Читаем без скачивания Полуброненосный фрегат “Память Азова” (1885-1925) - Рафаил Мельников

Рассмотрев эти документы, М.И. Кази отвечал: “Балтийский завод не может в принципе согласиться на обшивку деревом бортов батарейной палубы, требующую до 8 т веса, который мы стараемся уменьшить в особенности в верхних частях, ни на устройство окон между пушечными портами, в которые будут вставлены иллюминаторы, дающие, как указал опыт “Нахимова”, совершенно достаточно света в палубу”. Так бывало тогда: завод о предотвращении перегрузки корабля заботился больше, чем главное инженерно-ученое учреждение флота — МТК.

Немаловажным было бы и предостережение об угрозе пожароопасности лишнего на корабле дерева. Но тонко чувствовавший конъюнктуру М.И. Кази не нашел нужным говорить об этом: пожаров в те годы, забыв о Синопе, было принято уже не бояться, свою долю перегрузки добавляли и такие сверхконтрактные работы, как установка шпиля в корме на верхней палубе, стальной рубки для приборов гальванической стрельбы из орудий (ее вес 204 пуда 12 фунтов, стоимость работ 829 руб.), вспомогательного парового котла (16 т), сетевого заграждения (26 т), дополнительных машинных материалов (19,75 т).

В числе других новых грузов были добавочные ватерклозеты, умывальники и ванны для увеличивающегося в численности экипажа (40 офицеров и 543 матроса против 30 и 470 человек по штату 22 января 1887 г.) и другое. Оттого, наверное, кормовую 6-дм пушку в ноябре 1887 г. по приказанию управляющего Морским министерством заменили скорострельной 47-мм. Планировалось снять и носовую 6-дм пушку, уменьшив массу артиллерии и боезапаса с 381 до 353 т.

Из отчета Минного отделения Морского Технического комитета за 1887 г

23 июня, с участием членов Комитета по кораблестроение рассматривались чертежи фрегата “Память Азова”, на которых, по ранее данным от Комитета указаниям, были нанесены места аппаратов и обозначены минные помещения.

Комитет представил на утверждение управляющего Морским министерством поставить на фрегате следующее минное вооружение:

Два носовых выдвижных аппарата{1} для 19- футовых мин, стреляющих по килю, выдвигаются за борт на 4 фута. Отверстия в борту закрываются особыми крышками заподлицо с бортом.

Два бортовых поворотных аппарата для 19- футовых мин, в яблочных шарнирах. Угол обстрела должен быть не менее 50° вперед траверза.

Один кормовой неподвижный аппарат для 19-футовых мин, в диаметральной плоскости.

Высота центра всех аппаратов над ватерлинией должна быть около 6 фут.

Два минных (длиною 50 футов и два паровых судовых катера вооружить согласно циркуляру Морского Технического комитета 1886 года за № 1.

Число мин Уайтхеда, согласно циркуляру Комитета 1886 года за № 2, должно быть: десять 19- футовых (здесь приняты в расчет 2 отмененных носовых аппарата) и шесть 15-дюймовых. Стеллажи для их хранения устроить в жилой палубе, как показано на чертежах. Люки на верхней и батарейной палубах между 49 и 51 шпангоутами, для спуска мин в жилую палубу, должны быть удлинены до 11 фут (поперек судна).

Кормовой минный погреб должен быть приспособлен для хранения 42 сфероконических мин и 24 якорей (остальные якоря разместить по усмотрению командира).

По электрическому освещению.

Боевое: 2 машины с двигателями должны помещаться в жилой палубе; 3 фонаря Манжена в 60 см в батарейной палубе; носовой фонарь поставить на выдвинутой площадке в амбразуре порта, вместо предполагавшегося 6 д. орудия, а остальные два по бортам, сзади капитанской каюты.

Для хранения во время переходов 2 катерных фонарей в 30 см должны быть устроены шкапчики. Для палубного освещения предназначаются 2 динамо-машины с двигателями и 320 ламп накаливания.

Для 250 вторичных элементов, предназначенных для освещения крюйт-камер, бомбовых и минных погребов, должно быть устроено помещение размером не менее 10x6x6 футов.

При составлении проекта крейсера на все минное вооружение и электрическое освещение предназначено 48 тонн. В действительности, минное вооружение будет легче, а потому Комитет полагает полезным, на счет экономии в весе минных грузов, утолстить обшивку борта, против минных аппаратов и мин Уайтхеда, листами из стали ½ Дм толщиною.

По составленным в Комитете чертежам для выделки аппаратов и принадлежностей к ним, минное вооружение фрегата “Память Азова” было заказано (без носовых аппаратов) С.-Петербургскому Металлическому заводу по контракту за 36508 руб.

На воде

Готовность крейсера к спуску была подтверждена актом от 17 мая 1888 г… в котором говорилось, “что работы по корпусу произведены правильно, прочно и тщательно, согласно утвержденных чертежей и спецификаций”. а спусковое устройство “окончено и сделано во всем по утвержденному МТК чертежу и. по мнению комиссии, обеспечит “благонадежность спуска фрегата на воду”. Акт подписали уже расставшиеся со своими военными чинами и перечисленные 9 февраля 1887 г. в гражданские звания корабельные инженеры “младшие” судостроители Н.В. Михайлов (1844-?), Е.И. Леонтьев, старший судостроитель А.Е. Леонтьев, главный судостроитель инженер С-Петербургского порта Н.Е. Субботин, наблюдающий за постройкой фрегата младший судостроитель П.Е. Андрущенко, и. д. инспектора работ в портах старший судостроитель Н.К. Глазырин (1840-?), а также командир корабля капитан 1 ранга Н.Н. Ломен.

Торжество спуска состоялось 20 мая 1888 г. в 12 часов дня и так же, как и закладка в присутствии императора. Показательно было и участие в церемонии 211 человек (в том числе 14 офицеров) команды корабля, о чем председателю МТК докладывал командир Ломен Все принадлежали ко 2-му ее величества королевы эллинов экипажу. Торжество было приурочено к 200-летию “дедушки русского флота” — ботика Петра I.

Благополучно сойдя на воду, корабль с полозьями получил углубление форштевнем 9 фт 6 дм. ахтерштевнем 19 фт 1'/, дм. После отнятия полозьев 3 нюня осадка уменьшилась до 9 фт 6½, дм носом и 19 фт 6½, кормой, что превышало расчетные величины (9 фт 6 дм и 16 фт 2 дм), представленные наблюдающим 8 августа 1887 г.

Как докладывал в МТК наблюдающий, до спуска на воду в корпус фрегата вошло: стали и железа 1853,5 т, медных сплавов на штевни, руль кронштейны гребных валов 80 т, дерева 342 т, дельных вещей 107,5 т, винтов с гребными валами и кингстонами 76 т, брони с креплением 185 т, якоря и цепи 31 т, балласта 113 т, команды 7 т. Спусковое водоизмещение составляло 2795 т. По результатам определения метацентрической высоты (с добавлением передвижных грузов 14,516 т) водоизмещение увеличилось до 2809 т. Готовность корпуса была еще далека от полной и, по сведениям наблюдающего, к 1 марта и 1 апреля 1889 г. составляла 86,98 и 88,04 %.

Обширным был и перечень работ (по донесению № 44), выполненных к 1 декабря 1888 г. Таковы были возможности и производственная база тогдашнего судостроения постоянно спотыкавшегося под действием творческих инициатив МТК. Неторопливо поступали из Англии чертежи по механизмам, а еще, кроме них, предстояли работы на водоотливной и вентиляционной системах, водопроводу и особенно изнурявшее строителей оборудование погребов боеприпасов, жилых и служебных помещений, установка артиллерии и обширного рангоута.

В апреле 1888 г. выявилась необходимость распространения деревянной и медной обшивок, крепившихся в подводной части корпуса, также и на броню бортового пояса. Опыт плавания фрегатов “Владимир Мономах” и “Дмитрий Донской” обнаружил силь ное обрастание ракушками их сталежелезной брони в подводной части. От этого заметно уменьшалась скорость кораблей. Соответственно, блюдя законы бюрократии и не располагая, видимо, собственными творческими силами, новый и. д. главного инспектора судостроения Н.А. Самойлов (1836-?) передавал командиру C-Петербургского порта приказание управляющего Морским министерством поручить наблюдающему Андрущенко составить “соображения об обшивке бортовой брони на фрегате “Память Азова” деревом. Эти предложения в МТК обсуждали 29 апреля, а затем с участием Н.Е. Титова и Н.А. Субботина 13 мая.

Выполненная Балтийским заводом новая сверхконтрактная работа включала обшивку деревом брони в два слоя (стоимость 71 131 р. 24 к.) и поверх дерева медными листами (стоимость 3415 р. 26 к.). Названная стоимость — 34 546 р. 50 к. вызвала сомнения ГУКиС, предполагавшего, что работа должна стоить не более 30 тыс. руб. В связи с этим 6 апреля 1890 г. был поднят вопрос: надо ли оплачивать работу по смете Балтийского завода. Бюрократия не переставала искать поводы для “экономии” за счет завода. Новое решение вызвало интерес в США — их морской агент получил (по его просьбе) чертежи “зашивки” брони на “Памяти Азова”.

Странность или, говоря по справедливости, незрелость тогдашней творческой мысли проявилась и в работах по сооружению на корабле боевой рубки. В начале броненосного судостроения, в его, можно сказать, романтический период, такие рубки признавали на первых кораблях непременной принадлежностью. Их ставили и на мониторах, и на обшитых броней парусно-паровых деревянных фрегатах типа “Севастополь”. Но известный синдром преобладания условий мирного времени оттеснил соображения боевой целесообразности, и рубки с фрегатов сняли. Не предусматривали их и на крейсерах типов “Генерал-адмирал” и “Владимир Мономах”. Спохватились только при сооружении на Балтийском заводе считавшегося океанским броненосцем крейсера “Адмирал Нахимов”. Так, видимо, явилось намерение такой же рубкой снабдить и “Память Азова”.