Читаем без скачивания Влюбленные соперники - Кэти Уэбб

— Может, вам что-нибудь нужно? — мягко спросила она.

Это уж точно, еще как нужно. Заняться любовью. Только так можно выкинуть из голову все то, что никак не хочет забываться. Старый, слишком хорошо знакомый кошмар. Жена — предательница. Годы не стерли тоску и горечь, которые Денби всегда испытывает, вспоминая ее. А ночами хуже всего. Он ненавидит одинокие ночи.

— Выглядите вы двенадцатилетней девчонкой. Что там у вас с бретелькой?

Она поправила ее и нахмурилась. Из-под плотной ночной рубашки у Мартины выглядывали голые ступни.

— Знаете… — неловко заговорила она наконец, — если вам ничего не нужно… я пойду досыпать.

Ничего не нужно, как бы не так! Даже сейчас этот медленно действующий яд туманит его разум. У него же задание, и это задание — Мартина! Уильямс прикрыл глаза и представил себе, как укладывает ее рядом с собой и срывает этот балахон, под которым явно ничего нет. Он почти физически ощущал, как обвиваются вокруг него ее ноги, как зазывно изгибается ее спина…

Стало больно в груди. И эта боль — боль желания. Боль невозможности забвения.

— Возвращайся к себе, златокудрая, — с трудом прохрипел Денби. — Возвращайся, пока медведь не вылез из берлоги и не съел тебя.

Он резко отвернулся и почувствовал, как остро заныло плечо. Денби даже не заметил, что стонет, пока не встретился взглядом с ее бездонными глазами цвета морской волны. Ну как можно выглядеть так невинно и так соблазнительно!

— Дать таблетку? — участливо предложила Мартина.

— Боюсь, малышка, я хоть целую аптеку проглочу, а лучше мне все равно не станет.

— К сожалению, у меня есть только тайленол.

— Сказал же я… А впрочем, тащи, отчего бы не попробовать?

Мартина с трудом скрыла удивление. Денби, казалось ей, из тех, кто даже к обыкновенному аспирину испытывает отвращение. Видимо, боль разыгралась не на шутку. Она принесла две таблетки и стакан воды.

— Они с кодеином, — пояснила Мартина. — Глядишь, и заснете.

— Ну насчет этого мне известно только одно средство, от которого мы оба как мертвые заснем.

Мартина почувствовала, что краснеет. Денби приподнялся на локте и проглотил таблетки. При этом неверный свет от камина упал ему на грудь и лицо, уже покрывшееся щетиной. «Колючая, наверное, — невольно подумала она. — Или просто щекотно будет?» Мартина почувствовала, как ее грудь набухает в сладком предчувствии прикосновения к его небритым щекам. Неужели этот сдавленный стон она сама издала?

— Полагаю, вы не в обиде на меня за такое предложение, — невозмутимо заметил Денби.

Не надо. Не надо винить даже за то, что, оставшись с ней наедине, Денби забывает любимую женщину. Иное дело ее собственные чувства, с которыми Мартина никак не может справиться. Так хотелось лечь рядом с этим раненым зверем и хоть на одну ночь отделаться от мучительных вопросов, заставляющих ее ворочаться без сна.

— Мне следует чувствовать себя польщенной? — тихо спросила Мартина. — Или вы стараетесь затащить к себе в постель каждую женщину, которая подбирает вас на берегу?

Денби потянулся к ней, вынул из волос заколку и мягко погладил рассыпавшиеся локоны.

— Вот так-то лучше. Теперь ты выглядишь на все четырнадцать, кудрявая.

— Все равно я слишком молода для вас, — небрежно бросила Мартина.

— Это уж точно. Еще как молода!

Мартина попробовала было отодвинуться, но Денби схватил ее за руку и притянул к себе.

— Не уходи, — хрипло сказал он, проклиная в душе не отпускавшую его слабость: слишком долго не позволял себе приблизиться к женщине. — Посиди, поговори со мной.

Мартина подтянула под себя колени и прижалась к ним щекой. Не зря ведь говорят, что ночью люди делятся самыми глубокими своими тайнами. Она и сама это наблюдала, когда работала в больнице. Особенно между двумя и четырьмя ночи. И медперсонал, и пациенты словно открываются друг другу, потому что в эти часы особенно страшно оставаться одному.

— Расскажи мне о брате.

— С чего бы это? — Мартина почувствовала, как от мгновенного напряжения задрожали колени.

— Я рос без брата, да и без сестры тоже. — Уильям понимал, что беззастенчиво использует чувства девушки, но ему это было необходимо, а он привык во что бы то ни стало добиваться своей цели.

«А кто такая Лайна?» — хотела спросить Мартина, но промолчала. Ведь даже если Денби скажет, трудно будет услышать рассказ о женщине, которая добилась его любви. И что за проклятие такое над ней висит? Ну просто тянет ее к мужчинам, чье сердце уже занято!

Мартина тяжело вздохнула и тихо-тихо начала:

— Нас часто принимали за близнецов, хотя на самом деле между нами одиннадцать месяцев разницы. Сколько себя помню, Пол всегда был рядом за вычетом… — Она не договорила.

Денби сжал ее ладонь. Сильно. Мартина ответила таким же крепким пожатием.

Минуты тянулись одна за другой. Долгие, медленные минуты, когда в комнате было слышно только негромкое потрескивание углей в камине и видны одни лишь их переплетенные пальцы. Да еще его вздымающаяся и опадающая грудь — в такт ее прерывистому дыханию. Чувствуя, как бешено колотится у нее сердце, Мартина еле сдерживала слезы.

На золотистых от загара плечах Денби плясали огоньки. Такие плечи способны многое выдержать. Справившись со слезами, Мартина подняла голову и увидела свою боль, зеркально отраженную в его бездонных глазах.

— Иди сюда. — Денби потянул ее к себе под одеяло и положил голову на свое плечо. — Так лучше?

Секунду поколебавшись, Мартина молча кивнула. Конечно, лучше. Раньше было так, что ей приходилось утешать и опекать, а теперь, наоборот, о ней заботятся. И кто? Совершенно незнакомый мужчина.

— Ну а я не устраивался на ночь с таким комфортом с тех самых пор, как вернулся со Среднего Востока. — Денби поразился тому, что вдруг заговорил о себе.

— В армии там служили? — спросила Мартина. — И попали в заложники?

— Да нет, в командировке. Си-би-эс посылала меня в горячие точки.

— И долго там пробыли?

— Слишком долго. — Уильямс стиснул зубы.

Он уже пожалел, что не дал Мартине уйти. Приятно, конечно, ощущать, как она свернулась теплым калачиком рядом. Но этого недостаточно, чтобы забыть прошлое.

…Он уже готовился к замене. Собирался вернуться домой с любимой женой. Мечтал о домике где-нибудь на окраине, с двориком, где будет полно всякой всячины вроде велосипедов и где будут резвиться дети. Чего бы он только не отдал сейчас, лишь бы никогда не узнать о другой, тайной жизни Лайны. Надо было просто похоронить ее и отправиться на родину. Но нет, он все докапывался и докапывался до причин ее смерти и докопался себе на горе. Неужели и Мартине предстоит то же самое?