Читаем без скачивания Заморозки - Василий Павлович Щепетнёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И? — спросил я.
— И очень удачно получилось. Роман как на заказ, о необходимости трудовой дисциплины в условиях освоения Антарктиды.
— Антарктиды?
— Город в толще льда, со страшной силой производит продовольствие. Нет, там много интересного, шпионы, древние селения под ледяным куполом, космический корабль инопланетян во льдах на километровой глубине, но главное — необходимость слаженной работы, борьба с разгильдяйством и коекакерством. Очень удачно получилось, — повторила Ольга.
— Александр Петрович вообще провидец, — подытожила Надежда.
— Человек из будущего, — согласился я.
Глава 6
14 апреля 1978 года, пятница
Чижик в Ташкенте
«Чайка» подъехала прямо к самолёту, опередив перонный автобус. Автобус пропустил автомобиль, видно, знал процедуру.
— Кто тот счастливец, кого встречает «Чайка»? — спросила Лиса.
— Да, кто? — подхватила Пантера. — Не Чехов ли?
Я гадать не стал. Просто спустился с трапа на бетон.
Из «Чайки» выскочил Нодирбек:
— Добро пожаловать, Михаил-ака, добро пожаловать, сударыни!
Да, мы в Ташкенте. Завтра премьера «Пустыни», и нас позвали. Мой соавтор и позвал, автор либретто Шараф Рашидович Рашидов.
Аэропорт прямо в городе, что для пассажиров хорошо, а вот каково жителям — не знаю.
— Поехали, дорогие гости, поехали.
Я заикнулся о багаже, опыт есть.
— Михаил-ака, Ташкент не Москва. Ташкент, это Ташкент. Украсть у гостя — такого не бывает. А у таких гостей, как вы — и представить невозможно Вон, видите, серая «Волга»? На ней повезут ваш багаж.
Делать нечего, буду надеяться и верить.
Ехали неспешно, можно было посмотреть на город. Хороший город.
— А это дом называется «Чернозёмск», — сказал Нодирбек. — Ваши строители работали, из Чернозёмска.
Краснеть не пришлось, дом выглядел хорошо.
Еще немного, и мы выехали за город.
— Вы будете жить в гостевом доме, так распорядился Шараф-ака.
Гостевом, так гостевом.
Ехали недалеко, километров десять. Вокруг деревья, кусты, трава.
— Зелёная зона, лёгкие города.
Лёгкие — это хорошо. Геллер рассказывал, как однажды из экономии нашу шахматную команду поселили у города в таком месте, что и сказать стыдно. В кварталах нищеты. А город знаменитый, Рио-де-Жанейро. Вечером выходить из отеля не советовали, да и днём тоже. Только всей командой, восемь человек, шахматисты, тренеры и сопровождающие. Так и жили, почти на осадном положении. Дружным, спаянным коллективом.
Подъехали к шлагбауму, его подняли сразу.
— Охранная зона, — пояснил Нодирбек. Ну, ясно, у нас в Сосновке такая же. Только домики здесь побогаче. Восток, тысячелетние традиции.
К одному такому дому, стоящему наособицу, мы и подъехали. За нами пристроилась «Волга», с нашим багажом.
Дом как маленькая уютная крепость.
— Здесь вы можете отдохнуть, а потом…- начал Нодирбек
— В шесть вечера у нас встреча с редакцией «Звезды Востока», — сказала Ольга. — В Доме Писателей.
— И очень хорошо. Машина и водитель в вашем распоряжении. Круглосуточно. Завтра в одиннадцать вас ждёт в гости Шараф-ака, а вечером премьера! Весь Ташкент ждёт!
Багаж выгрузили и доставили в дом. Нодирбек переместился в «Волгу» и попрощался, сказав, впрочем, что мы скоро увидимся.
Водитель «Чайки», Галым Джамалович, человек пожилой, степенный, с военной выправкой, доложил, что будет ждать приказаний в служебном домике обслуги, и удалился.
А к нам из того же домика поспешила женщина средних лет, представилась Зульфией, нет, не Зульфия-ханум, просто Зульфия, и сказала, что отвечает за наш уют.
Провела в дом, показала, что есть что, спросила, не желаем ли чего покушать, и ушла в служебный домик, понимая, что покой — высшая ценность.
Что ж, дом хороший. Три спальни, моя в центре, Лисы слева, Пантеры справа. Холл. Библиотека. Бильярдная. Столовая. Из окон прекрасный вид на горы вдали.
Апрель, а на столе и дыни, и груши, и персики, и виноград. Понятно, возделывают веками, умеют сохранять, но как?
Особенно не налегали, съели по персику, и довольно.
Лиса позвонила в редакцию «Звезда Востока»
— Да, нас ждут. Очень. В шесть вечера ровно.
В шесть вечера? Мы вылетели в семь утра по Москве, приземлились в три по Ташкентскому, сейчас четыре. Время есть.
Приняли душ, отдохнули часок, медитируя, и, приодевшись соответственно случаю, отправились на Пушкинскую, дом один.
«Звезда Востока» — журнал Союза Писателей Узбекистана, то бишь Узбекской Советской Социалистической Республики. Регулярно публикует фантастику, детективы, остросюжетные повести, в общем, собрат по духу. Хотя, конечно, всё больше про колхозы и социалистическое соревнование. Ну, и поэзия тоже. «Ходит трактор ранними полями…»
— Прежде здесь было «Узбеквино», — сказал нам Галым Джамалович, — потом горком партии, а теперь дом отдали писателям.
Любят писателей в Узбекистане! Дом — сталинский классицизм, трехэтажный, с колоннами, выглядит по-советски надёжно и уверенно, «я здесь навсегда». В такой дом входишь с некоторым трепетом, чувствуя, что не в дом входишь, а в историю, хотя дому этому лет сорок или около того. Войти-то, думаешь, войду, а вот выйду ли?
Но мы не испугались.
Нас встретил молодой поэт. Ну, это я так решил, что поэт. Прозаики обычно одеваются кто во что горазд, помня, что и Лев Толстой, и Максим Горький, и даже сам Михаил Шолохов франтами не были. Другое дело поэты: Пушкин, Лермонтов, Байрон, Шелли и прочие великие стихотворцы шика не чурались. Не чурался и наш встречающий: на шее у него был бант, носил он приталенный пиджак, и на ногах туфли на платформе, сантиметра на четыре с половиной. Такие был в моде лет пять назад, но, видно, не сносились. Не выбрасывать же.
— Я — Валентин Кудрявцев, поэт, — представился он. Угадал, угадал. — Позвольте препроводить вас в зал, — сказал он не без куртуазности.
Мы позволили.
Встреча предстояла не только с редакцией «Звезды Востока», но и с писателями Узбекистана en masse. Теми, кто захотел прийти. А захотели многие.
Сначала, как водится, поговорили в кабинете Самого Главного, в узком кругу. Тураб Тула — большой узбекский писатель и писательский старшина, Георгий Петрович Владимиров, главред «Звезды Востока», присутствовали и другие важные литературные лица числом четыре. Поговорили — и пошли в конференц-зал. В президиум.
Ольга сделала небольшой, минут на пятнадцать, докладик. Как возник «Поиск», как мы живём, как работаем с авторами и читателями. Сказала, что «Поиск» ждёт от писателей Узбекистана рассказов, повестей и романов для публикации, поскольку и прошлое и настоящее Узбекистана очень интересует нашего читателя. В зале, понятно, здоровое оживление: опубликоваться в «Поиске» всякому хочется.
Потом с ответными речами выступали хозяева. Славили нас, славили наш журнал, славили дружбу народов в целом и дружбу писателей в частности, и выражали уверенность в том, что российская и узбекская литература плечом к плечу внесут свой вклад в развитие мировой литературы.
Безусловно.
Длилось все это час, после чего торжественную часть объявили законченной.
За ней, как водится, встреча продолжилась в непринужденной обстановке.
То бишь в ресторане.
Далеко идти не пришлось: ресторан был здесь же, в Доме Писателей. Не очень большой, но и не сказать, чтобы маленький.
— Мы будем в дружеском кругу — порадовал Тураб Тула. — Достойнейшие из достойных.
Понятно. Все равны, но некоторые — равнее других. Да и как иначе, если писателей на встрече было под три сотни, а зал в ресторане рассчитан человек на шестьдесят?
На сорок восемь — столько было достойнейших.
Зал хороший, с высокими потолками. На стенах, вопреки традициям, мозаика: колхозники убирают хлопок на фоне далёких гор с одной стороны, и рабочие читают газеты вокруг какого-то станка — с другой.
Все столики были составлены в один большой стол. Единство, одна большая семья.
На столе много чего стоит, не сразу и разглядишь. И вино есть, и коньяки, и водка тоже. Почему бы и нет?
Все серьёзные вопросы творческие люди решают за столом, в неформальной обстановке, и потому Лиса и Пантера меня предупредили, что вина пить не станут категорически. Пророк не велит. Серьёзные вопросы требуют трезвой головы. А вопросы и в самом деле серьёзные. Каждый журнал в определенном смысле государство. Зависимое, вассальное, но государство со своими интересами. И между журналами порой ведутся войны. Потому важны союзы оборонительные и союзы наступательные. Для московских журналов мы — парвеню, мы провинция, которая должна быть счастлива уже потому, что Москва нас замечает. С ними союза не сваришь, какой может быть союз между генералом и лейтенантом? Да хоть и майором? Журналы немосковские — другое дело. Ташкент — столица, но в глазах Москвы та же провинция, потому у ташкентских литераторов к московским
