Читаем без скачивания Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны) - Уральский Марк Леонович

Много энергии я положил. <...> Я вижу, что происходит, и как не чувствовать боли и досады. Школы в Чили, Бразилии закрылись или закрываются. Но все-таки там общины маленькие. А ведь Б<уэнос>-Айрес не меньше Парижа, а, возможно, и крупнее в населении — всеобщем и еврейском. Рабочий народ здесь считается тысячами и даже десятками тысяч. В Париже школа продолжает свою нормальную жизнь, а в Б<уэнос>-Айресе идет к банкротству.

ОРТ заслужил почет и уважение к <свое — М.У.> 75-летнему юбилею, а Южная Америка при этом должна править похороны 15-летнего юноши. На <предстоящем> Конгрессе не будет ни представителя, ни слова от имени Южной Америки. Вы, Ильюша, не едете, и от нас никто не будет. Центр отказывается платить расходы, а патриотизм местных «лидеров» не доходит до кармана — даже если они миллионеры. <...>

От меня и Паулины Вас и Нюню37 дружно обнимаем.

Ваш Миша.

28 ноября 1955 г. Авенбург вспоминает общих знакомых, только что вернувшихся из Нью-Йорка, где их тепло принимал у себя дома И.М. Троцкий:

Я был очень доволен узнать, что они с Вами несколько раз встретились. Рассказали, как Вы их гостеприимно приняли. Жаль только, что ввиду Ваших <обстоятельств — М.У.> не могли вы познакомить его с Фрумкиным или же другими членами ОРТа; он ведь много лет с нами содействовал. О Вас они рассказывают, как о таком же Троцком, которого мы всегда знали. Тот же темперамент, динамизм, глубокое знание людей и их же подобное оценивание. Пусть Ваш характер будет таким же на много-много лет.

<...> Что нового у Вас? Был ведь Сингаловский. Договор, наверное, закончен с JDC38. Я понемногу теряю контакт <с ОРТ> и только из газет узнаю новости, что вот, мол, ОРТ сделал здесь или там что-то. И это после 13 лет — 1939-1952 — сотрудничества. Только скоро уже 4 года как я «устранен». Родились «новые силы» — да и они тоже, увы, постарели. А Вы, Ильюша, все еще <...> просите, чтобы я Вам мой <...> curriculum vitae39 послал. Оставьте это, дорогой! Ведь некрологи пишутся после жизни, а не во время, а я для ОРТа уже не «жив». Для других, которые меня не знали, моя история им безразлична. Итак, успокойтесь по этому поводу. <...>

Пока крепко жму Вашу руку и кланяюсь всем Вашим. Привет д-ру Фрумкину.

Ваш Миша.

Следующие письма Авенбурга, сохранившиеся в YIVO архиве И.М. Троцкого, относятся уже к «горячим» 1960-м. В письме от 11 мая 1960 г. Авенбург пишет, что после болезней, которые перенесли Илья Маркович и его вторая жена40 Полина Иосифовна, «все уже забыто, жизнь вошла в свою колею, где ежедневная работа поглощает все свободное время». Далее он сетует на то, что от И.М. Троцкого давно нет писем, спрашивает, насколько по времени изменились планы поездки в Европу и Израиль супругов Троцких, рассказывает коротко об общих знакомых и затем сообщает:

Вчера получил «Книгу о русском еврействе»41. Спасибо большое, Ильюша. Она мне и вправду очень интересна, судя по тому, что я уже смог прочесть: Троцкий — «Самодеятельность и самопомощь евреев в России»; Алданов — «Русские евреи в 70-80-х годах» и, наконец, Фрумкин — «Из истории русского еврейства». Статьи других <авторов> просмотрел, но еще в подробности не вникал. В общем — из того мнения, что я мог для себя составить, историю еврейства в последнем столетии. Upton Sinclair <Эптон Синклер42> мог бы, внедривши в книгу какого-нибудь романтического героя, на основе всех имеющихся в ней исторических данных написать очередной свой сериал: «Крушение мира» и т.д., и т.п.. Это шутка, но какой-то еврейский Lanny Budd43, родившийся в 1868 году (год рождения моего отца), участвовавший во всех движениях еврейства и их кульминативных моментах в истории, мог бы внести дух «популярности» в текст книги и вместе с увлекательным сюжетом, присущим роману, дать возможность широким массам читателей вникнуть в настоящую историю еврейского народа последнего века.

Я, конечно, не желаю этим замечанием уменьшить значение книги, ценность ее я не оспариваю. Просто в ином варианте книга не осталась бы в узком кругу интеллектуальных читателей, как своего рода энциклопедия, и ее популярность, несомненно, была бы куда больше.

Говоря об Эптоне Синклере, Авенбург позволяет себе помечтать:

Имел бы я талант писателя, духовные способности, время для такой инициативы, т.е. был бы я маленький «Upton Sinclair» — развил бы я такой сюжет,

— пишет он, и на этой визионерской ноте в сослагательном наклонении заканчивает литературную часть своего письма.

Далее, переходя уже к житейской прозе, Авенбург рассказывает о тяжелом экономическом положении в стране и, как следствие, затруднениях в работе фабрики.

Пока что мы уволили человек 25 рабочих, выплатив 400 тысяч <песо>, чтобы сократить объем производства по отношению к объему продаж. Этот фабричный год, что заканчивается в июне, был таким тяжелым, что подобного я и не помню. Я себе даже отдыха не позволил. И это в наши-то годы, Ильюша! Нелегко, но ничего не поделаешь.

Все Ваши указания по денежным выплатам <пособий> выполнены. Привет Вам сердечный и Полине Иосифовне. Крепко обнимаю

Ваш Миша.

Из письма Авенбурга от 22 декабря 1960 г. становится ясно, что возрастные хворобы не помешали Троцким совершить длительную поездку в Европу и Израиль. Их письма

...из Европы и Израиля были в высшей степени интересны, а если добавить к ним статьи, печатавшиеся в «Идише цайтунг», то мы, так сказать, имеем отличное представление обо всем Вами пережитом. Это дает нам возможность вспомнить и наше, в свое время имевшее место, путешествие по Европе, продолжавшееся шесть месяцев.

А теперь пару слов об «Аѵепсо»44. Мы решили ликвидировать нашу металлургическую45 фабрику «Avenburg Hnos», с которой тесно связана «Avenco», имеющую машины на 400 тысяч песо (Ваших там 100 тысяч). <...> Текстильная фабрика не ликвидируется. В металлургии мы теряем деньги в последние годы, а теперь уволили рабочих и это нам стоило полтора миллиона. К счастью, мы это сделали в удачное время <...>, с декабря по новым законам мы и в четыре миллиона не влезли бы. <...> С аукциона продали мы почти все машины и весь инвентарь <...>. С нами еще не рассчитались, но результаты довольно благоприятные. Не только все расходы и амортизация покрываются, но и 35-40% сверху еще получится. Тогда и Вам выпадет «surprise»46.

<...> Решились мы на ликвидацию еще и по следующим мотивам. Давид не желает продолжать, и он прав, ему уже почти 71 год. Сын его Eduardo <Эдуардо> — инженер, но профессор<ствует> в университете, и не для него новые предприятия. А теперь времена такие: расширяй производство на больший размах или ликвидируй. Продолжать по инерции опасно. Мне уже тоже 66 лет. Я продолжал бы, энергии у меня достаточно, но... «Juniors»47 у нас нет — мои сыновья пошли по своей линии. Мы с Исааком48 будем продолжать текстильную фабрику, а металлургию <...> ликвидируем — пусть на «полчаса раньше» по времени, а не на «полчаса позже», но из практических соображений. Предприятие требует модерных машин; старые через год-два ни на что не будут годиться. <...>

Сердечный привет от Паулины и детей.

Ваш Миша.

Следующее письмо Моисея Авенбурга от 5 января 1961 г. полностью посвящено финансовым расчетам с И.М. Троцким в связи с ликвидацией металлообрабатывающей фабрики. Троцкому сделали альтернативное предложение: вложить вместе с братьями Авенбург полученные от ликвидации деньги в «Avenco» под «18% годовых, т.е. 18.000 $ в год, или, если не желаете продолжать, продать Ваши акции нам (вашим партнерам)». Судя по следующему письму от 22 марта 1961 г., в котором обсуждаются юридические формальности, связанные с переводом денег И.М. Троцком, он решил продать свои акции партнерам по бизнесу. В этом письме тоже сообщается об очередной выплате присланного Троцким пособия Михаилу Подольскому, делается комплимент хорошей форме адресата и его жене Полине Иосифовне: «очаровательная женщина — даже напоминает... Вы знаете...» и, естественно, передаются приветы от всей семьи Моисея Авенбурга.