Читаем без скачивания Кораблекрушение «Джонатана» - Жюль Верн

Их объединяло то, что все они принадлежали к обездоленным слоям общества. Впрочем, нищих среди них не было, потому что Общество колонизации требовало от своих членов предъявления капитала в пятьсот франков. Ну, а кое-кто располагал суммой и в двадцать — тридцать раз большей. Словом, это сборище было во всех отношениях не хуже и не лучше любого другого. В нем проявлялись те же пороки и добродетели, те же противоречивые чувства и желания, что и везде.

Что же станется с этими людьми, заброшенными судьбой на необитаемый остров? Как им удастся выжить в этих невероятно трудных условиях?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1. НА СУШЕ

Даже в этих гористых местах остров Осте поражает своим причудливым рельефом. Если северное его побережье, частично прилегающее к проливу Бигл, образует прямую линию, то остальные берега усеяны скалистыми выступами или изрыты узкими, глубокими заливами, тянущимися чуть ли не через весь остров.

Осте — один из самых больших островов архипелага Магальянеса. Ширина его исчисляется в пятьдесят километров, длиной же он более ста километров, не считая территории полуострова Харди, изогнутого как турецкая сабля. Его коса, выдающаяся на восемь — десять лье к юго-западу, носит название «мыс Горн Ложный».

«Джонатан» был выброшен на огромную гранитную скалу, отделяющую бухту Орендж-бей от бухты Скочуэлл в восточной части полуострова Харди.

В смутном свете зарождавшегося дня, среди тумана, вскоре развеянного последним дыханием пронесшейся бури, проступили очертания диких отвесных берегов.

«Джонатан» лежал на обрывистом мысе, выдававшемся в море острой косой и соединявшемся с основной территорией полуострова массивной горной цепью. У подножия этого скалистого пика тянулась каменная гряда, потемневшая от морских водорослей. Между рифами виднелись участки еще мокрого песка, усыпанного раковинами и моллюсками, которыми изобилуют берега Магеллановой Земли. На первый взгляд остров Осте казался не слишком-то гостеприимным.

Как только рассвело, большинство пассажиров «Джонатана» спустилось на рифы, к тому времени выступившие из воды, и поспешило на сушу. Бесполезно было бы удерживать их. После всех ночных волнений людям не терпелось ощутить под ногами твердую землю. Около сотни человек поднялось на холм, обойдя его с противоположной стороны, чтобы лучше рассмотреть местность, расстилавшуюся перед ними. Некоторые отправились вдоль южного берега косы, другие же — вдоль северного. Многие остались на песчаном берегу, осматривая разбитый корабль.

Лишь несколько человек, наиболее разумных или хладнокровных, не покинули «Джонатан». Взоры их были устремлены на Кау-джера, словно в ожидании распоряжений этого незнакомца, принявшего столь деятельное участие в их судьбе.

Но, поскольку тот, видимо, не собирался прерывать разговора с боцманом, один из эмигрантов, отделившись от маленькой группы пассажиров, направился к беседующим. По выражению лица, по походке, по тысяче едва уловимых признаков нетрудно было угадать, что этот пятидесятилетний человек принадлежал к более высоким слоям общества, чем все остальные.

— Сударь, — сказал он по-английски Кау-джеру, — прежде всего я хочу поблагодарить вас за спасение от неминуемой смерти. Без вас и ваших спутников мы наверняка погибли бы.

И черты лица, и голос, и жесты этого человека — все говорило о его прямой и честной натуре. Кау-джер дружески пожал протянутую ему руку.

— Мой друг Кароли и я, — ответил он на том же языке, — счастливы, что нам удалось благодаря знанию фарватера предупредить страшную катастрофу.

— Разрешите мне представиться. Я — эмигрант. Меня зовут Гарри Родс. Со мной едут жена, дочь и сын, — добавил он, указывая на людей, стоявших поблизости.

— Мой товарищ — лоцман Кароли. А это его сын Халы, — представил своих спутников Кау-джер. — Они уроженцы Огненной Земли.

— А вы? — спросил Гарри Родс.

— Я — друг индейцев. Они зовут меня Кау-джер, и другого имени у меня нет.

Гарри Родс удивленно посмотрел на собеседника, спокойно выдержавшего его взгляд. Поняв, что настаивать не следует, эмигрант спросил:

— Как вы полагаете, что нам теперь делать?

— Как раз об этом мы и говорили с господином Хартлпулом, — ответил Кау-джер. — Все зависит от состояния «Джонатана». По правде говоря, я не обольщаюсь надеждами, но все же, прежде чем что-то решить, надо осмотреть судно.

— А в какой части Огненной Земли мы находимся?

— На юго-восточном берегу острова Осте.

— Близ Магелланова пролива?

— Наоборот, очень далеко от него.

— Черт побери! — воскликнул Гарри Родс.

— Потому-то, повторяю, все зависит от состояния «Джонатана». Сначала нужно осмотреть корабль, а уж потом предпринимать что-либо.

В сопровождении Хартлпула, Гарри Родса, Хальга и Кароли Кау-джер спустился на рифы и приступил к тщательному осмотру клипера.

Вскоре все пришли к единодушному выводу: корабль ни на что не годен. Корпус его, пробитый почти по всему правому борту, треснул в двадцати местах. А поскольку корпус «Джонатана» был сделан из металла, исправить положение невозможно. Итак, всякая надежда спустить «Джонатан» на воду отпала.

— По-моему, — продолжал Кау-джер, — следует разгрузить судно и поместить груз в надежное место. А тем временем можно будет починить нашу шлюпку, сильно пострадавшую во время шторма. Потом Кароли отвезет в Пунта-Аренас кого-нибудь из эмигрантов, чтобы известить губернатора о случившемся. Несомненно, тот примет все необходимые меры, дабы ускорить ваше возвращение на родину.

— Что ж, все это весьма разумно, — согласился Гарри Родс.

— Я думаю, — снова заговорил Кау-джер, — что следует сообщить о нашем плане действий остальным пассажирам «Джонатана», а для этого, если не возражаете, созовем всех на берег.

Пришлось довольно долго ждать возвращения отдельных групп эмигрантов, которые разбрелись в разные стороны. Однако к девяти часам голод заставил их вернуться к «Джонатану», застрявшему на рифах. Гарри Родс, взобравшись на скалу, рассказал о предложении Кау-джера.

Оно не встретило единодушного одобрения. Некоторые пассажиры были недовольны. Послышался ропот.

— Разгружать судно в три тысячи тонн! Этого еще не хватало! — проворчал один.

— За кого нас принимают? — возмутился другой.

— Мало мы намаялись, — буркнул под нос третий.

Наконец в толпе кто-то громко произнес на ломаном английском языке:

— Прошу слова.

— Говорите, — разрешил Гарри Родс, даже не узнав имени оратора, и тотчас же спустился со скалы.