Читаем без скачивания Таулос. Книга первая. Северный ветер - Евгений Логунов

Анайя обернулась. Ота все так же лежал в кровати, но теперь глаза его были открыты и смотрели на нее из-под густых седых бровей. Анайя прикрыла дверь и подошла к кровати. Присев на край, она взяла его руку, прижала к своей щеке и произнесла:

— Вы же знаете, что это не так, дедушка.

Ота улыбнулся:

— Милая Анайя, когда ты так называешь меня, мне становится так тепло, словно я завернут в мягкие пуховые одеяла. Твои добрые слова заставляют меня забыть о болезнях и невзгодах.

Анайя улыбнулась. А Ота продолжил:

— Ты ведь знаешь, у меня нет внуков и мой единственный сын сейчас далеко отсюда, но твое присутствие делает мою жизнь счастливой. Ах, как бы я хотел иметь такую внучку под конец жизни!

— Не говорите так, дедушка, вам еще рано об этом думать, — сказала Анайя.

Ота тяжело вздохнул:

— Поверь мне, дорогая, я не стал бы волновать тебя без причин. Я же вижу, как ты мучаешься от одиночества, как страдаешь. Был бы рад помочь тебе…, — Ота закашлялся.

— Вы уже помогаете мне, — сказала Анайя, отпустив его руки и вставая с постели, чтобы подать чашку с настоем из лекарственных трав, — тем, что скрашиваете мое одиночество, уделяя мне так много внимания.

Анайя поднесла чашку к губам Оты:

— Выпейте, это поможет вам.

Ота сделал глоток и вновь повернулся к Анайе:

— Я слишком стар, Анайя. Я чувствую, как смерть приближается ко мне. Кто знает, сколько времени осталось?

Анайя хотела что-то сказать, но Ота остановил ее:

— Я лишь хочу, чтобы ты нашла свое счастье. Если ты будешь счастлива, я смогу спокойно умереть.

— Не думайте о смерти, дедушка, вы пугаете меня! — произнесла Анайя, прижав руку к груди.

— Не бойся, дорогая, смерть не страшна. Я могу с уверенностью утверждать это, потому что прожил долгую жизнь. Я боюсь за тебя. Кто станет твоей опорой, когда я покину этот мир?

— Если вы не умрете до тех пор, пока я не стану счастлива, то я не стану искать счастья, и вы будете жить еще очень долго, — сказала Анайя и улыбнулась.

— И ты заставишь старика мучиться еще долгие годы? — спросил князь.

Анайя смутилась.

— Нет, девочка, не моя жизнь важна теперь, а твоя. Я прожил на этом свете больше ста лет и уверяю тебя — я был счастлив. Теперь пришла твоя очередь.

— Я понимаю вас, дедушка, — сказала Анайя и погладила старика по руке.

— Вот и хорошо, — ответил Ота, — а теперь давай поговорим о тебе.

— Что вы хотите услышать? — Анайя удивленно посмотрела на князя.

— Вы же все обо мне знаете.

— Может, так, а, может, и нет, — отозвался Ота, — я хоть и не встаю с постели последние два месяца, но все же вижу, что что-то изменилось.

— И что же? — спросила Анайя, смущенно опустив взгляд.

— Вот ты мне и расскажи, — предложил Ота.

Анайя не поднимала глаз, словно пыталась скрыть от князя то, что он мог заметить в ее взгляде.

Наступила тишина. Анайя смотрела на пляшущие огоньки свечей и о чем-то думала. Ота внимательно следил за ней. Он чувствовал, что она страдает, и очень хотел помочь.

— Расскажи мне о своих друзьях, — попросил князь, нарушив затянувшуюся паузу, — с которыми ты пришла сюда год назад.

— Их зовут Сенгтай и Ханами, они братья. Вы ведь знаете, — сказала она тихим грустным голосом.

— Знаю, — произнес Ота, — но есть что-то, чего я не знаю. После их отъезда ты сильно изменилась. Предполагаю, что перемены связаны именно с этим.

— Вы правы, — Анайя вздохнула и повернулась к князю, — будет лучше, если я все вам расскажу.

И Анайя поведала Оте о том, что произошло с ней за последние два года и о том, что заставляет ее так страдать и искать одиночества. Ее рассказ был подробным и красочным и, слушая Анайю, Ота все лучше понимал, насколько глубоко затронула любовь сердце этой девушки и как мучительна для нее разлука с любимым. Когда Анайя закончила свой рассказ, Ота заметил, как две слезинки скатились по ее щекам и упали на одежду. Она и сама заметила это и попыталась незаметно вытереть глаза. Однако Ота, не желая, чтобы Анайя замкнулась в своих воспоминаниях, решил продолжить разговор:

— Значит, ваш наставник господин Екои поручил Сенгтаю доставить письмо некоему господину Даргону?

— Да, — коротко ответила Анайя и снова вытерла глаза рукавом.

— Странно, — задумчиво произнес Ота, — почему же вы сразу не направились в Таулос к императору? Что заставило Сенгтая выбрать этот путь, ведущий в сторону от столицы империи?

— Не знаю, наверно, так велел господин Екои, — предположила Анайя.

— Видимо, да. Ты знаешь, — Ота тронул Анайю за руку, привлекая ее внимание, — я не говорил тебе раньше, но я много лет был знаком с господином Екои.

— Правда? — Анайя повернулась к князю. — Почему же вы не сказали мне раньше?

— В голову не приходило, что для тебя это будет так важно, — Ота пожал плечами.

— Что вы знаете о Екои? — спросила Анайя.

— Не так уж и много, несмотря на то, что мы были знакомы, кажется, целую вечность. Екои был довольно странным, можно сказать, таинственным, но одно я могу сказать точно — он был человеком добрым, мудрым и благородным.

— Да, — произнесла Анайя, соглашаясь с князем, — а еще он был чудесным целителем. Если бы он был жив, то непременно вылечил бы вас, дедушка.

Ота улыбнулся:

— Не будем об этом. Никто не в силах отвратить старость.

— Жаль, что мы не знаем ничего о господине Даргоне, — сказала Анайя после короткой паузы.

— Боюсь, что это мы ничего не знаем, а вот Сенгтай, видимо, что-то знает, — отозвался Ота.

— Вы так думаете? — Анайя пристально посмотрела ему в глаза.

— Да. Екои не стал бы посылать своего лучшего ученика неизвестно куда, чтобы найти неизвестно кого. Думаю, кое-что Екои успел рассказать Сенгтаю перед смертью, — ответил Ота.

— Тогда почему он ничего не сказал ни мне, ни Ханами? — удивленно спросила Анайя.

— Наверно, так хотел ваш учитель. Мне кажется, он заранее определил ваши пути. Ханами должен был отправиться к императору, Сенгтай — найти Даргона, а ты — остаться здесь.

— Странно, если Сенгтай был его любимым учеником, почему же он отправил его в такое опасное место как этот лес…, — Анайя пыталась вспомнить название.

— Я не сказал любимым, я сказал лучшим, — поправил ее князь.

— А какая разница? — Анайя посмотрела на старика с удивлением.

— Видишь ли, для любимых выбирают самое хорошее, а для лучших — самое трудное, — объяснил Ота.

Глаза Анайи округлились.

— Значит, — сказала она дрожащим от волнения голосом, — Сенгтай может погибнуть?

Ота тяжело вздохнул:

— К сожалению, я не знаю, о чем думал Екои, когда просил Сенгтая отправиться в лес Гакхи, но думаю, он не стал бы посылать его на верную смерть.

— А что это за лес? Почему его так боятся? — спросила Анайя, едва не плача.

Ота нахмурился:

— Я слышал о нем не много. Слышал, что когда-то там жили народы таров, великие охотники, не знающие страха. Но однажды что-то случилось, что именно — я не знаю, да и никто не знает. Это было очень давно, когда еще прадед моего прадеда не появился на свет. Тогда ходили слухи, что в лесу Гакхи поселился ужас. Все живое покинуло те места, и даже деревья не давали больше плодов. Тары бежали из тех мест, гонимые необъяснимым страхом. Они перешли Эль, пересекли равнину и поселились в лесах вдоль русла Та, подальше от этого гиблого места. Сейчас только санилы — скотоводы и землепашцы — живут вдоль берегов Эль, но даже их поселения стоят далеко от опушки мертвого леса.

— Ханами говорил, что это лес блуждающих теней, — сказала Анайя, неожиданно вспомнив его слова.

— Да, я тоже слышал это название, — ответил Ота.

— А что это за тени? — спросила Анайя.

— Кто знает, — Ота пожал плечами, — говорят, что это тени из глубины веков, тени забытых цивилизаций, затерянных в потоке времени, но точно никто не может сказать.

— А еще Ханами сказал, что никто не может вернуться из этого леса, — Анайя вся сжалась от страха.

— Когда уехал Сенгтай? — спросил Ота.

— В середине весны, — ответила Анайя.

— Видимо, в начале лета он уже добрался до Гакхи, — размышлял вслух князь.

— Что это значит? — спросила Анайя.

— Это значит, что Сенгтай уже должен был вернуться, — Ота посмотрел на Анайю и добавил, — боюсь, что если он не вернется через пол года, то не вернется никогда.

Анайя вздрогнула, и ее глаза вновь наполнились слезами. Ота взял ее за руку:

— Прости меня, но я не хочу давать тебе ложную надежду. Но не забывай и о том, что все еще может обойтись. Ты должна верить.

После полуночи Анайя вернулась в свой домик и легла в постель. Она проплакала всю ночь, уткнувшись лицом в подушку, и лишь когда первые лучи солнца окрасили небо в розовый цвет, сон завладел ею. Так начался пятнадцатый день месяца белого солнца.