Читаем без скачивания К северу от первой парты - Александр Калинин

Учитель (душит совесть, глубоко вздыхает) – Юлия, ставлю вам «тройку».

Юля (рыдает искренне) – Я за курсовую заплатила пять тысяч… (Через пять минут неудержимых слез, с трудом собирается) Можно хотя бы «четверку»?

Совесть (учителю) – Ставь, и пойдем – напьемся.

Глава 4. О коварстве Амура

Была она худа как голодающая лань, хрупка как ваза богемского хрусталя и «правильна» как престарелая пуританская матрона. Ее мужа ненавидела вся школа. И не потому что с ним был что-то «не так». Просто каждое предложение Татьяна начинала со слов.

– Мой муж говорит… – Или, – Мой муж считает… -

По имени мужа не знали, но ненавидели, ибо задолбал. Помимо Мужа был еще Бог, которого Татьяна упоминала реже, в основном, в одном предложении с Мужем. Ну и, наконец, третьим и последним авторитетом в жизни трепетной учительницы был Вуз, где ее научили всему, о чем недостаточно часто рассуждали Муж с Богом.

И все было у Татьяны хорошо, пока не пришла она работать в школу, где на нее набросился Секс.

Начать с того, что кабинет, трепетной математичке пришлось делить с Лешой. Точнее Алексеем Алексеевичем. Который, при всех прочих достоинствах был прямолинеен как бронепоезд, легендарно пошл и флиртовал как, ммм, пошлый бронепоезд. Даже самыми своими целомудренными пассажами он доводил румянец на щеках Татьяны до буро-пунцовых оттенков. Диво, что Муж не пришел в школу разбираться, хотя анонс этого визита звучал неоднократно.

Дальше – больше! В 8 классе учился мальчик по имени Боря, и по фамилии Хренов. (Очень умный, но очень непростой юноша) А ведь в Вузе учили, что начинать урок надо с переклички! И каждый день, трепетная девушка должна была говорить… Ужас!

Боря, не иначе как заметил особое к себе отношение, и однажды нанес ответный удар. Увы, фамилия тяжело прошлась по психике ребенка. Был он немного не от мира сего, и притом непредсказуемо «не от мира».

В школе давно привыкли к самым креативно-шокирующим перформансам от Бори. Но то, что именно проходящую вдоль колонки Татьяну он непринужденно шлепнет по жо…, то есть пониже спины, не ожидал никто. С тех пор, несмотря на методические рекомендации Вуза, по классу Татьяна не ходила. И вообще предпочитала сидеть, если поблизости имеется существо отличного от нее пола.

Моральное равновесие вернулось к учительнице не сразу. Да и не до конца, – поминать Мужа и Бога она стала в два раза чаще. Впрочем, казалось, что осталось чуть-чуть, и все придет в норму, когда лукавый Секс нанес новый удар. Предательский. Руками своего же пола.

Случилось так, что прямо во время урока математики, в пятикласснице Лене Красовской проснулась женщина. И произошло это на второй парте. И так Лена сильно увлеклась неожиданным открытием, что безо всяких отлагательств совершила грех библейского Онана. И поддавшись новизне ощущений, не смогла это скрыть.

Татьяне бы порадоваться – только настоящий педагогический талант сможет довести человека до оргазма примером по математике. Но тому, как реагировать на детскую мастурбацию в Вузе не учили.

Реанимировали Татьяну всем коллективом. Старательно, даже отсмеяться, и то выбегали вовремя. Деликатность высшего уровня! И вообще, школа показала несвойственную ей человечность и даже отпустила потрясенную учительницу домой. К слову, с той поры, в коллегах неожиданно проснулась редкая нежность в адрес пострадавшей. Теперь ее называли не иначе как Танечка.

Спасли ее, в итоге, Муж и Бог, не иначе как общими усилиями. Неожиданно Танечка забеременела и с облегчением покинула юдоль разврата, по недоразумению именуемую словом школа.

Вот такая вот смешная история, если не вдумываться.

Однажды две молодые учительницы вывели на прогулку группу дошколят. Обязанность это была не из легких. И не только потому, что выпущенные из клетки дошколята немногим лучше татаро-монгольской орды, но и потому, что выводить юных ордынцев было особо некуда.

Детский садик находился в центре города, в той его части, где не осталось ни одного даже самого занюханного сквера, а все дворы были забаррикадированы надежнее подвалов форта Нокс.

Так что гулял садик в единственном на всю округу открытом дворе, что по неясной прихоти судьбы был признан Росохранкультурой объектом исторического наследия. А следовательно, не мог быть закрыт.

К слову, что послужило причиной такого решения Росохранкультуры науке неизвестно. Ведь единственное, что выделяло обозначенный двор из числа тысяч его безликих Петербургских собратьев – это большая абстрактная роспись, созданная неизвестным художником на заре эпохи гласности. В остальном же, двор обладал совершенно стандартным набором достопримечательностей: детская площадка доисторическая – 1 шт., скамейка изгаженная – 1 шт., кусты чахлые – 2 шт.

Учительницы завели орду во двор и стояли, притворившись скульптурной группой «помесь цербера и феи». Были они молодые, зеленые, и, несколько с приветом. Ибо вместо того, чтобы «пойти в бизнес», выбрали работу с маленькими детьми, страдающими тяжелыми отклонениям психоневрологического спектра. Зарплата их числом нулей не блистала. И голос разума давно разъяснил юным феям, что свойственные девичьей душе мечты о пристойной жизни, лично они могут связывать только со сказочным принцем.

Так что, когда в зоне видимости нежных красавиц материализовался неизвестный импозантный мужчина, – с девушками произошли ожидаемые метаморфозы. Верхние пуговицы на их блузках рефлекторно расстегнулись, а на губах заиграла томительно-загадочная улыбка родом из романов 19 века.

Внешность приближающегося мужчины и впрямь впечатляла. Это был эдакий Олег Меньшиков, в той своей зрелой ипостаси, что рекламирует часы Longines. Только от одного вида его пальто, сшитого, отнюдь не кавказскими модельерами, можно было получить полноценный оргазм. А ведь добродетели незнакомца на этом не заканчивались. Помимо пальто у него у него были дорогие, чистые! ботинки. А это в мире Петербургской осенней грязи означало, что где-то неподалеку у него имеется автомобиль. Бах! Еще одна пуговица самопроизвольно расстегнулась.

Ну а вишенкой на торте были пальцы Меньшикова. Пальцы, на которых не было кольца. По крайней мере, встроенный в учительниц металлодетектор ничего похожего не обнаружил. Девушки так увлеклись изучением деталей, что слишком поздно обратили внимание на выражение лица подходящего принца. А зря…

– Развратницы! – Яростно заявил незнакомец с места в карьер. И пока учительницы осознавали, что это совсем не комплимент, продолжил.

– У вас один секс в голове. Шалавы, насмотрелись порнухи и теперь детей поганите!

Учительницы, к слову, не только молодые, но к тому же безнадежно испорченные своими интеллигентными семьями, противостоять открытому хамству были не приучены. Так что стояли две трепетные девы, буквально парализованные, только ресницами ошарашено хлопали.

А им тем временем объяснили многое. И то, что голые бабы – это зло. И то что, прелюбодеяние есть грех смертный, и души их изгвазданы и изъедены тьмой. И что в аду с блудницами делают. И многое другое.

Наконец, одна из трепетных