Читаем без скачивания Не злите добрую колдунью (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

Ведьмак выбрался из темного логова в то время, когда у нормальных людей закончился второй завтрак, и они с нетерпением ждали обеда. Йосик, топтавшийся рядышком, начал украдкой отступать в кусты. Видимо, не хотел попасться на глаза суровому представителю темной братии. Тот направился к веревке с развешенным бельем, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания.

— Доброе утро, — поприветствовала я, укладывая в корзинку срезанный лист алоэ.

Сосед остановился и резко повернул голову. Судя по хмурому виду, он считал, что только откровенные идиоты называют утро добрым, даже если это самое утро наступило в полдень.

— Что ты делаешь? — бросил он.

— Наслаждаюсь работой в своем огороде, — с елейной улыбкой пояснила я и без того очевидную вещь. — Чудесно расслабляет. Как-нибудь попробуй завести свой огород. Очень рекомендую.

Он окинул меня недобрым взглядом, выразительно кашлянул и, сорвав с веревки белье, широкими шагами направился в дом. Так решительно и целенаправленно шел по кромке огорода, что грешным делом я подумала: не забыл ли завернуть за угол? Вдруг выйдет прямиком из калитки и на своих двоих уберется из Круэла, не забирая ни вещей, ни умертвия?

Я поймала себя на том, что наблюдаю за решительным проходом, затаив дыхание. Это было бы идеальной развязкой нашего нелепого соседства. Но увы. До меня донесся грохот захлопнутой двери. Он шибанул ею с такой силой, словно выместил на ней всю необъятную "радость" от нашей встречи.

Во второй половине дня громко позвонили в колокольчик, висящий на крюке возле калитки. Я щелкнула пальцами, заставляя засов отодвинуться. За дверью зазвучали звонкие женские голоса. Под действием заклятия сама собой отворилась неприятно скрипнувшая входная дверь.

На пороге под жестяным козырьком, занеся кулак удивленно хлопала глазами девица в светлом платье и соломенной шляпке. За ней мяла в руках зонтик от солнца ее подружка.

Дочь главного лекаря Эльза и падчерица хозяина ателье Гретта всегда приезжали без договоренностей. Обе учились в женском пансионе недалеко от столицы и в прошлом месяце вернулись домой на каникулы.

— Привет, Агата, — разжав кулак, с улыбкой Эльза помахала рукой. — Я за эликсиром красоты.

— А я со списком от матушки, — высовываясь из-за ее плеча, пояснила Гретта. — Можно войти?

— Конечно, — с гостеприимной улыбкой кивнула я. — Добро пожаловать.

За спиной раздался категоричный щелчок запертого посудного шкафа. В прошлый раз Эльза кокнула чашку с голубым цветочком на боку, и тетушка Петунья тонко намекнула, что девицы, конечно, могут пожаловать в дом, хоть с добром, хоть с чем угодно, но на облепиховый чай пусть не рассчитывают. Посуды для чаепития из ее шкафа мы все равно не добудем. Разве что из шкафа соседа. Что тоже весьма сомнительно.

— Список, — потребовала я от Гертруды.

Она с азартом вытягивала шею и смотрела в окно, словно между кустами выросло что-то интересненькое, о чем я сама не имела понятия.

— Ага, держи. — Не потрудившись повернуть голову, она наощупь вытащила из кружевной сумочки запечатанную записку и протянула в мою сторону.

Некоторое время я провела в кладовой: подбирала заказанные флаконы с эликсирами, упаковала их в холщовые мешочки, чтобы спрятать от солнечных лучей, и вышла обратно в кухню. Девицы успели переставить с подоконника горшки с геранью, а теперь припали к окну, что-то с жадностью разглядывая.

— Какая красота, — прошептала Эльза, обмахивая лицо ладошкой, словно в кухне резко сгустилась духота.

— Превосходный образчик, — с придыханием согласилась Гретта. — Глаз не оторвать.

— Чего вы там разглядываете? — наконец не выдержала я, смутно догадываясь, что девушки говорят вовсе не о замечательном отборном кусте белого олеандра.

Подвинув девушек, я выглянула в окно и изумленно прошептала:

— Бог мой…

Вообще-то, хотелось выругаться, но меня подвел голос. Раздетый до пояса ведьмак раскладывал крупные камни, явно привезенные с берега соседней речушки.

— Скажи? — хихикнула Эльза. — Какой мужчина. Не представляю, как ты рядом с ним живешь и не воспламеняешься?

— Поверь мне, — зачарованно глядя, как ведьмак укладывает очередной камень, протянула я, — с огромным, огромным трудом. Просто нечеловеческим усилием воли…

— И я тебя понимаю. Какая убийственная фактура, — подхватила Гретта и дрожащими от жадности пальцами словно погладила в воздухе невидимые ведьмачьи телеса. — А торс. Какие у него мускулы.

— Ты ехать не хотела, — высокомерно фыркнула ее подружка. — Говорила же: здесь будет на что посмотреть.

— Бог мой, что он творит? — едва слышно выдавила я и выкрикнула звенящим от ярости голосом: — Какого адского демона ты устроил в моем огороде?

С недоуменным видом повернувшись, ведьмак обнаружил в окне девиц, две из которых пускали на подоконник слюни, а третья незамысловато исходила злостью и практически из этого самого окна вываливалась. Он одарил нас широкой улыбкой, вызывающей немедленное желание превратить ее из белозубой в беззубую.

— Отличный денек, дамы.

— Не смей сходить с места, — приказала я, готовая взорваться на тысячу маленьких светлых чародеек.

Пихнув в руки ойкнувшей Гертруды корзинку с флаконами, я рванула на улицу. Выскочила через кухонную дверь и двинула в сторону соседа. На пальцах трещали магические разряды. Перед глазами плясали кусты, грядки и почему-то световые пятна. Никак от гнева из глаз собирались посыпаться искры.

— Соседка, ты вышла мне помочь? — с иронией протянул он. — Не суетись, я почти закончил.

— По какому праву ты хозяйничаешь в моем огороде? — прошипела я, останавливаясь в трех шагах от ведьмака. Вблизи оказалось, что следы от когтей умертвия пересекают не только грудь, а тянутся до самых ребер. На другом боку был виден еще один белесый рубец, оставленный оружием.

— Тебе не понравились изменения ландшафта? — С самым непонимающим видом он указал на разложенные широким кругом валуны.

— А мне должны понравиться раскиданные поперек грядок булыжники? — прошипела я.

— Почему же раскиданные? — протянул он. — Художественно разложенные. И грядок здесь нет.

На клочке земли, где он устроил свои архитектурные фигуры, действительно ничего толкового не росло, сколько бы я ни предпринимала попыток. На островке появлялась лишь мелкая травка. Да и та вылезала неохотно, жалкими пучками.

— Пока нет. Ты решил из камней художественную стену сложить?

— У тебя никакого творческого воображения, госпожа светлая чародейка, — жалостливо поцокал он языком, словно я действительно страдала скудоумием, и этот обидный факт его страшно расстраивал. — Это сад камней. Никогда о таких не слышала? На эти камни надо взирать и успокаиваться.

Я сделала к нему угрожающий шаг.

— Пожалуй, я сейчас тебя упокою на пару седмиц и без медитаций стану безмятежной, как гладь мертвого озера.

— Видишь? — Он неодобрительно покачал головой. — У тебя проблемы с контролем гнева. Будешь ходить по кругу и ловить волны спокойствия. Не благодари.

— И не подумаю. Немедленно убери камни, — рыкнула я и указала в один из валунов.

С кончика пальца сорвалась магическая молния. Вокруг рассыпались искры, а на гладкой, отполированной речной водой поверхности нарисовался черный след. По идее камень должен был отлететь, как минимум, на пару шагов, но он не сдвинулся с места. Не веря собственным глазам, я проговорила:

— На них темное заклятие.

— Зато пролежат долго. Каждый на своем месте.

— Эй, ведьмак, ты же не собираешься собрать шабаш и устроить какой-нибудь темный обряд? — нехорошо сощурилась я. — С танцами голышом и зарезанными курами.

— А ты о темных обрядах, гляжу, побольше моего знаешь, — хохотнул он. — Расскажи поподробнее, а то я впервые о таких слышу. Наблюдала? Близко?

Далеко, демоны дери. Если так интересно, то перетряси темные гримуары.

— Лучше ты расскажи, как обошел магическую клятву, — огрызнулась я.