Читаем без скачивания Покоренная судьбой - Кора Рейли

Мое лицо вытянулось. — Это не может быть всерьез. Ни за что на свете я не женюсь на этой суке.

Отец снова ударил по шкафчику. Это был уже третий шкафчик, который он так сильно помял, что я сомневался, что кто-нибудь снова достанет из него свои вещи.

— У Антоначи хорошие связи среди традиционалистов. Я отменил эти чертовы проклятые простыни, что вызвало бурю и почти восстание. Ты понимаешь, что произойдет, если я позволю тебе обесчестить дочь капитана, не надев ей кольцо на палец?

— Ну и что? Мы сделаем кровавое заявление и заставим их следовать нашему приказу. Мы Витиелло, мы не подчиняемся ничьим прихотям.

— Ты хочешь, чтобы я убил верных людей, основу нашей Фамильи, потому что ты не смог удержать свой член в штанах? Я был слишком снисходителен к тебе. В этот раз тебе придется нести бремя своих поступков.

Я недооценил Крессиду, ее амбиции и хотел заставить ее съесть свои слова.

Но она повернула все вспять, и теперь я застрял с ней.

— Должен быть способ обойти это, — пробормотал я.

Папа глубоко вздохнул, проведя рукой по своим темным волосам. — Традиционалисты и так чувствуют себя обманутыми. Связь Марселлы с байкером, окровавленные простыни и наша связь с Каморрой — все это было для них непосильной ношей. Это должно стать переломным моментом. Я не стану ослаблять Фамилью кровавым заявлением только потому, что ты терпеть не можешь свою будущую невесту. Крессида станет твоей женой. У тебя есть годы, чтобы свыкнуться с этой мыслью, и ты, черт возьми, свыкнешься, или, клянусь, ты испытаешь на себе весь мой гнев.

Я взглянул на отца. — Да, Капо.

По дороге домой мы молчали. Я пытался найти выход из этой ситуации. Как сказал отец, у меня еще были годы до женитьбы. А до тех пор я должен был найти выход из этой чертовой ситуации. Идея остаться с Крессидой до конца жизни была слишком суровым наказанием за несколько паршивых трахов.

Когда мы вошли в наш особняк в Верхнем Ист-Сайде, мама была в гостиной с Валерио, помогая ему с домашним заданием. Один взгляд на ее лицо сказал мне, что она знает, что происходит.

Папа сказал Валерио, чтобы он ушел. Он поворчал, но послушался. — У тебя большие неприятности, — пробормотал он, проходя мимо меня.

— Спасибо, что предупредил... — я попытался взъерошить его непокорные светлые волосы, но он уклонился от моей попытки. Его рефлексы становились все лучше.

Мама разжала руки, когда папа направился к ней. Он коротко поцеловал ее, и они обменялись несколькими тихими словами. Мама кивнула, но я мог сказать, что она была недовольна.

Мама едва доставала папе до груди, но тем не менее она была его опорой. Она была рядом с ним и поддерживала его решения, даже если не одобряла их. По крайней мере, в присутствии других, даже нас, детей, так было всегда.

Она никогда не противоречила папиным решениям, но ее лицо, когда она смотрела на меня, говорило о ее беспокойстве. Она волновалась за меня. Она всегда хотела, чтобы я женился по любви.

Папа еще раз покачал головой, а затем направился к выходу, очевидно, все еще слишком злой, чтобы долго находиться со мной в одной комнате. Мама проследила за ним взглядом, а затем снова посмотрела на меня. Она тихо вздохнула и направилась ко мне. Остановившись передо мной, она коснулась моей щеки и посмотрела на меня затуманенными беспокойством глазами. — С тобой все будет в порядке?

— С женитьбой на Крессиде?

— Да.

— Конечно. Я всегда знал, что женюсь по тактическим соображениям, а не по любви, — солгал я. По какой-то причине я не мог заставить себя использовать ее как выход из положения. Она была единственной силой на этой планете, которая могла изменить мнение отца, если он был чертовски настроен на что-то, но я слишком восхищался их браком, чтобы вбить клин между ними, — Любовь — для мечтателей или слабаков. Я не являюсь ни тем, ни другим.

— Твой отец — много кто, но не мечтатель и не слабак.

— Отец — исключение из правил. Твоя история — не норма, мама. Многие супружеские пары едва терпят присутствие друг друга. Это то, на что я могу рассчитывать с Крессидой. Если повезет, через пару лет нашего брака она возненавидит меня настолько, что накажет молчанием, и тогда мне не придется с ней разговаривать.

Мама молча смотрела на меня. Я видел, что она задается вопросом, куда делся мальчик, которого она вырастила. Она почти смотрела на меня так, словно я мог быть самозванцем или словно мальчик все еще был где-то внутри. По правде говоря, я был уверен, что этот покладистый мальчик и был самозванцем. С учетом папиных генов все остальное было бы большим сюрпризом.

Мама по-прежнему беспокоилась о моем эмоциональном благополучии. Если бы она могла заглянуть внутрь меня, она бы знала, что ничто не может ранить мои чувства или разбить мое сердце. Похищение Марселлы и его последствия закалили меня, сделали меня тем, кем я должен был стать. Мой дед сформировал из отца закаленного человека, который железным кулаком правил семьей. Папа сделал то же самое со мной не из любви к маме.

Байкеры, похитившие мою сестру, доказали, что он был слаб.

Я наслаждался резней. Это было в моей крови. Возможно, в прошлом я сдерживался только из-за мамы. Я похлопал ее по плечу, когда она не перестала смотреть на меня затуманенными тревогой глазами. — Со мной все будет хорошо, мама. Мне не нужна любовь.

Я поднялся в свою комнату, но Марселла уже была внутри, просматривала журнал, скрестив ноги на высоких каблуках у лодыжек. Я подозревал, что она придет сегодня на ужин, потому что Мэддокс был на охоте за своими бывшими приятелями-байкерами. Ее темные волосы были зачесаны назад, обнажая искалеченное ухо, которое все еще заставляло мою кровь кипеть несмотря на то, что мы с отцом жестоко отомстили многим байкерам.

Марселла подняла глаза и покачала головой. — Я же говорила тебе держаться подальше от Крессиды.

Я закрыл дверь, прошел через комнату к своему столу и опустился на стул. Мой телефон пискнул еще одним сообщением и я положил его на стол, отвечу на