Читаем без скачивания Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя. Том 1 - Пантелеймон Кулиш

Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя, составленные из воспоминаний его друзей и знакомых и из его собственных писем. Том первый [1]

Несколько предварительных слов

В этих "Записках" повторено все, что напечатано в моем "Опыте биографии Гоголя", кроме мест, потребовавших исключения, или замены новыми, вследствие точнейшего изучения предмета и вновь открытых материалов.

Считаю нужным объяснить причины, по которым я назвал свою книгу не вторым, пополненным изданием "Опыта", а "Записками". Во-первых, это последнее заглавие показалось мне более удобным для будущих ссылок на мою книгу. Во-вторых, здесь так много переделок и дополнений против "Опыта", что я считаю "Записки о жизни Гоголя" новым своим трудом. В-третьих, самое количество писем и других документов, далеко превосходящее то, которое включено в "Опыт", должно дать этой книге особое значение в глазах читателей. Наконец, в-четвертых - и это самое главное - обширность предпринятой мною работы, обнятая мною полнее при ближайшем знакомстве с делом, заставила меня приостановиться с дальнейшими биографическими выводами и обратить свою книгу в простой сборник известий о Гоголе, - сборник, который может еще пополниться новыми записками и изустными рассказами знавших Гоголя лично и по которому со временем можно будет написать его биографию.

Николай М. (псевдоним П. А. Кулиша)

Период первый

I.

Предки Гоголя. - Первые поэтические личности, напечатлевшиеся в душе его. - Характерические черты и литературные способности его отца. - Первые влияния, которым подвергались способности Гоголя. - Отрывки из комедий его отца. - Воспоминания его матери

В малороссийских летописях записано два лица, носившие имя Гоголя. Первый Гоголь, выдавшийся из толпы своих темных однофамильцев, был Иоанн, епископ пинский. Он является в числе провозвестников той унии, против которой воевал герой современного нам Гоголя, Тарас Бульба. Не известно, состояли ли предки поэта в каком-нибудь родстве с этим епископом; только Гоголи существовали с давних времен на Украине. Доказательством тому служит, между прочим, старинное сотенное село Гоголев, бывшее, вероятно, гнездом их фамилии, подобно тому как другие села, названные по известным в истории именам, указывают на домашний очаг других старинных родов в Малороссии. Впрочем история молчит о Гоголях во все продолжение ожесточенных войн за унию и только в эпоху Богдана Хмельницкого выносит из темной неизвестности одного Гоголя. То был Остап Гоголь, полковник подольский. О нем говорится в летописях при описании битвы на Дрижиполе (1655); потом его имя упоминается, в исчислении отсутствующих полковников, под "переяславскими статьями"; наконец, в "Летописи Самовидца" он является рядом с Петром Дорошенком, которому он один из полковников остался до конца верен и после которого еще несколько времени отстаивал подвластную себе часть Украины. Не больше пяти строк посвятил летописец этому обращику казацкой неугомонности, но и из них видно, какого сорта это был характер. Остап Гоголь ездил в Турцию послом от Дорошенка, в то время, когда уже все другие полковники вооружились против этой "вихреватой головы", как называли пана Петра Запорожцы, и когда Дорошенко колебался между двумя мыслями: сесть ли ему на бочку пороху и взлететь на воздух, или отказаться от гетманства. Может быть, только Остап Гоголь и поддерживал так долго его безрассудное упорство, - потому что, оставшись после Дорошенка один на опустелом правом берегу Днепра, он не склонился, как другие, на убеждения Самойловича, а пошел служить, с горстью преданных себе казаков, воинственному Яну Собескому и, разгромив с ним под Веною Турок, принял от него опасный титул гетмана, который не под силу пришло носить самому Дорошенку. Что было с ним потом и какая смерть постигла этого, как по всему видно, энергического человека, летописи молчат. Его боевая фигура, можно сказать, только выглянула из мрака, сгустившегося над украинскою стариною, осветилась на мгновение кровавым пламенем войны и утонула снова в темноте.

И какому летописцу его времени было дело до Остапа Гоголя, полковника отдаленной надднестрянской Украины и потом гетмана небольшой дружины казаков, обрывка грозной тучи, вызванной чародеем Хмельницким на бой с громами польских магнатов?.. Но это имя, выброшенное волнами событий на широкий берег истории, до сих пор отрешенное от живых интересов нашего ума и чувства, вяжется теперь с другим подобным именем, которое отмечено в летописях мира более яркой и приветливо сияющей звездой. Конечно, ни один луч в сиянии этой звезды не зависит от зловещего блеска, озарившего личность Остапа Гоголя; но любопытно, однако ж, знать, в каком разряде людей, в каком быту и при каких обстоятельствах вырабатывалась в минувшие века жизненная сила, которой в наши дни, дивной игрой природы, сообщился таинственный огонь поэзии. Вот почему пишущий эти строки с живейшим любопытством прочитал сухой дворянский протокол поэта, по которому род его восходит ко временам воинственного Остапа и в котором упоминается еще две старинные, исторически известные фамилии, бывшие в близком родстве с поколением Гоголей.

Странно, однако ж, что в этом документе полковник Гоголь назван Андреем и получает в 1674 году привилегию на владение деревнею Ольховцем от польского Короля Яна Казимира, который за шесть лет перед тем отрекся от престола. Не зная, как объяснить такую несообразность, пишущий эти строки все-таки думает, что это - предание о полковнике Остапе, искаженное в канцеляриях гетманской Малороссии, ибо до сих пор ни в одном известном документе не встретилось не только полковника Андрея Гоголя, но и никакого другого полковника Гоголя, кроме Остапа. Далее в протоколе говорится, что полковой писарь [2] Афанасий Гоголь (дед нашего поэта), в доказательство своих прав на дворянство, представил документы на имение, перешедшие к нему от деда жены его, полковника Танского, и тестя, бунчукового товарища Семена Лизогуба. Не известно, как велики были эти имения, но в протоколе говорится, что они находились в местечках Липлявом, Бубнове, Келеберде и деревне Решотках [3].

Что касается до предков Гоголя по женской линии, то полковник переяславский Василий Танский происходил от известной польской фамилии этого имени и оставил Польшу в то время, когда Петр Великий вооружился против претендента на польский престол, Лещинского. Он усердно служил Петру в шведской войне и занимал всегда одно из самых видных мест между малороссийскою старшиною. Прадед поэта, Семен Лизогуб, происходил от генерального обозного Якова Лизогуба, известного тоже в царствование Петра Великого и его преемников; а его мать, Марья Ивановна, была дочь надворного советника Косяровского, как это видно из его метрического свидетельства. Таким образом, Гоголь, по своей родословной, принадлежал к высшему сословию в Малороссии и в числе своих предков мог считать несколько личностей, хорошо памятных истории.