Читаем без скачивания Дерево дракона - Виктор Каннинг

В 1580 году, когда Португалия попала под власть Испании, Сан-Бородон отошел к испанцам и был возвращен Португалии лишь в 1640 году. В 1662 году после заключения брака между Карлом Вторым и Екатериной Браганса острова снова поменяли хозяев. Обговорив приданое Екатерины, Карл заключил с португальцами крупную сделку. По этой договоренности Британия получала полмиллиона фунтов серебром, разрешение британским колониям торговать с Бразилией (хотя и под ревностным наблюдением португальцев), а также переход Танжера и Бомбея под власть британской короны. Среди столь значительных пунктов договора передача двух крошечных островков Британии казалась сущим пустяком.

Поначалу Сан-Бородоном управлял военный губернатор. Во время наполеоновских войн острова были укреплены и превращены в форты. После Венского конгресса войска были отозваны, а управлять островами был назначен гражданский губернатор.

Постепенно управление Сан-Бородоном отошло к министерству по делам колоний.

Во время Первой мировой войны Сан-Бородон подвергся десятиминутному артиллерийскому обстрелу с германской подводной лодки, в результате чего в Порт-Карлосе оказалось разрушено три здания и десять человек погибло. На главной площади города в их честь была установлена памятная доска. В период между Первой и Второй мировыми войнами Порт-Карлос служил пунктом перезаправки военных судов Вскоре после начала войны в Порт-Карлосе и на Море были выставлены гарнизоны со складами оружия, амуниции и провизии на случай, если Испания нарушит нейтралитет и предпримет попытку оккупировать острова. Многие жители Сан-Бородона ушли служить в армию, на военный и торговый флот. Тридцать семь человек домой не вернулись. В память о погибших в храме Порт-Карлоса установили мемориал.

Остров Сан-Бородон всегда процветал за счет экспорта бананов. Большинство их выращивалось на небольших частных владениях и экспортировалось кооперативами. Другой немаловажной статьей дохода являлся экспорт вин, табака, сахара, а также кошенили, которая обитала в зарослях кактусов на всей территории острова. Правда, со временем, по мере загрязнения среды обитания, этот промысел сошел на нет. Местное население пробавлялось и ловом рыбы, умудряясь отправлять ее на продажу в Испанию и Португалию. Громадные уловы трески солили, вялили и отправляли в эти страны. Мора был менее богатым и не столь развитым островом. Большая его часть была труднопроходимой, а почва – не такой плодородной, как на Сан-Бородоне.

Однажды возникла идея привлечь на острова туристов, но попытка оказалась неудачной. Будучи вулканическими по происхождению, острова Сан-Бородона имели крутые и высокие, труднодоступные берега, и за малым исключением все их побережье было покрыто застывшей лавой или крупным черным вулканическим песком. Дороги здесь никудышные; кроме того, в Порт-Карлосе построили всего один отель, который, хотя и устраивал тех, кто приезжал на остров по делам, никак не мог стать местом, привлекательным для туристов. Помимо всего прочего, на острове, особенно когда дул южный ветер, вечно стоял удушающий запах вяленой трески, к которому привыкнуть было невозможно. Только пробыв на острове пару месяцев, этот запах переставали считать таким навязчивым. Хотя некоторые так и не могли с ним смириться. Однако сэр Джордж Кейтор не чувствовал его уже через две недели жизни на острове, зато его дочь Дафни, жену капитана Берроуза, запах этот преследовал с неубывающей силой.

Самолет-амфибия британской береговой авиации прибыл в Порт-Карлос и причалил к молу в южной части гавани. Вдоль невысокого волнолома выстроилось с полдюжины резервуаров с топливом. Неподалеку находился причал, где обычно стоял на якоре «Данун». Чуть дальше, за изгибом гавани и ближе к городу, тянулись навесы для заготовки продуктов моря: там на многочисленных деревянных кольях вялилась на солнце соленая треска. В то утро дул южный ветер, поэтому по гавани да и по всему городу разносился неистребимый запах рыбы.

Но даже когда ветер стихал, Дафни Берроуз не могла не чувствовать этого запаха. Он неотвязно преследовал ее повсюду.

Временами ей казалось, что им пронизано все – одежда, постельное белье, пища, которую она ела, и даже ее собственная кожа. В такие минуты невозможно избавиться от чувства обреченности, и ей отчаянно хотелось превратиться в птицу, улететь подальше от этого запаха. Но подобных несбыточных мечтаний нервы ее просто не выдерживали.

Самолет-амфибия не имел регулярного расписания и прилетал приблизительно раз в две недели, чтобы доставить почту – полеты из Саутгемптона на Сан-Бородон использовались для тренировки новых команд, поэтому, капитаны время от времени менялись.

Сейчас, глядя вниз с террасы губернаторской резиденции, где они с отцом завтракали, Дафни заметила в противоположной части гавани самолет-амфибию. Накануне вечером, когда раскаленная за день земля все еще дышала жаром, Дафни встречалась с его капитаном – они вместе поужинали в отеле «Дэнси». В сущности, отель давно уже превратился просто в ресторан, который посещала горстка завсегдатаев. Располагался он в пяти милях от Порт-Карлоса в небольшой бухточке, где с окруженной зеленью бетонной площадки можно было нырнуть на три сажени и погрузиться в чистейшую морскую воду. Вчера Дафни долго резвилась в воде со своим спутником – молодым майором авиации. Воспользовавшись темнотой, они целовались, и его руки касались ее тела, но пока это было единственное, что ему позволялось. Она понимала, что могла бы позволить и больше, но он был совсем не тем человеком, который ей нужен. Она позволила себе это, чтобы окончательно не поддаться скуке, царившей в Порт-Карлосе. И все из-за разочарования в собственном браке. Когда-то она многого ждала от союза с Тедди Берроузом, но все рухнуло, когда он однажды решил остаться на флоте. Сейчас любовь еще не угасла окончательно и она еще чувствовала к нему привязанность…, но что-то уже ушло безвозвратно.

Дафни, натура прямая и открытая, принадлежала к тому типу людей, которые, видя перед собой цель, уже не могут ждать ни минуты и непременно должны действовать. Вот и теперь она обдумывала, как сообщить отцу о своем решении расстаться с Тедди Берроузом. Нет, она имеет в виду не просто расстаться, а развестись по-настоящему. Отец, конечно, будет потрясен.

Ведь он так любит Берроуза и вообразил, что их брак очень удачный. Но ее-то он любит еще больше, и это чувство занимает в его душе гораздо больше места, чем все остальные. Он всегда баловал дочь. Улучив подходящий момент и найдя нужный подход, она могла бы получить от него все, что угодно. Но не хотелось использовать понапрасну свое положение, разве только для того, чтобы сохранить их отношения прежними.

Откровенность и обыденность этих мыслей на какое-то мгновение даже смутили женщину. Она любила Тедди, как могла. И ей не хотелось никому причинять боль. Но что ей оставалось делать? Пришло время подумать о собственной жизни, и если необходимо что-то изменить, это придется сделать. Умно и тактично. Сэр Джордж обладал характером редкой доброты, однако был вспыльчив. Она не может рисковать, вызывая его гнев… Он всегда был щедр и великодушен с нею, к тому же считался человеком состоятельным. И было бы непростительной глупостью подвергать себя риску потерять его любовь и поддержку.

Завтраки на открытой террасе превратились у них дома в. ритуал. Именно в такие минуты они говорили по душам, делились сокровенным, рассказывали друг другу о своих планах. Но в это утро Дафни хватило и пяти минут, чтобы понять, что сегодня бесполезно затевать разговор о себе. Отец был не в меру возбужден и поглощен мыслями о Хадиде Шебире. Ведь он губернатор, и ответственность за пленников ляжет на его плечи.

Отец обожает чувствовать свою важность и значимость. Он намазал на тост больше джема, чем всегда. Обычно он ограничивался одной чашкой кофе, а сейчас пил уже вторую, да к тому же зажег сигарету, хотя редко когда курил до обеда. И если сейчас завести разговор о разводе, он просто ничего не услышит.

Дафни, улыбаясь, прислушивалась к тому, что говорил отец.

Несмотря на ловкое умение находить к нему подход и управлять им, она в то же время искренне любила отца.

А губернатор между тем говорил:

– Я знаю, Дафни, тебя не интересует политика, но, поскольку эти люди скоро будут здесь, все же не мешало бы узнать их предысторию. Хотя бы вкратце. Хотя бы для того, – он приподнял седую бровь, улыбнулся с добродушной усмешкой, – чтобы уметь при случае поддержать разговор.

Дафни знала, что теперь, когда отец оседлает своего любимого конька, ей придется выслушать лекцию по вопросам политики. Не зря же полночи просидел он сегодня за своими отчетами и докладами.

– Разумеется, – сказала она, переведя взгляд на виднеющийся вдали гребень Крепостного холма, и задумалась.