Читаем без скачивания Киноварь. Повесть о Всеславе Полоцком - Светлана Малая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бежал ночью, один — о двух конях.
Кружил без толку. То у него было мечтание уйти в Тмутаракань и дальше, в Индийское царство. То хотел совсем не быть или быть не Всеславом-Ильёй, а варягом за морем, бродником в степи, иноком на Афоне, волком в лесу, соколом в поднебесье, муравьём в муравейнике.
Опомнился. Повернул к Полоцку.
Дорогу указывают реки, солнце, Полунощная звезда. Май — с охотничьей сноровкой и без приюта прожить просто.
Ночевал в урочищах. Ночи короткие, соловьиные. Прислоняясь к стволу неохватного дуба или ясеня, Всеслав чувствовал, как древесные корни, толстые и всё тоньше, уходят в землю, а ветви, тоже толстые и всё тоньше, вздымаются к небосводу. Громадные валуны заключают древнейшую силу в своём каменном нутре. С человеком они делятся разве что дождевой водой, скопившейся в углублениях.
Пока Святослав и Всеволод рядились о Киеве с Изяславом и Болеславом, огнищанин Якун Седой успел уйти из города — тайком от жены и домочадцев. Взял лишь золото-серебро, припрятанное на чёрный день.
Антоний бежать и не думал, но кто-то оговорил его, якобы давал Всеславу советы, и когда тот в порубе сидел, и когда княжил. Не миновать бы Антонию казни, если бы Святослав Ярославич, проявив здравый ум, не укрыл его на время у себя в Чернигове.
Казнями киевлян распоряжался Мстислав Изяславич, тот самый, которого полоцкий князь разгромил на Черёхе. Мстислав подверг пытке людей причастных к смуте и непричастных, одних осудил на смерть, других велел ослепить.
Затем отец послал Мстислава прогнать неистового родственника из Полоцка — не убивать, потому что боялся окаянной судьбы Святополка, преступившего родную кровь и окончившего свои дни в смрадной немощи, так что его могила где-то между землями чехов и ляхов до сих пор вонь издаёт.
Полоцкий князь недолго пробыл дома, только начал отстраивать сожжённые городни и вежи. Мстислав со многими воинами стремительным приступом взял неготовый к обороне Полоцк. Кривясь в ухмылках, сказал Всеславу, чтобы шёл отсюда: под Ярославичами будут все города Полоцкой земли, не хочет миром, так войной. Князь может уходить со своими ближними — малыми детьми, женщинами, стариками.
Всеслав Брячиславич проговорил с Никифором Гречником полночи. На рассвете сошёл к пристани с княгиней и княжной и Никифоровым внуком Даньшей, и ятровками — вдовами Ингваря и Сулибора. Князь при мече, смотрит в землю. Княгиня с княжной нарядились, как для великого праздника, смотрят на князя. На реке ждёт ладья, пожилые челядинцы на вёслах.
Полочане достаются лютому Мстиславу.
Туман стелется над водой и зелёными берегами. Ладья идёт вниз по Двине. Взрослые сидят в тишине. Княгиня и княжна сложили драгоценные уборы в ларец, чтобы князю было на что купить себе дружину. Туман не рассеивается, комары донимают.
Даньша и заговорил бы с княжной, но робеет, она его старше года на два. Наконец, он запел. Князь глянул исподлобья, замолчать не приказал.
Даньша пел, бормотал о Голубиной Книге, упавшей с небес на гору к древу кипарисову, о сорока каликах перехожих, что просят царя Давыда Евсеевича открыть Книгу и прочесть премудрость обо всём земном и небесном.
И будто царь Давыд отвечает:
Голубиная Книга не малая,
Не поднимешь, не распечатаешь.
Так скажу вам своей памятью.
Царь небесный царям царь,
Под рукой Его белый свет.
На семи китах земля держится,
А помрут киты, и опустится
В Океан-море бездонное.
Рыба-кит среди рыб князь,
Страфил-птица всем птицам князь,
Единрог-зверь звериный князь.
С ним бороться выходит лев.
Грива у льва как солнце,
Громкий рык и грозные очи,
Хвост у льва колечком
И черёмным цветом процвёл.
Даньша ожидал, что из леса покажутся дивьи и люди, и звери — какие-то здешние. О зычном гуканье, доносящемся в сумерках из зарослей тростника, челядинец сказал:
— Выпль голос подаёт, злосчастная птица.
Княжна смотрела по сторонам, как во сне.
Пришли к пределу своей земли, в озёрный край к мизинному городку Брячиславлю. Ещё на Двине ладью догнал чёлн-однодерёвка: Никифор Гречник со старшими внуками бежал из Полоцка к Всеславу Брячиславичу.
Вблизи озёр живут кривичи и латгалы («летьгола» летописная), платят дань, возят повозы полоцкому князю. За лесами в западной стороне — земля земгалов («зимеголы»). В бревенчатом Брячиславле и церковка деревянная, с одним попом, зачастую стоит пустая, хотя кривичи крещёные.
Идти с князем дальше на север согласились сорок человек: числом, оружием и умением не дружина — разбойничья ватага. Долгое время о них мало что было известно: в октябре вместе с вожанами воевали Новгород, новгородцы вожан побили несчётно, а Всеслава с горсткой полочан «отпустили ради Бога».
Из Полоцка донёсся слух, что Мстислав Изяславич внезапно умер. Кто видел его мёртвым, говорили: «злобой изошёл». Но Изяслав Ярославич прислал другого сына — Святополка.
Как звали мамки и няньки Рюриковичей-младенцев? Славушками, Полчками, Володшами?
В Брячиславле для княгини Зои время потекло безнадёжно. Домоводство её не занимало, рукоделие не отвлекало, страшила зависть к сёстрам: их мужья погибли, но сыновья, возможно, возвратятся. Сестёр зависть княгини тоже страшила.
Марфа взяла столько свободы, сколько захотела, или почти столько. За ворота выходила со старухой-знахаркой, со стариком-рыболовом или с другим, птицеловом; если удавалось — одна, без Даньши. Ей нравилось слушать старых людей и молчать с ними. Телесное взросление её не радовало. Озёра манили беспрестанно. Когда нельзя было выйти из-за непогоды, в мечте представлялись водными просторами под блеском синих молний или просторами ледяными, завьюженными.
Обе тётки остерегали княжну: в окрестностях шатаются медведи-людоеды и лихие люди, волхвы на капище творят жертвы. Марфа уверенно говорила: «Ничего плохого со мной не случится». И не почувствовала, что однажды была на волосок от ужасной гибели.
Об отце не сомневалась: вернётся живой и здоровый.
Через два года он вернулся — не в Брячиславль, а в Полоцк. Привёл варягов, нанятых за морем. Прогнал Святополка Изяславича. Тогда и жену с дочерью вернул домой. Был ли ранен или болел, им не рассказывал.
Марфу поставил перед собой, величал Звениславой Всеславной, подарил тяжёлые янтарные бусы, оглядел неотеческим взглядом, наказал собираться в путь: выдаёт её замуж за Торгрима Глама, у которого жил зимой неподалёку от Сигтуны и которому многим обязан и много должен.
Торгрим Глам — человек сильный и мрачный, приверженец давних обычаев, но не свирепый и не лукавый. Его взрослые сыновья пришли в Полоцк в дружине Всеслава. Один из них повёз княжну на длинной ладье с полосатым парусом вниз по Двине и за Варяжское море.
Расставаясь с родителями, Марфа не
