Читаем без скачивания Суздальский варяг. Книга 1. Том 1. - Валерий Анисимов

Но, разве собственный уход из жизни, это месть? Отец не вынесет потери единственной дочери, умрёт с горя. Получается, её месть не достигнет цели, обернётся несчастьем для родного отца. Она представила полные грусти глаза отца, не подозревающего, что дочь прощается с ним. А он, который в её чреве… Там зародилась новая жизнь. Ужель ему света Божьего не увидеть? Но в злом и жестоком мире разве есть достойная жизнь? Её ждут душевные нескончаемые мучения и укоры совести. И эти страдания она «подарит» ещё не родившемуся дитя? Зачем им такое существование? Пусть лучше вечные муки ТАМ. Решительно развернулась к озеру и твёрдой поступью вошла в воду. Она уже ничего не видела и не слышала. Вот пальцы рук окунулись в прохладу озера… Вдруг, какая-то сила подхватила её, закрутила, наступил полный мрак, она, испугавшись, потеряла сознание.

Отяжелевшие веки никак не могли открыться. Варвара слышала чей-то голос, доносившийся со всех сторон, но разобрать слов не могла. «Почему так темно? Ведь ТАМ всё должно быть залито благостным светом!» – появилось из бездонной глубины её сознания. «Губами шевелит, пить просит», – разобрала, наконец, она чьи-то слова. Где она? Что с ней? Невероятным усилием она открывала веки. Вот он, свет! Но всё в тумане. Вот кто-то наклоняется к ней. «Глаза открыла» – послышалось где-то рядом, и перед ней стало проясняться лицо отца.

После этого случая Никодим стал другим. Внешне, вроде, не изменился. На лице та же приветливая улыбка, лишь во взгляде появилась грусть. Но былая доверчивость исчезла. Всю свою жизнь Никодим исповедовал покорность перед судьбой, считая и княжью власть ниспосланием Божьим. Но в последнее время стал сомневаться в своих убеждениях, ибо не достиг высот, не нажил богатства, своей податливостью, терпимостью. Нет, он не завидовал Кучке, он вообще никому не завидовал, просто понимал, что из другого он мира, из другого времени, нет у него хватки, дара к стяжательству. Есть лишь мечта – выдать дочь в богатую семью, чтоб хоть её избавить от той юдоли, коя отцу выпала.

Конечно, о таком женихе, как Иван он и не мечтал. Тем более теперь, когда Варвара впала в грех великий, чуть было не приведший к непоправимой беде.

– Это моя вина, – говорил Никодим Ивану, принёсшему на руках бесчувственную Варвару. – Мой недогляд, мой грех. Я за всё в ответе.

– Не тужи, Никодим, жива осталась, какая тут вина, радоваться надо.

– Не наставил я дочь на путь истинный…

– Ну ладно, ладно, буде причитать. Мы все за свои грехи в ответе. Однако надо что-то делать. Пойду за лекарем.

– Погоди, Иване, глянь, она вроде губами шевелит. И впрямь, глаза открыла.

– Батюшка, родненький, – шептала она, едва слышно.

– Ну, вот и слава Богу, – крестил лоб Никодим. Иван направил стопы к двери, бросив на ходу:

– Ежели что понадобится – кликнешь.

Никодим грохнулся перед ним на колени.

– Ну что ты, что ты, буде тебе, ты же не холоп. Иди, Варвара зовёт, – резко повернулся Иван и вышел.

Варвара ощущала слабость в теле, но скоро нашла силы подняться. Никодим рассказал дочери, как приходил Иван, попрощаться перед отъездом, и ушёл грустный, не застав Варвару. Побрёл Иван почему-то к проездной башне, вышел за ворота, и тут увидел знакомый силуэт на берегу озера. Он обрадовался и пошёл, было, навстречу. А когда девица решительным шагом направилась в темную глубь, не размышляя, бросился к ней.

К утру Варвара совсем поправилась, оставалось лишь томление в сердце, чувство безысходности, неловкости и стыда перед Иваном.

– Господь послал его за тобой. Это – судьба, – говорил Никодим дочери таинственным шёпотом и с такой уверенностью, будто сам Бог сообщил ему великую тайну. – Кликнуть Ивана? Он уезжать собрался.

– Батюшка, я понимаю, надо сказать ему слова благодарности, но не могу сейчас никого видеть. Прости.

На следующий день Варвара взяла себя в руки, взгляд стал уверенным, голос окреп.

– Спаситель-то твой, был бы завидный жених, – причитал неуверенно отец.

– Какая же я невеста, – сверкала она очами.

– Ежели б не сговор с Бориславом, он давно бы заслал сватов. Муж он видный, не чета блудливому Константину. Ивану сам владыка благоволит.

Варвара вскинула руками, словно отмахиваясь от кошмара, испуганно моргала.

– Ты молчи! Молчи и слушай.

– Батюшка, что ты, грех-то какой!

– Хм, грех, – процедил сквозь зубы Никодим. – Грех твой остался там, в озере. А ЭТОТ грех я беру на себя. Тебе надо теперь думать о нём, – отец бросил косой взгляд на живот дочери. – Ты, как бы вназвесть встреться с Иваном, очи печально опусти. Он тебя спросит о твоей кручине, ты улыбнись, но ничего не говори. Тут я подоспею и сам ему поведаю, что отрёкся от тебя Константин, что глянулась ему другая красавица.

– Батюшка…

– Делай, что говорю! – Варвара в жизни не видела отца столь суровым и решительным. – Или хочешь жить в людских насмешках? Мой век короток, а тебе жить.

Варвара с трудом пыталась одолеть робость. Но спорить с отцом было бесполезно.

– Затворим кашу свадебную за две седмицы, никто опомниться не успеет. Ивану ничего не стоит уговорить на венчание самого владыку. Поворчит вмале, что-де время не свадебное, а гривны сделают своё дело, они для Церкви не лишние. Никуда владыка не денется, благословит молодых. Дело надо содеять борзо. Ничего для этого не пожалею. И запомни: никаких сомнений! Ты меня слушай, и будет тебе счастье, коего не видать тебе с Константином. Я Ивана хорошо знаю. Как станешь женой Кучки, тогда и Константин будет тебе земно кланяться.

По хозяйским делам вышел он на крыльцо, стал громко поучать за нерадение дворовую челядь, поглядывая, однако, на соседский двор, где Иван распоряжался подготовкой к отъезду.

– Ну, ну, Смарагд, не балуй! – трепал Иван по холке любимого коня. – Сейчас отправимся восвояси, погоди вмале. Всё ты понимаешь. Любишь волю, соскучился по лугам пойменным, не терпится тебе домой. И мне тоже.

Никодим издали поклонился Ивану, подошёл и, как обычно, между прочим, спросил:

– Никак, уже собираешься?

– Пора домой возвращаться. Петров пост на исходе. Здесь мне боле делать нечего. Тиун мой всё ведает, будет срубы ставить. Весною, как дороги просохнут, вновь приеду. Как дела пойдут, а то и зимой наведаюсь. Там, в сельце, у меня дел выше головы. Нельзя хозяину надолго свой дом оставлять.

– Да, да, конечно… – говорил Никодим растерянно, а сам думал: «Вот те на! Всё задуманное рушится в одночасье! Что делать?!»

– Хотел зайти попрощаться, – продолжал Иван, – а уж, коли пришлось во дворе свидеться, то здесь и попрощаемся. А Варварушке мой поклон передай и пожелание счастья долгого. Свадебный подарок за мной.

– Передам, всяко, передам. А ты, Иване, на неё не серчай. Затворилась она, тяжко ей днесь.

– Ужель никак не отойдёт от испуга? Никодим грустно покачал головой.

– Такая хворь, что некуда от неё деваться. Перед самым выданьем пережить такую срамоту возможно ли?

– Да ты скажи толком, что стряслось?

– Только тебе поведаю. А всё едино скоро по всему Ростову молва пойдёт, – он в отчаянии махнул рукой. – Отступился от Варвары Константин, другая отроковица его сердцем овладела.

Первое мгновение Иван опешил и готов был утешать соседа. Но какое же может быть сочувствие? Радоваться надо! Однако не подал вида, а сердце стучит, стучит!

– Во-от оно, как! Что же, всё-таки, произошло?

– Окрутила, приворожила Константина дочка Нечая, вот и перекинулся к ней. Думаю, что и отец его ещё не ведает о похождениях сына, иначе шум был бы вселенский.

– О, какая назола! Понимаю, каково днесь Варваре. Видно, крепко любит, ежели решилась… – Иван понял свою оплошность и замолчал.

– Вот такие наши горести. Обида, ох, какая обида! Но Господь ничего попусту не делает, может, и не было бы у неё доброй жизни с таким-то гулякой.

Иван не слышал Никодима. Он отрешённо смотрел, не моргая, в одну точку, и лишь бессознательно поддакивал:

– Да, да, может, это и к лучшему. – «Спасать надо девицу», – подумал он про себя, и вдруг, очнувшись от своих мыслей, спросил: – Как она? Можно ли с ней попрощаться?

Во взгляде Никодима мелькнула едва уловимая искорка надежды, сменившаяся вдруг отчужденностью, которую Иван до сих пор ещё не видел у него. Поэтому, поспешил успокоить Никодима:

– Ладно, я не настаиваю, ежели не ко времени. Понимаю, ей сейчас не до меня. Хотелось помочь, хоть добрым словом…

– Отчего же, – встрепенулся Никодим, – такому гостю мы завсегда рады. Сей же час кликну Варвару. А ты заходи, заходи в дом, – лебезил он пред Иваном, боясь упустить случай. А в душе клокотало: «Ну, Варвара, теперь твоё счастье в твоих руках!»

Иван испытывал радость в душе. Нет, это было не просто счастье, это было что-то большое, что и словом не высказать. «Что же со мною происходит?» – опомнился он. Но он не в силах был избавиться от восторженного чувства. И что в том зазорного, ежели он вот-вот станет обладателем счастья. Ведь Варвара теперь свободна. Брошенка? Это ещё как посмотреть! Константин будет локти кусать, да будет поздно. А счастье – вот оно, рядом! Он не хотел думать о том, что ждёт его впереди, счастье ему нужно было сейчас, и всё сразу, без остатка, и он пронесёт это счастье с Варварой до конца жизни. В это он верил. Всё остальное меркло. Перед ним стоял образ милого существа, и к нему уже нет преград!