Читаем без скачивания В горах мое сердце - Барбара Картленд

— Скажите ее милости, что я здесь и прошу ее поговорить со мной как можно скорее.

— Очень хорошо, милорд.

Бэйтсон стал подниматься по лестнице, а лорд Алистер направился в гостиную.

Там он увидел цветы и подумал, что на истраченные на них деньги можно было бы купить достаточное количество питательной еды для Эрайны и ее матери.

И тотчас сказал себе, что, пожалуй, смешно так заботиться о совершенно незнакомой молодой женщине, когда у него самого полно серьезнейших забот.

Главное сейчас не в том, голодают или нет две незнакомые ему женщины из-за неких плачевных событий в прошлом, а в том, чтобы Олив была готова вступить с ним в брак по особой лицензии.

Он достаточно хорошо знал женщин, чтобы понимать, что ни одна из них, не говоря уже о такой знатной даме, как Олив, не хотела бы чересчур поспешно готовиться к самому важному дню в своей жизни.

Но для него самого брак сейчас был не просто необходим, но необходим срочно.

Ждать дольше означало бы позволить герцогу заподозрить, что его сын женился в пику ему, а это было бы далеко не лучшим началом новой жизни в качестве будущего главы клана.

Нет, чрезвычайно важно, чтобы отец считал, что он уже вступил в брак, когда повеление вернуться на север дошло до него.

Мистер Фолкнер мог бы с подозрением отнестись к тому, что он сразу не сообщил ему, что женат, но лорд Алистер знал, что управляющий прекрасно относился к его матери, да и его самого любил с детских лет и потому вряд ли выдаст его.

Весь план так ясно складывался в голове у лорда Алистера, что, как он полагал, теперь он может направлять и свои действия, и поступки Олив в полной мере.

Ему пришлось подождать с четверть часа, прежде чем Олив явилась в гостиную во всей красе, одетая в платье из ярко-розового газа, такого прозрачного, что он не скрывал изящных линий ее фигуры.

У самых больших модниц было в обычае затягиваться так, чтобы муслин как можно плотнее обтягивал фигуру, но Олив отлично умела выбрать материал, и ей не приходилось прибегать к искусственным ухищрениям.

Когда Бэйтсон затворил за ней дверь, Олив немного постояла неподвижно, чтобы дать лорду Алистеру налюбоваться картиной, перед ним представшей.

Потом она слегка вскрикнула от радости и подбежала к нему с грацией, достойной балерины из театра «Ковент-Гарден».

— Алистер! — восторженно воскликнула она. — Как я счастлива тебя видеть!

Лорд Алистер отметил про себя, насколько отличается голос, которым она разговаривает с ним, от того, каким она обращалась к Эрайне.

Но вот Олив приблизила к его лицу свои алые губы, и соблазнительное выражение ее полузакрытых глаз не дало ему возможности думать ни о чем, кроме ее обаяния.

— Мне нужно кое-что тебе сказать, — проговорил он.

— И мне тоже.

— Очень важное.

— Нет ничего важнее, чем то, что ты здесь и по непонятной причине до сих пор меня не поцеловал.

— Сначала я должен поговорить с тобой.

— Тогда говори, Алистер, и побыстрее, потому что я жажду твоих поцелуев… и еще большего.

В ее словах звучала неподдельная страсть, и лорд Алистер подумал, что именно это он и хотел услышать.

Медленно и серьезно, даже с оттенком драматизма он сказал:

— Оба мои старших брата утонули, и поэтому я теперь маркиз Килдонон.

На мгновение показалось, что Олив не поняла его. Потом, когда она выпрямилась и уставилась на него широко раскрытыми глазами, лорд Алистер продолжал:

— Это истинная правда! Отец послал за мной, чтобы я приехал на север. И поэтому, любовь моя, мы должны немедленно пожениться, прежде чем отправиться в замок Килдонон, где я представлю тебя своему отцу и всему клану.

Он умолк, но молчала и Олив. Потом она издала какое-то невнятное восклицание и, наконец, спросила:

— Это правда? В самом деле, правда?

— Я сам узнал об этом только сегодня утром и был совершенно сражен. Но первым долгом подумал о том, что теперь мы можем пожениться, и я предложу тебе герцогскую корону, о которой ты так мечтала.

К его удивлению Олив, вместо того, чтобы кинуться к нему в объятия, как он ожидал, слегка отвернулась от него и проговорила:

— Вчера вечером я сказала Артуру Харроуби, что сегодня дам ответ на его предложение. Потому я и просила тебя приехать сегодня, чтобы тебе первому сообщить, что намерена выйти за него замуж.

— Что ж, теперь он будет разочарован, — пожал плечами лорд Алистер. — Ты выйдешь за меня, и мы будем вместе, как и хотели.

Лорду Алистеру пришлось удивиться еще раз, так как Олив отошла от него к столу, на котором стояла огромная ваза с французскими гвоздиками.

Она коснулась цветка рукой, словно прося о помощи. Потом сказала:

— Слишком поздно!

— Что это значит — слишком поздно? Если ты еще не приняла предложения Харроуби, тебе только остается сообщить ему отрицательный ответ.

Олив промолчала, и лорд Алистер спросил:

— Почему же ты не радуешься, как я ожидал? Ведь ты достаточно часто говорила, как сильно любишь меня.

— Я и в самом деле люблю тебя, Алистер, но брак одно, а любовь совсем другое.

— Не понимаю, — произнес лорд Алистер, и в глазах у него появилось жесткое выражение.

— Я рада, я очень рада, что ты теперь маркиз, а впоследствии станешь герцогом, — быстро заговорила Олив, все еще глядя на цветы. — Но твой замок… он в Шотландии. Это очень далеко.

— Но есть еще и дом в Лондоне, который мне всегда хотелось открыть.

Олив не ответила, тогда он протянул руки, крепко взял ее за плечи и повернул лицом к себе.

— О чем ты думаешь? Что ты хочешь мне сказать? — резко спросил он. — Что после всех твоих изъявлений любви ты предпочитаешь выйти за Харроуби, а не за меня?

— Ты делаешь мне больно! — пожаловалась Олив.

Лорд Алистер встряхнул ее.

— Отвечай! Я хочу знать правду!

— Да больно же мне, говорю… это просто жестоко… и грубо!

Лорд Алистер убрал руки.

— Итак, ты приняла решение, — прежним резким тоном произнес он. — Ты выходишь за Харроуби потому, что он несметно богат, и потому, что его дом и прочие имения находятся на юге Англии.

— Постарайся понять, — умоляла Олив. — Я люблю тебя, Алистер, по-настоящему люблю, но я возненавидела бы жизнь в Шотландии, где некому восхищаться мной, где нет балов, нет оперы… и потом, я всегда терпеть не могла холодную погоду.

— А любовь… любовь, о которой ты твердила так часто? Она не входит в счет?

— Я люблю тебя и буду любить всегда, — настаивала Олив. — И нет никаких причин, чтобы наши отношения стали иными, чем были до сих пор. Артур — занятой человек, и у меня будет много времени… для себя.

Она говорила и медленно подступала к лорду Алистеру, глаза ее снова сузились, и губы приоткрылись призывно.