Читаем без скачивания Мой любимый деградант (СИ) - Орлова Лидия Витальевна

Рюкзак Тима, в котором лежали артефакты, к огромной моей радости, избежал ударов лиан. Но я, все равно, внимательно осмотрела его снаружи, прежде чем открыть. Там лежала бутылочка с кислотой глототраза, не хотелось бы, чтоб она меня разъела. К счастью, все было цело. И рюкзак Тима я сразу надела себе на спину.

Мой рюкзак, в котором лежали шкатулки с системами для впрыскивания и почтовик был немного вмят. Я со страхом открыла его и заглянула внутрь. Почтовик, который лежал на самом верху был сломан, а оба хранилища для смесей не пострадали. Но я все же решила забрать с собой все содержимое вместе с рюкзаком. И сумку с нашей сменной одеждой я тоже нашла.

Оставлять Тима одного дольше я побоялась, поэтому схватив все отобранные вещи, поспешила вниз.

Я сбросила все вещи в кучу и достала только светильник и фляжку с водой. И села возле Тима. Хотела осмотреть его руку, пока он не пришел в себя, но как я пойму, где именно у него болит. А ещё нужно было снять с него изорванный комбинезон. Прежде чем снова теребить Тима, я поставила возле себя шкатулки с обезболивающими смесями и медицинские артефакты из рюкзака положила ближе. На случай, если у Тима перелом, принесла несколько трубочек от каркаса палатки, чтоб использовать их, как шины. Свою водолазку я ножом порвала на несколько узких длинных полосок, чтоб использовать их для повязки.

Глубоко вздохнув и выдохнув несколько раз, я начала разрезать правый рукав Тима от запястья до груди. Когда я смогла оголить всю руку и плечо, я от жалости и бессилия заплакала. У Тима вся рука была синей от кровоподтеков. Сильный отек был от запястья до локтя. Выше запястья рука была сильно деформирована. Но и это было не самое страшное. У Тима, точно, помимо перелома лучевой кости, был ещё и вывих плеча.

Тим пришел в сознание сам:

- Сафира, ты плачешь. Я так плох? - Судорожно дёрнув губами, спросил Тим. Продолжая всхлипывать, я не стала отвечать.

- Разорвала мой комбинезон и ещё плачешь? Как я голым буду практику сдавать? – Я, продолжая плакать, рассмеялась. А Тим резко посерьёзнел и спросил. - Сафира, может, ты меня уже оплакиваешь?

- Нет, нет, конечно, - быстро ответила я. - У тебя только перелом. - По сравнению с предположением Тима это показалось такой мелочью. - Тим у тебя перелом лучевой кости на правой руке. И вывих плечевого сустава тоже, скорее всего, есть.

Глубоко вздохнув и поморщившись, Тим сказал:

- Это хорошо

- Что хорошего? – Хмыкнула я носом. -Нам же ещё с Горы спускаться, а почтовик сломан.

Тим пожал одним здоровым плечом и снова поморщился. Но вполне оптимистично проговорил:

- Хорошо, что раны не смертельные. Я ещё жить хочу. И еще хорошо, что перелом и вывих на одной руке. Левая-то рука у меня рабочей останется. И очень хорошо, что ты, Сафира, рядом. Ты же мастер в агрессивном целительстве. Было бы плачевно, если бы мне пришлось тебя лечить.

И я взяла себя в руки, сразу перестала хныкать. Раз Тим так верит в меня, я просто не имею права расклеиваться.

Я предложила Тиму сразу сделать ему обезболивающее впрыскивание и заняться уже непосредственно его травмами. Тим мужественно согласился, но как только я открыла шкатулку с системами, зажмурился, а потом вообще отвернулся в другую сторону.

Укол я делала Тиму в вену левой руки, чтоб лишний раз не касаться правой. Хоть Тим ничего и не говорил, но по нему было видно, что он терпит сильную боль. Через минут пять дыхание Тима стало спокойнее, он перестал сжимать зубы и вздрагивать, когда я случайно касалась его.

Тим с облегчением выдохнул и сел, левой рукой поднял правую и стал рассматривать ее:

- Сафира, думаешь, перелом со смещением? - Наконец, перевел Тим взгляд на меня. Я пожала плечами. Тогда он, уложив руку на землю, лег и сам. - Давай зафиксируем, а когда доберёмся до Академии, доктор Дирб сам разберётся, что под повязкой. - Как не о своей руке сказал Тим.

Я принесла две трубки от каркаса палатки и положила их на землю возле Тима, положила на них лоскут от своей водолазки, с помощью Тима переложила на эту шину его поломанную руку и перевязала приготовленными мной лентами, вырезанными из моей водолазки. Я помнила, что повязка не может быть слишком тугой, она должна только поддерживать руку в одном положении, но при этом шина не должна болтаться. Когда мы закончили с одной травмой, я уже не знала, хватит ли мне сил заняться ещё и вывихом Тима.

- Тим, давай вправим вывих завтра.

Тим сразу согласился. Но мы совсем недавно вместе перечитывали конспекты, где было сказано, что чем дольше вывих не вправлять, тем сложнее это сделать позже. Может, даже понадобиться хирургическое вмешательство. Поэтому я, встретившись взглядом с Тимом, пересела параллельно его левому плечу. Он, кивнув, лег на спину удобнее и попытался расслабиться. Я сняла сапог со своей правой ноги, несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, и, обратившись к Богу с просьбой о помощи, встала со стороны вывихнутого плеча Тима. Тим ободряюще улыбнулся мне, и я обеими руками захватила его предплечье. Я упёрлась пяткой в его подмышечную впадину и надавила ногой, одновременно вытягивая руку. Я почувствовала, как рука Тима расслабилась.

- Все. - Сказал он. - Сустав вернулся на свое место.

А я, покачнувшись, упала на колени.

- Сафира, только не теряй сознание. - Устало попросил Тим. И я не посмела его разочаровать.

Такую роскошь, как обморок, я себе не могла сейчас позволить. Я создала маленький ледяной пульсар и приложила его к плечу Тима, чтоб холодом снять с него отек. Тим, облегченно прикрыв глаза, похвалил мой пульсар. Вообще-то, у меня только ледяные сферы и получались устойчивыми.

Потом я надела свой сапог и помогла Тиму сесть, привязала его дважды травмированную руку к его телу, согнув в локте. Из-за того, что Тим не чувствовал сейчас боли, он вел себя слишком безрассудно. Не хотел, чтоб я фиксировала руку, пытался надеть свои носки и сапоги и хотел сам заняться ночлегом и поздним ужином.

- Тим, ты помнишь, что говорил доктор Надир о вывихах и переломах? - Потеряв терпение, спросила я. Тим много чего помнил, но меня интересовала самая жестокая из фраз целителя. - Он говорил, что запретил бы снимать боль при таких травмах. Потому что травмированные, не чувствуя боли, ведут себя неразумно, и усугубляют травмы. Тебе нельзя двигать правой рукой! Вообще нельзя! Ещё не известно, как я тебе вывих вправила, и есть ли смещение при переломе. Ты хочешь, чтоб тебя скальпелем резали и десяток магов-хирургов гордились, что только благодаря их мастерству, ты сохранил руку?

Тим пораженно смотрел на меня.

- Нет? - Я уже была злая на мужа, поэтому настойчиво завершила свою пламенную речь. - Тогда сиди спокойно и не заставляй меня ругаться!

Больше Тим мне не мешал. Он поел кусочки вареной рыбы, которые я положила перед ним, и выпил воду из фляжки, которую я ему подала. Без возражений перелег на свой спальный мешок, который я размотала и положила возле него.

А потом лёжа наблюдал за тем, как я собираю все наши вещи в одну кучу, накрываю все это тентом, сама ложусь рядом с ним и активирую артефакты невидимости и маскировки. Стараясь не толкнуть больную правую руку, я обняла Тима и попросила у него прощение за грубость. В ответ Тим меня поцеловал и поблагодарил за заботу.

Рано утром я проснулась от непривычного холода, присев на своем месте я стала наблюдать за Тимом, который ходил по каменистому берегу босиком. Он непостижимым мне образом наловил несколько рыбок и нес их, держа за хвостики к котелку, который был не таким гладким, как раньше, но не сплюснутый, как после нападения лиан. Наверное, Тим успел привести его в пригодный для приготовления еды вид.

В разорванном комбинезоне, с наполовину оголённым торсом, лохматый и босой Тим был таким привлекательным, что я боролась с искушением подбежать к нему с неприличными намерениями. Тим, как будто почувствовав мое настроение, посмотрел в мою сторону. Видеть меня, находящуюся под воздействием артефактов, он не мог, но ухмыльнулся так, что мне жаром обдало все тело. Я начала, под пристальным взглядом Тима, медленно подниматься, но Тим резко развернулся в сторону, и я замерла на месте. К Тиму выбежала огромная черная собака с вытянутой мордой. Она остановилась перед Тимом, рыча, широко расставив лапы. Собака оскалившись следила за неподвижным Тимом широко раскрытыми глазами, при этом хвост ее и уши торчали. Но Тим смотрел не на нее, а в сторону, откуда она прибежала.