Читаем без скачивания Книга 1. Чужак. Сапсан и нетопырь. - Снег Север

- «Умный человек понимает, что правд столько, сколько мнений. Умный – человек самостоятельный и ответственный. Он хозяин сам себе и не любит, когда ему указывают, как ему жить и что делать со своей жизнью. Яркий индивидуалист и потому остро ощущает и ценит личную свободу. Что вообще такое индивидуализм? Это производная экономической самостоятельности, готовность предпринимать действия в одиночку и отвечать за себя самому. А что такое хваленый коллективизм? Болезненная привязанность к общине, боязнь оторваться от нее и проявить независимость поведения и мышления. Веревка коллективизма держит человека в стае, не давая вырваться и сделать глоток воздуха в свободной экономике.» - Умный человек, совсем напротив, понимает, что в одиночку можно только паразитировать на чужом горбу. И, конечно, лучше всего паразитировать индивидуально - иначе на всех паразитов горбов не хватит... Что-либо созидательное можно делать только всем вместе, сотрудничая с другими.

- «Богатых дураки ненавидят. Эта ненависть – от зависти. Коллективизм всегда порождает любовь к слабым и ненависть к сильным.» - Вообще-то ненавидят не столько богатых, сколько разбогатевших на чужом труде и на грабеже. А насчет силы – слабых и честных, всё же, как правило, больше, если они объединятся, то никакой сильный бандит не устоит!

- «Тем и прекрасен либерализм, что он дает людям свободу. Свободу предпринимать и свободу бомжевать. А уж из свободы предпринимательства естественным образом вытекают – как инструменты – все прочие свободы и права человека.» - Конечно, одни свободны выжимать из других все соки, а другие свободны быть выжатыми! Одни свободны жрать незаработанное, а другие свободны умирать с голоду. Какая прелесть эта свобода в распоряжении чужим трудом!

Пилад, которому уже тоже надоели пафосные идиотизмы ораторов, улыбался комментариям соседа. Он, разумеется, разделял его сарказм, отлично зная, какова эта «экономическая свобода» на практике. Но шквал аплодисментов со стороны публики на последнее выступление, заставил его снова поморщиться.

- А ведь в зале сидят не только одни идиоты! Неужели они не понимают, что этот либерализм – экономическое рабство для большинства, а никакая ни свобода?

- А зачем им это понимать – ведь они-то меньшинство, а не большинство. Именно то меньшинство, которое видит себя свободными паразитами на чужих спинах! Для этого им свобода и нужна. А государство, такое-разэтакое, им свободно сосать кровь из работников не дает, какие-то им права обеспечивать требует.

- Крысы требуют свободы в амбаре?

- Именно! Но не хватит ли нам слушать этот словесный понос? По-моему, написать отчет в свою газету вы можете уже прямо сейчас, ничего нового услышать, скорее всего, не придется.

- Вы, наверное, правы – меня тоже уже тошнит от услышанного. Но мне надо еще посетить хотя бы одну из секций конференции – чтобы составить окончательное впечатление.

После изучения программки конференции, новые знакомые решили послушать заседание секции: «Общечеловеческие ценности и права человека». Пару часов до начала ее работы они провели, разглядывая здание и в буфете комплекса – фуршет-кормежка участников входила в общие расходы организаторов. Пилад заметил, что после пленарного заседания большая часть фешенебельной публики разошлась. Это создало у него некоторую надежду, что хотя-бы на секции удастся услышать нечто конкретное и толковое.

В небольшом уютном зальчике собралось около двух десятков человек, значительно более скромного вида, чем те, кто бросался в глаза в большом зале. Пилад вздохнул свободнее – выставляемая напоказ роскошь его коробила. Председатель секции – средних лет господин с профессорскими манерами, объявил повестку дня. Первым значился доклад под названием «Гражданское общество» приват-доцента какого-то ликея. Докладчик – лысоватый, суетливый тип в пенсне, тряся козлиной бородкой, блеющим, под стать внешности, голосом начал свое выступление с перечисления цитат классиков, писавших о гражданских ценностях и правах. Эта немного заинтересовало Дара, поскольку подробно ознакомиться даже с основными направлениями лакаанской политической философии он еще не успел. Пилад же, напротив, теперь скучал, поскольку это же или подобное он много раз слышал от посетителей салона Струвия. Тем временем докладчик перешел к тому, что «гражданское общество принципиально разнородно и его убивает единомыслие».

- Гражданское общество – это общество, способное противостоять государству, способное указать государству его место, держать его «в узде» - возвысил голос оратор, что при его блеющих интонациях создало комический эффект. – В основе гражданского общества лежит частная собственность. Именно она позволяет членам гражданского общества сохранять экономическое достоинство!

- А нахрен нужно такое государство, которому нужно «противостоять»? – театральным шопотом спросил Дар у Пилада. – И чтобы «противостоять» государству это присловутое «гражданское общество» само должно стать чем-то вроде государства в государстве. А кто сказал, что второе государство будет хоть чем-то лучше первого?

- Особенно, если его будут представлять всякие сенаторы Дуксы, - таким же громким шопотом ответил Пилад.

- И что даст такое «гражданское общество» тем, у кого собственности нет или ее кот наплакал, - подхватил Дар, уже откровенно развлекаясь. – Что оно даст Дуксам – понятно, дополнительный контроль над государственной властью. А нам с вами, например, оно зачем?

Интеллигентная публика неодобрительно косилась на обоих, а докладчик начал сбиваться. Председательствующий, чувствуя, что дело идет неправильно, стал вглядываться в зал, ища источник помех. В конце концов, приват-доцент доблеял свой доклад до финального пассажа про «безусловный примат объединяющих общечеловеческих ценностей над любыми сословными различиями», и председатель попросил задавать вопросы.

Дар тут же встал, и с подчеркнутой вежливостью задал свой вопрос:

- Уважаемый председатель, уважаемый докладчик. Простите мне мое невежество, я тут всё пытался себе представить общечеловеческие ценности, объединяющие самалитского рабовладельца и его раба, но никаким умственным усилием мне это не удалось. Не поможете ли вы мне и не проясните этот момент?

За спиной Дара кто-то явственно захихикал, а докладчик побледнел, затем покраснел и начал бормотать нечто совсем уже невнятное. Председатель пришел ему на помощь, поблагодарил «за интересное выступление» и быстренько объявил следующего выступавшего. Дар с Пиладом выбрались из зала, посмотрели друг на друга и расхохотались.