Читаем без скачивания Хранители магии - Кэролайн Стивермер

— Это не срочно. — Похоже, Фелл почувствовал его неуверенность. — Обдумайте мое предложение.

— Думать бесполезно, — признался Лэмберт. — Я не могу вернуться. Пока не могу.

— Но это не связано с наградой за вашу голову, да? — спросил Фелл с грустной улыбкой.

Лэмберт виновато улыбнулся в ответ:

— Я просто не могу.

— Понимаю. — Фелл хлопнул его по плечу. — Я буду писать.

Лэмберт и Фелл уселись рядом с Брейлсфордами на жесткие стулья театра Тегей, успев вернуться до того момента, как деканы огласили свой вердикт. Стоу выпятил грудь так, что белоснежная рубашка раздвинула края профессорской мантии, и зачитал решение голосом, который по громкости не уступал голосу Портеуса, хоть и был вдвое выше.

Было объявлено, что Адам Войси лишается всей власти и привилегий, какими его одарил Гласкасл. Он будет передан полиции. Бриджуотеру, до тех пор пока соответствующее судебное учреждение не вынесет ему должный приговор, предстояло оставаться черепахой. Обоих ждал суд по обвинению в саботировании проекта, жизненно важного для имперской безопасности: Войси должен предстать перед королевским судом присяжных, а Бриджуотер — перед коллегией присяжных одного с ним социального статуса в суде пэров.

Покончив с главными злоумышленниками, деканы стали рассматривать мелкие проступки, связанные с этими событиями. Мужчине в котелке предстояло оставаться в трансе, наведенном на него его нанимателем, Адамом Войси, до того момента, когда эти чары удастся разрушить. После этого он должен был ответить на обвинения в различных нарушениях закона, включая вторжение на запретную территорию, попытку похищения, физическое насилие и порчу университетского имущества. Младшекурсникам Гласкасла мелкие нарушения в виде прогулов, невыполнения студенческих обязанностей и порчи имущества в приюте Святого Хьюберта были прощены. Гласкасл объявлял, что не несет ответственности по возможным жалобам, которые могут быть выдвинуты людьми, трансформированными в животных и обратно. Чары, препятствующие ходьбе по Летнему газону, будут восстановлены в прежней силе и назначении. С этого момента всем пешеходам, не имеющим соответствующих привилегий, рекомендуется придерживаться дорожек, вымощенных гравием.

И наконец, члены совета Гласкасла пожелали получить подтверждение того факта, что хранитель запада, которого передовые мыслители считали пережитком народных поверий, существует в действительности. И совет Гласкасла с гордостью заявил, что новый хранитель запада, Николас Фелл, принадлежит к числу его сотрудников. Несомненно, провозгласили деканы, он будет выполнять свои обязанности — все свои обязанности — блестяще, к вящей славе Гласкасла.

К трем часам слушания были объявлены закрытыми, а расследование завершенным. Театр опустел. Всем сотрудникам Гласкасла надлежало вернуться к своим обязанностям.

У Лэмберта и Фелла оставалась масса времени для обсуждения новостей, пока не пришла пора идти к Портеусу пить херес.

Лэмберт еще никогда не видел Портеуса таким оживленным. Возможно, отчасти его хорошее настроение было связано с отменным комфортом комнат, которые он занимал в колледже Святого Иосифа, — хорошо скрытых от жаркого солнца, тихих, с приятным ароматом летнего ветерка, влетавшего в открытые окна. Глаз радовала обстановка в стиле георгианских времен, настенные гобелены, персидские ковры. А поданный херес был под стать нектару богов на самом Олимпе.

Роберт и Эми держались рядом — на расстоянии прикосновения. Фелл старался быть подальше от всех остальных. Лэмберт обнаружил, что неестественно чутко замечает каждый шаг, который делает Джейн. Он старался скрыть свою реакцию на нее, упрямо сосредоточиваясь на Портеусе. А Портеус если и заметил что-то, то расценил интерес Лэмберта как нечто само собой разумеющееся.

— Я счастлив, что вы все смогли принять мое приглашение. — Портеус обвел собравшихся приветливым взглядом. — У меня есть для мистера Лэмберта предложение, и, я надеюсь, вы все присоединитесь ко мне, чтобы убедить его это предложение принять.

Лэмберт отставил рюмку и приготовился слушать магистра со всем вниманием.

Портеус прокашлялся.

— Мистер Лэмберт, я надеюсь, что вы доставите преподавателям Гласкасла огромное удовольствие, согласившись присутствовать на короткой церемонии в капелле колледжа Трудов Праведных перед вечерней трапезой. Вас пригласят пройти обучение в качестве студента Гласкасла. Стоу, Стюарт, Рассел, Брейлсфорд и я искренне приветствуем эту идею. Мы надеемся, что вы примете наше приглашение.

Эми в восторге хлопнула в ладоши и воскликнула:

— Ах, как чудесно!

Роберт расплылся в улыбке, Джейн тоже — и благодаря улыбкам их семейное сходство стало заметнее обычного. Фелл ничего не сказал: он пристально смотрел на Лэмберта, изучая его реакцию.

Лэмберт был рад, что успел поставить свой бокал с хересом.

— Вы… вы хотите, чтобы я стал студентом Гласкасла? — Он не сомневался, что ослышался. — Это невозможно.

Портеус сказал:

— Вы пришли к нашим дверям необычным путем, но что с того? Если проект «Аженкур» и имел какой-то результат, то именно в качестве подтверждения вашего превосходного восприятия.

Лэмберт не знал, с чего начать.

— Но… ведь я американец!

Портеус нахмурился:

— Действительно. И что с того? У нас много лет не было студентов из Америки, но, когда в последний раз таковой учился, никаких проблем не возникло.

— Не больше проблем, чем с обычными студентами, — вставил Фелл.

— В Гринло почти всегда есть одна-две девушки из Америки, — сказала Джейн. — Что очень хорошо, потому что они, как правило, привозят превосходные граммофонные пластинки.

— А ты еще утверждаешь, что в Гринло обучают правилам приличия, — проговорил Роберт, качая головой с наигранной укоризной.

— До или после того, как обучают тустепу? — спросила у Джейн Эми, подыгрывая мужу.

— В Гринло мои соученицы научили меня танцевать мазурку, цыганочку и лезгинку, — заявила Джейн. — А преподаватели учили нас только танцу смерти: это было на дополнительных занятиях.

Лэмберт, с трудом оторвав взгляд от Джейн, вмешался:

— Войси объяснил мне, что американцы не владеют магией. Из-за эмиграции через океан. Это результат эволюции.

Портеус улыбнулся:

— Войси сказал вам это? Очень самоуверенный парень, этот Войси. У него были свои теории, и он упрямо их придерживался. Со временем он мог бы внедрить их в университетскую политику. Однако в настоящий момент в уставе нет правила, которое бы имело какое-либо отношение к американцам.