Читаем без скачивания И.о. поместного чародея. Книга 2 (СИ) - Заболотская Мария

– Ты только что описал последние четыре года моей жизни, – мрачно ответила я чистую правду.

До объяснений, что выполнять задачи такого рода обычно доводится безо всякого плана, я не снизошла, зная, что маги вроде Искена испокон веков относятся к поместным чародеям презрительно, считая их бесталанными неудачниками, прозябающими в своих городишках и деревнях. Вряд ли мне удалось бы заставить его принять хоть какие-то мои слова всерьез, несмотря на то, что мой опыт в некоторых магических сферах деятельности значительно превосходил его собственный.

Не успели мы приблизиться к храму, как нам всем пришлось спешиться – старая дорога оказалась сплошь изрыта гоблинами и изобиловала провалами. Я вспомнила, как совсем недавно проезжала здесь, наслаждаясь миром и покоем здешнего леса, и вздохнула: нечисти понадобилось совсем немного времени, чтобы основательно набезобразничать.

Заметив, как принюхивается к чему-то демон, страдальчески морща нос, я не удержалась от тихого вопроса.

– Дальние родичи, – отвечал демон неохотно. – Весьма дальние. Из тех, которых стараются не вспоминать лишний раз и невзначай забывают пригласить на семейные торжества. Примитивные, дурно воспитанные особи в большинстве своем. Вроде четвероюродных дядьев из глубинки по вашим человечьим меркам. Дядьев с крайне дурным характером.

Я припомнила, что некогда король Ринеке признавал свое родство с Мелихаро, и не преминула отметить, что известные мне родственники у демона одни других сквернее.

– О, это вы еще не знакомы с моими тетушками по материнской линии, – с заметным содроганием пробормотал демон, и трижды сплюнул через левое плечо.

Глава 14, в которой Каррен и ее спутникам приходится всесторонне изучить подземные владения гоблинов

Руины храма, не так давно выглядевшие живописно и обладавшие некой дикой прелестью, сейчас походили на помойку, обычно появляющуюся в тупичке, которым заканчивается извилистый переулок на выселках. Запахи здесь витали те же – гоблины пировали без устали, швыряясь объедками и ломая те уворованные предметы крестьянского обихода, которые показались им при ближайшем рассмотрении недостаточно полезными. Битые горшки и кувшины, обрывки одежды, холстины и шкур, гнутые заступы и кирки – вот что мы увидали, приблизившись к тому месту, где ранее был небольшой провал, через который я проникла в подземелье храма.

Изменения, произошедшие с той поры, заставили меня присвистнуть, и даже Искен что-то неразборчиво пробормотал. Если раньше в дыру, появившуюся благодаря его колдовству, могла протиснуться разве что я, да и то с усилием, то теперь здесь зиял огромный лаз, и увеличился он отнюдь не случайно. То было следствием не нового обвала, а планомерной работой – болотные гоблины расширили его, как смогли, да еще и вырыли что-то вроде глубокой и широкой канавы, по которой в подземелье можно было спуститься без веревки и прочих ухищрений.

– Зачем им такой большой проход? – озадачилась я. – Они же невелики ростом! Здесь их десяток в ряд пройдет!

Ответа на свой вопрос я ждала, скорее, от Искена, однако голос подал Мелихаро, и тон его был все тем же – натянутым и обреченным одновременно:

– Проход в самый раз, – сказал он, непрерывно морщась, точно его одолели зубная боль, мигрень и желудочные колики разом. – Как раз для их вождя, ну или вернее назвать его королем... да, королем... Приближается самая длинная ночь в году, и в этот важнейший для, гм-гм, нечисти праздник он явно желает обозреть свои наземные владения...

Еще один король! О, мне положительно везло на знакомства с венценосной нечистью!

– Король болотных гоблинов? – с недоверием переспросил Искен. – Ха! Да эти существа не разумнее крыс! Откуда там взяться королю? Даже у горных гоблинов, которые куда развитее болотного сброда, давно уж нет вожаков. Все они забились в самые темные щели северных гор, и стоит только кому-то из их племени поднять голову, как ее тут же долой с плеч! На дворе нынче не те времена, уважаемый, чтоб у гоблинов имелись короли. Да будет вам известно, сударь, что я провел некоторое время на Севере, на самых диких окраинах человеческих мест обитания, и одним из главнейших заданий гарнизона, где я нес службу, было наблюдение за троллями, демонами и гоблинами, которых в тех диких местах водится все еще немало. Уже много лет чародеи не допускают того, чтобы подобная грязная нечисть сколачивалась в стаи, и смею вас заверить, даже в тех краях нынче не встретить королей гоблинов! Не думаете ли вы, что маги оставили без должного внимания столь опасное явление?!..

– Я думаю, – Мелихаро отвечал весьма едко, – что чародеи сравняли с землей некий храм, заперев некоторое количество болотных гоблинов в его подземельях, и запретили приближаться к развалинам кому бы то ни было, в том числе и другим магам. То, что вы, сударь, надзирали за северными окраинами, весьма похвально, но здешние гоблины были предоставлены сами себе, и на протяжении многих лет занимались лишь тем, что поедали друг друга в замкнутом пространстве. А это самое благодатная среда для появления вождей, королей и прочих важных особ. Думаю, ваш скепсис, мессир Висснок, поубавится, когда в Изгард придут первые известия о том, что вскоре произойдет в Козерогах. Обитатели подземелий были не настолько умны, чтобы самостоятельно выбраться на поверхность земли, но даже этого скудного умишка хватило, чтобы понять, как воспользоваться тем проходом, что создали вы. И теперь, когда они вспомнили, насколько изобильна жизнь наверху, обратно загнать их будет непросто.

– Времена разгула гоблинов, троллей и демонов давно уж миновали! – запальчиво и упрямо воскликнул Искен. – Мелкий грабеж, которому подвергаются Козероги – это всего лишь досадная неприятность, с которой Лига разберется чуть раньше или чуть позже. Но никто не позволит гоблинам избирать вожаков в наши просвещенные дни и претендовать на владения землями неподалеку от столицы!

– Подземный народец был несколько оторван от мира последнюю сотню лет, и оттого может не знать обо всем этом, – отвечал Мелихаро, и я заметила, что он все чаще с тревогой косится в сторону хода в подземелье, так что даже его саркастичные ответы выглядят не столько ядовитыми, сколько рассеянными.

Магистр Леопольд и вовсе не вслушивался в разговор, который велся между молодым чародеем и демоном – он, подойдя к увеличившемуся провалу, с беспокойством качал головой туда-сюда и беззвучно что-то шептал, словно что-то подсчитывая в уме. Затем измерил шагами ширину прохода, развел руки, запрокинул голову куда-то ввысь, и громко произнес:

– Пресвятые угодники, да эта тварь должна быть размером со стог сена!

– Как я уже говорил, единственным видом досуга, который могли изобрести запертые в подземелье гоблины – это пожирание себе подобных, – любезно отозвался Мелихаро. – И тот, что стал их предводителем, сожрал своих сородичей больше всех, не сомневайтесь.

– Все это чушь, – еще любезнее произнес Искен. – Болотные гоблины – мелкая трусливая нечисть, обладающая лишь зачатками разума и не способная создать внутри своего сообщества какую-либо устойчивую иерархию. Они просто переусердствовали, расширяя лаз.

К несчастью, большее доверие у меня вызывали слова демона, однако иного пути к гробнице Горбатого Короля мне никто не указал, и приходилось надеяться, что днем и рядовые, и коронованные гоблины спят одинаково крепко. Следовало поторопиться, до наступления сумерек оставалось совсем немного – дни и в самом деле становились все короче, близилась самая темная ночь года.

– Если господин Мелихаро прав, – сказала я, пытаясь унять дрожь в голосе, – то нам следует побыстрее спуститься вниз...

Магистр Леопольд поперхнулся и вскричал:

– Что за извращенная логика! Если господин Мелихаро прав – туда нельзя спускаться ни в коем случае!

Но видя, что я упорствую в своем желании придерживаться изначального плана, магистр махнул рукой и неохотно последовал за остальными, отказавшись присматривать за лошадьми. То был воистину мужественный поступок, в котором не имелось ни капли здравого смысла, и я едва удержалась от того, чтобы пожать руку Леопольда – единственного среди нас, кто ровным счетом ничего не выигрывал в случае успешного исхода предприятия. Даже у демона имелись скрытые мотивы мне помогать – Мелихаро все еще рассчитывал, что я оценю по достоинству его самоотверженность, – Искен же и подавно имел за душой столько тайных помыслов, что у любого его поступка имелось тройное дно. Один Леопольд мог с чистой совестью сбежать, но продолжал держаться рядом, несмотря на свой природный пессимизм, многократно усиленный жизненным опытом.