Читаем без скачивания Берия. Преступления, которых не было - Елена Прудникова

Может быть, поэтому он в будущем, сталкиваясь с беспомощностью и безответственностью, будет иной раз терять выдержку и впадать в холодную, а то и «горячую» ярость. Кстати, хотя и будучи большевиком, сам Берия ни тогда, ни потом никуда бежать не собирался.

Это был первый опыт советской работы. А первый опыт работы партийной, не считая кратковременного участия в митингах на Румынском фронте, был у него сугубо специфический и, если вдуматься, неплохо его характеризует. Не каждому, так сказать, по плечу..

…Итак, в сентябре 1919 года город захватили войска Азербайджанской республики — мусаватисты и турки. Они устроили охоту на большевиков, ликвидировали Советы, отменили 8-часовой рабочий день и коллективные договоры, начали перестройку армии и госаппарата по турецкому образцу, но закончить не успели. Кончилась Первая мировая война, и туркам пришлось, в соответствии с мирным договором, уйти к себе домой. Не повезло.

Зато появились англичане: 17 ноября в Баку прибыла 39-я пехотная бригада во главе с генералом Томпсоном, который объявил себя генерал-губернатором города.

Опытные в колониальном деле англичане сразу повели себя, как «сагибы». Они ввели телесные наказания и публичные казни для местного населения, поставили две виселицы на одной из бакинских площадей. Попытались разоружить население, что было делом безнадежным. Это с одной стороны. С другой — сразу же запретили бакинским нефтепромышленникам продавать нефть кому бы то ни было, кроме них, даже Франции. Зато весь английский флот ходил на топливе из Баку. Англичане поставили под контроль весь транспорт, государственный банк. Они считали Закавказье своей сферой влияния, фактически уже колонией, и не собирались допускать сюда кого-либо еще. В том же 1918 году английский генерал Денстервиль писал: «Они должны продолжать убивать друг друга, пока не придут в изнеможение, а потом мы, может быть, сумеем навести там порядок».

С отменой национализации были одновременно отменены и все завоевания рабочих. Кроме того, нефтедобывающие отрасли охватил затяжной кризис сбыта. С одной стороны, англичане запрещали продавать нефть, с другой, основной потребитель — Россия, выбыла из числа покупателей. Зарплата снижалась, цены росли, не за горами было закрытие промыслов. В декабре 1918 года рабочие провели забастовку, и с тех пор в городе появилась легальная организация рабочих — Бакинская Рабочая Конференция, находившаяся под контролем меньшевиков и эсеров, которые сохранили свои организации.

Большевики же были полностью разгромлены, большая их часть ушла в Россию, а те, что остались, были разобщены и запуганы. Постепенно, с большим трудом, воссоздавалась организация, уцелевшие члены партии группировались в небольшие ячейки. Партия более-менее начала функционировать к январю-февралю 1919 года, а первая партийная конференция прошла в марте 1919 года, спустя полгода после начала оккупации. Однако постепенно оправившиеся от разгрома большевики налаживали свою работу. Они захватили власть в Рабочей Конференции — рабочие, как обычно бывало в дни кризисов, стали стремительно «леветь». Это была если не легальная, то хотя бы полулегальная часть большевистской работы, которой, кстати, много сил отдал Анастас Микоян. Но Лаврентий Берия занимался другой работой — нелегальной.

Как уже говорилось, никуда бежать он не собирался. Берия работал в Совете до последнего дня. Более того, когда в Баку пришли турки, он работает еще и в ликвидационной комиссии Совета и покидает его в числе последних матросов утонувшего корабля власти, когда капитанов уже давно и след простыл. Никаким репрессиям он не подвергается.

Затем Берия устраивается на завод «Каспийское товарищество» конторщиком, чтобы заработать немного денег, — но пришлось бросить работу, потому что за всей этой революцией он изрядно запустил учебу (это совершенно невероятно, но все время Гражданской войны и до самого своего перевода в Тифлис он параллельно ухитряется еще и учиться). После очередного перерыва «на сессию» (в 1919 году он заканчивает наконец училище, получив диплом с отличием и специальность техника-строителя), в феврале 1919 года мы находим его в качестве, как он сам пишет, председателя коммунистической ячейки техников. Вот только непонятно, какой партии, ибо Азербайджанская коммунистическая партия образца 1922 года появилась в результате слияния трех партий — собственно АКП(б), а также партий «Гуммет» и «Адалет».

«Гуммет» («Энергия») — изначально была социал-демократической организацией, появившейся в Баку в октябре 1904 года специально для работы среди мусульман, ибо в РСДРП мусульманин шел неохотно: слишком уж там много было всяких там грузин, русских, а еще того хуже — армян. В 1905 году, когда начались горячие дела, она стала фактически «мусульманским» отделом бакинской организации РСДРП. В 1907 году партия была разгромлена и, в отличие от РСДРП, уже не поднялась из руин. Возродилась она лишь после Февральской революции, зато сразу в двух вариантах — большевистском и меньшевистском. Дальше эти единоутробные сестры имели разную судьбу: большевики из «Гуммета» вошли в состав Бакинской коммуны, снова начав работать под руководством Бакинского комитета РСДРП(б). После падения коммуны левая фракция «Гуммет» ушла в подполье, правая же вошла в мусаватисте кий парламент. В апреле 1919 года обе фракции объединились, причем из 11 членов ЦК семеро были большевиками.

«Адалет» («Справедливость») — организация рабочих, выходцев из Ирана. Появилась она в мае 1917 года, во время Бакинской коммуны поддерживала большевиков. По решению комитета, все члены организации вступили в Красную армию. После падения коммуны эта партия также работала в подполье.

Впоследствии работу как собственно в АКП(б), так и в «Гуммете», и в «Адалете», можно было засчитывать как коммунистическую. Однако есть основания полагать, что Берия был связан с «Гумметом», он сам об этом упоминает в автобиографии. На первый взгляд странно — как православного по рождению Лаврентия занесло к мусульманам, но вообще-то ничего особо удивительного в этом нет. Работая в Совете, он наверняка знал активистов этой партии и, после крушения большевиков, мог оказаться у них, как потерпевший кораблекрушение оказывается на борту соседнего корабля.

Итак, Лаврентий является председателем небольшой коммунистической ячейки, помогает в качестве инструктора другим ячейкам, выполняет отдельные поручения. А осенью 1919 года вдруг оказывается… в мусаватистс-кой контрразведке. С этим моментом его жизни связана целая мифология.

«Секретарем Кавказского бюро РКП(б) в Баку был старый подпольщик Виктор Нанейшвили, опытный конспиратор… Подпольное бюро находилось в захваченном мусаватистами Баку, на Телефонной улице, около немецкой церкви — кирхи. Помещение сняли на имя Мирзы Давуда Гусейнова, преданного партии товарища. Нанейшвили появлялся там редко… Адрес знали немногие. Дежурили на Телефонной улице по очереди, необходимую информацию передавали Нанейшвили поздно вечером, после дежурства.

Однажды в бюро пришли молодые члены партийной ячейки Технического училища Вася Егоров и Гриша Канер. Они привели с собой еще одного студента — невзрачного такого, прыщавого. Неизвестный назвался Лаврентием Берия и сказал, что ему нужно увидеться с товарищем Нанейшвили…

Прошло несколько дней, Саркисов спросил Нанейшвили:

— Зачем приходил тот человек?

— Он работает в мусаватистской охранке и просит принять его в нашу партию. Обещает давать ценную информацию.

— Но ведь у нас уже есть свои люди в мусаватистской контрразведке — Мусеви и Ашум Алиев. Мы их туда специально послали. Зачем нам этот самозванец?

Опасения юного Саркисова вскоре же нашли косвенное подтверждение: Мусеви и Алиева убили в ресторане, за обедом, двумя выстрелами в упор».

Ну, дорогие мои, ну как же можно, прочитав хоть одну книгу о подпольщиках или разведчиках, верить этой галиматье! Хорошо «подпольное бюро», где «юный Саркисов», а значит, и прочие юные и не очень юные ее члены, знают имена большевистских агентов, засланных в контрразведку. Да тут никакого лазутчика Берия не нужно, удивительно, что этих агентов раньше не шлепнули — с такой-то конспирацией…

Позднее вывели целую психологию: как Берия, используя связи и интриги, тщательно скрывал этот эпизод своей биографии, как исчезали люди, хотя бы косвенно причастные к этой жгучей тайне. На самом деле все это, конечно, чушь собачья, ибо этот факт был, где надо, прекрасно известен еще в 20-е годы, Берия его не скрывал, он отражен в его собственноручно написанной автобиографии.

Осенью 1919 года он поступает на работу в мусавати-стскую контрразведку вместе с членом ЦК «Гуммета», большевиком М. Ф. Мусеви. Ясно, что разведчиком в стане врага был не двадцатилетний Берия, а именно Мусеви, Берия же ему помогал, скорее всего, был связным. Из этого можно заключить, что после падения Коммуны он не участвовал в легальной деятельности большевиков, иначе был бы слишком «засвечен» для конспиративной работы. А также то, что он был уже проверен на нелегальной работе, поскольку абы кого в самое логово врага не пошлют. Кроме того, едва ли Мусеви взял бы на такое опасное дело человека, который был ему мало известен. Организации коммунистического толка к тому времени еще не объединились. То есть, скорее всего, и Берия был членом «Гуммета».