать точность в…

Я поняла, что сейчас разразится скандал, и решила перевести разговор на другую тему.

— Нина Анатольевна, все же что такое кержач?

Хозяйка явно обрадовалась возможности сменить тему.

— Это, Виолочка, рыба. В России она не популярна, а зря. В кержаче содержатся уникальные микроэлементы, крайне необходимые человеку. Кстати, я готовила оладушки, перемолов филе в пластиковой мельнице, ведь металл разрушает витамины. И, естественно, манной крупы в составе блюда нет. На гарнир пюре из брюквы, купленной у фермера, выращивающего овощи без химикатов. А соус из ягод годжи повышает иммунитет.

— В здоровой еде есть лишь один недостаток, — серьезно заметил Олег.

— Какой, сынок? — поразилась Нина Анатольевна. — Я готовлю по книге «Как прожить триста лет», стараюсь точно придерживаться рецептов.

— Мама, не спорю, правильное питание сделает нас всех вечными, — сказал сын, — но вот беда: есть все эти полезные продукты просто невозможно. Жареная картошка, по твоему мнению, яд, зато она очень вкусная.

— О да! — закатила глаза Алла. — Помните, как папа ее готовил? С корочкой!

— Геннадий Петрович был прекрасным человеком, — прошептала миловидная шатенка, до сих пор не проронившая ни слова. — Он был лучший на свете муж и отец, о таком свекре любая женщина мечтает.

— Спасибо, Эллочка, — нежно пропела Нина Анатольевна, — я очень ценю твое доброе отношение к моему покойному мужу.

— Элла всегда знает, когда и какое замечаньице ввернуть, — ехидно заметила Алла. — И — раз, за это ей конфетка в ротик валится.

— Я имею право высказывать свое мнение, — пролепетала Элла, — а если оно кому-то не нравится, извините. Папа Гена был и навсегда останется для меня самым близким и родным человеком. Безмерно жаль, что он так рано нас покинул.

— Спасибо, кисонька, — еще больше растрогалась хозяйка дома, — ты совершенно права. Но из-за врожденной деликатности не упомянула, что он скончался из-за вредных привычек. Увы, мой супруг курил, ел жареное, жирное, копченое, соленое, не занимался спортом…

— Мама! — в один голос воскликнули Алла и Катя. А последняя добавила:

— Виоле Ленинидовне, наверное, не хочется слушать твои причитания.

— Нет, нет, мне интересно узнать о чужих семейных традициях, — сказала я и осеклась, осудив себя мысленно. Ну, Вилка, ты сморозила отменную чушь. Какие такие традиции ты имела в виду? Смерть от обжорства? Сиди лучше молча и, чтобы не обижать хозяйку, попытайся слопать хоть кусок непотребного блина из неизвестной рыбы.

— Ой, Виолочка, — испугалась Нина Анатольевна, — извините, я не хотела доставить вам неудобство! Вы столько хорошего сделали для нас, предоставили сыну шанс, о котором он мечтал. Олегу не везло, никто его всерьез не воспринимал, и тут вы, добрый ангел, фея…

Олег вдруг отшвырнул вилку. Та угодила прямо в тарелку Кати. Пюре из брюквы взметнулось и осело на белой блузке девушки. Отпрыск Николаевой вскочил и быстро ушел в глубь дома.

— Мама! — укоризненно произнесла дочь, вытирая салфеткой блузку. — Ну нельзя же так!

— Что плохого я сделала? — удивилась Нина Анатольевна. — Просто поблагодарила Виолу. Почему Олежек вышел из себя?

Катя, закатив глаза, тоже встала из-за стола и убежала из столовой со словами:

— Ну, мама, ты просто безмозглая курица!

Хозяйка повернулась к другой дочке:

— Аллочка, что происходит? По какой причине Олег и Катя разволновались?

Блондинка усмехнулась:

— Мама, успокойся. Некоторые вещи ты просто не способна понять. Никогда. Поэтому расслабься и забудь. Знаешь, как пашет адронный коллайдер? Объяснишь принцип его работы?

— Кто? — жалобно спросила Нина Анатольевна. — Андрон Колкайдер? Он тоже режиссер, как Олежек?

Аллочка поднялась, подошла к матери и похлопала ее по плечу.

— Вот видишь, ты чудесно живешь, не парясь от того, что не слышала про одно из величайших достижений современной науки. А про войну в Кении знаешь?

Хозяйка дома опешила.

— Значит, нет, — резюмировала дочурка. — В мире происходит миллион разных событий, о которых ты понятия не имеешь и не страдаешь от этого. Почему ты разволновалась из-за Олега? Ведь твой любимый сынок в планетарном масштабе пылинка.

— Расстроилась, что обидела его, — пробормотала Нина Анатольевна. — И Катя недовольна. Оладьи ей не по вкусу пришлись — унеслась, их на тарелке оставила.

После этих слов из глаз Аллы ехидство испарилось. Она вернулась на свое место за столом, быстро запихнула в рот все оладьи, демонстративно пожевала, схватила салфетку, вытерла губы и, держа в руке бумажный комок, с чувством произнесла:

— Мамуля, ужин прекрасен! Я бы попросила добавку, но ведь не стоит растягивать желудок, да?

С лица Нины Анатольевны исчезло несчастное выражение.

— Конечно, солнышко, ты права.

— Спасибо, всем спокойной ночи, — улыбнулась Алла и ушла, унося испачканную салфетку.

Я посмотрела вслед девушке. За несколько дней, проведенных под крышей семейства Николаевых, я убедилась: обе дочери считают мать глупой курицей и не особенно ее любят. Но у Аллочки порой просыпается нечто вроде жалости к родительнице. Вот и сейчас старшая дочь заявила, что восхищена оладьями, искусно изобразила, будто с аппетитом их ест. Но я заметила: вытирая рот, она выплюнула еду в салфетку, которую, удаляясь, предусмотрительно прихватила с собой.

— Кофейку? — засуетилась Нина Анатольевна. — Виолочка, напиток из цикория полезен невероятно!

— С удовольствием попробую, — покривила я душой.

— А как вам оладушки? — спросила она. — Я соли совсем чуть-чуть в них добавила.

— Они потрясающие, — похвалила я, — ароматные, нежные, настоящий кулинарный шедевр.

— О-о-о! — зарделась хозяйка. — Наверное, вы из вежливости мой ужин нахваливаете?