Читаем без скачивания Тайна греческого гроба. Грозящая беда - Эллери Куин

— Ну?

— Детектив заявляет, будто он узнал, что Спет смошенничал относительно финансового положения «Огипи» и выпустил проспекты с фальсифицированными данными. Он сообщил об этом Жардену в начале прошлой недели.

— И Жарден, будучи разоренным, угрожал разоблачить Спета, шантажировал его! — воскликнул Глюке. — Спет дал ему пять миллионов, чтобы заткнуть рот. Но Жарден решил, что этого недостаточно — ведь Спет заработал в десять раз больше. У них произошла пара серьезных стычек, и в результате Жарден прикончил Спета!

— Это грязная ложь! — зарычал Пинк, стискивая левый кулак.

— Заткнитесь! — прошипел Эллери.

— А что вы скажете насчет заявления Уолтера Спета? — осведомился инспектор.

— Я еще не решил.

— Спет и девушка без ума друг от друга. Да и вообще у него не все дома. Не ожидал, что он сунет голову в петлю только для того, чтобы спасти ее старика.

— Послушаем, что они скажут, когда выйдут. Нам нужно им подыграть.

— Может, они выдадут друг друга, — с надеждой предположил Глюке.

— С этими пятью миллионами есть еще одна проблема, — заговорил после паузы окружной прокурор. — Сейчас Жардену все поклоняются, как божку, — это самое популярное преступление, какое когда-либо происходило в округе. Но публика поддерживает его только потому, что считает жертвой мошенничества Спета. Если мы придержим до суда историю с пятью миллионами, то сможем повернуть против него общественное мнение, когда нам это понадобится.

— Ловко придумано, Ван! Тихо — они выходят…

Эллери выключил диктограф.

— Конец.

— Ублюдки! — проворчал Пинк.

— Вы знали что-нибудь об этих пяти миллионах, Пинк?

— Я нашел банковскую книжку в сумке Риса с принадлежностями для гольфа, когда упаковывал вещи в понедельник. Постойте-ка…

— В чем дело? — спокойно осведомился Эллери.

— Вы задаете чертовски много вопросов!

— Я на вашей стороне, Пинк, — успокаивающе произнес Эллери. — Ну и что сказал Рис?

— В прошлый понедельник он поклялся, что не имел об этом понятия. И я ему верю!

— Конечно, Пинк.

— Рис напомнил мне, что в прошлую среду, когда был сделан вклад, мы с ним отсутствовали весь день, пытаясь продать яхту парню в Лонг-Бич. Так что банковскую книжку нам просто подсунули.

— Спет, — задумчиво сказал Эллери.

— Рис тоже решил, что это он.

— Скажите, Пинк, у вас есть какие-нибудь предположения насчет того, о чем сейчас говорят Жардены и Уолтер Спет?

— Они мне ничего не рассказывали, так что это не мое дело. И не ваше, — добавил Пинк, холодно глядя на него.

— Но я хочу помочь им!

Пинк втянул в веснушчатый левый кулак красно-голубой галстук Эллери.

— Послушайте, вы, не суйте нос, куда не следует, не то я из вас калеку сделаю!

— Боже мой, какие мускулы! — пробормотал Эллери. — Ну, послушаем, что решили высокие договаривающиеся стороны.

Жардены и Уолтер стояли бок о бок в офисе инспектора Глюке, как люди, объединившиеся в борьбе против общей опасности.

— Что? — недоверчиво переспросил Глюке.

— Вы же слышали, — сказал Уолтер.

Инспектор, казалось, лишился дара речи. Окружной прокурор Ван Эври поднялся и сурово произнес:

— Послушайте, Спет, вы не можете проделать подобный трюк и надеяться выйти сухим из воды. Вы говорили…

— Я знаю, что я говорил. Я солгал.

— Почему?

Уолтер правой рукой обнял Вэл.

— Потому что Рис Жарден — отец моей невесты.

— Вы хотите, чтобы я поверил, будто вы исключительно по сентиментальным причинам солгали, что были на месте преступления? Такое случается только в книгах.

— Я неисправимый романтик, — вздохнул Уолтер.

— Ну так вам это с рук не сойдет! — рявкнул Глюке.

— Ради бога! — улыбнулся Рис. — Уолтер просто донкихотствующий глупец. Я не могу позволить ему жертвовать собой ради меня.

— Значит, вы признаетесь, что убили Спета? — фыркнул окружной прокурор.

— Ничего подобного, Ван Эври, — холодно ответил Рис. — Я не сказал ничего, о чем не говорил бы раньше. Но я не позволю Уолтеру лезть в неприятности ради меня. Я должен сам справиться со своими проблемами.

Ван Эври раздраженно похлопал себя по губам. Жардены и Уолтер стояли неподвижно. Затем Глюке подошел к двери.

— Отправьте Жардена назад в камеру. Что касается вас, Спет, — продолжал он, — то если вы еще раз выкинете нечто подобное, я засажу вас за препятствование правосудию. А теперь убирайтесь.

Два детектива стали по бокам Риса и вывели его. Уолтер и скромно молчащая Вэл вышли следом. Пинк, нахлобучив шляпу, побежал за ними.

Эллери вздохнул и закрыл дверь.

— Что у вас на уме, Кинг? — проворчал инспектор. — Выкладывайте вашу липовую информацию и выметайтесь отсюда.

— Вам не кажется, что мы сначала должны обсудить новый оборот, который приняло дело?

— Кто это «мы»? Ах вы, шут гороховый!

— Вы не прогадаете, если позволите мне с вами сотрудничать, — сказал Эллери.

— Ну, будь я проклят! — изумленно воскликнул Глюке.

— Пусть он говорит, — улыбнулся прокурор. — Мне нравится его внешность. Какое впечатление произвели на вас слова Уолтера Спета, Кинг?

Эллери скорчил гримасу.

— Он все наврал, — с отвращением произнес инспектор.

— Напротив, — возразил Эллери. — Уолтер сказал чистую правду. Он солгал, когда взял признание назад. Если вы спросите меня, ребята, то сейчас вы дальше от раскрытия этого дела, чем были в понедельник вечером.

— Продолжайте, — с интересом сказал окружной прокурор.

— Фактов у нас маловато, но я убежден, что Уолтер Спет был тем человеком в пальто Жардена и, более того, что он знает о происшедшем в кабинете его отца в понедельник достаточно, чтобы разобраться в этом деле за пять минут.

— Все запутано до предела, — пробормотал инспектор Глюке. — Позиция Жардена, показания Спета, измененные после их разговора… Не могут ли они быть сообщниками?

— Скажите мне вот что, — внезапно заговорил Эллери. — Ваши люди тщательно обыскали Сан-Суси, инспектор?

— Конечно.

— Тогда каким же образом, — продолжал Эллери, вынимая из кармана завернутый в носовой платок бинокль, — они упустили это?

Он развернул платок. Глюке облизнул губы.

— Где это было? — хрипло спросил он.

Эллери рассказал ему.

Инспектор побагровел.

— Кто-то, — промолвил Эллери, зажигая сигарету, — был на террасе дома Жарденов в понедельник, наблюдая в этот бинокль за кабинетом Спета. Кто бы это ни был, он оставил следы большого пальца и мизинца на железном столе. Вам нужно обследовать этот стол.

— Да, разумеется, — пробормотал Глюке.

— И бинокль.

— Конечно, и бинокль.

— Меня начинают одолевать идеи, — откровенничал Эллери. — Вчера я шарил по участку, пытаясь определить место, где Уолтер Спет припарковал машину и получил удар по голове. Не было ли это на южной стороне, возле канализационной трубы?

— Да.

— Эту трубу обыскивали?

— Трубу? Ну…

— На вашем месте я бы открыл ее и осмотрел как следует. Всего наилучшего. — Эллери зевнул и удалился.

Обескураженный Глюке опустился на стул.

— Пусть это послужит вам уроком, — сухо промолвил окружной прокурор.

Глава 15

В четверг утром Вэл вошла в кабинет Фицджералда, размахивая первой полосой выпуска «Лос-Анджелес индепендент» за прошлый вечер.

— Кто отвечает за эту статью? — с возмущением осведомилась она, указывая на броский заголовок.

— Если вы, Кинг, — заявил Уолтер, стоя в дверях, — то вы просто суете нос не в свое дело!

— Неужели для вас нет ничего святого?! — воскликнула Вэл.

— Ну-ка, вставайте! — потребовал Пинк.

— Отстаньте от меня, — сказал Эллери.

— Закройте дверь, — промолвил Фиц.

— На что вы жалуетесь? — спросил Эллери.

— Эта статья — признание Уолтера, от которого он отказался…

— А это неправда?

— Разве такого не было? — подхватил Фиц.

— Я увольняюсь! — заявила Вэл.

— Надевайте перчатки, приятель, — посоветовал Пинк.

— Сбавьте-ка тон, вы все, — посоветовал Эллери. — Такая самоуверенность может не пойти вам на пользу.

Вэл посмотрела на Уолтера, Уолтер — на Вэл, а Пинк — на них обоих, словно ожидая руководящих указаний. Наконец, все трое сели.

Эллери поднялся из-за стола Фица и начал ходить по комнате, энергично попыхивая сигаретой.

Уолтер и Вэл придвинули свои стулья ближе друг к другу. Эллери, наблюдая за ними из-за синих стекол очков, припомнил, как они держались бок о бок вчера вечером в кабинете Глюке. При первом намеке на опасность между ними возникало взаимное притяжение. На их молодых лицах были написаны упрямство и самоотверженность.