Читаем без скачивания Чемпион. Второй пояс - Михаил Павлович Игнатов

Кровавые Плети

Техника сковывания

Ранг: Земной. Качество: высокое. Стихия: Вода.

Вливаемая в технику сила Неба преобразуется в плети, которые сжимают врагов в смертельных объятиях, окрашивая воду их кровью. Прочность и острота плетей зависит от созвездия и влитой стихии.

Созвездие у меня третье, сто двадцать два узла, а вот стихия… Стихии у меня столько, сколько не может быть ни у одного Мастера.

На миг меня кольнула досада — сумел обойтись двумя вдохами в Покрове, сумел обойтись без Звёздного Клинка и прочего, а тут… — но только на миг, а едва он истёк, как я щедро влил в технику стихию из второго средоточия, а затем ещё, ещё и ещё.

Из камней выстрелили вверх голубые струи, закрутились вокруг фигуры Прайма, заплетая его…

Пытаясь заплести.

Он растерзал их за два вдоха, растворил в своей духовной силе, вырвался из их плена с широкой ухмылкой, вырвался, только чтобы влететь в клетку в три раза большую.

Техника жадно впитывала всё, что я только ни вливал в неё. Никогда раньше мне не удавалось влить в неё столько силы и создать столько плетей. Но никогда раньше я и не пытался влить в неё столько стихии — у меня её просто столько не было в те времена.

Кровавые Плети заполнили уже половину ринга, поднялись между мной и Праймом настоящим лесом, окружили меня, поднялись над моей головой, сплетаясь в куполе защиты. Я использовал все трюки, которые успел подметить в схватках Каймара.

Прайм оказался силён. Половину Плетей он сносил сталью и техниками, половину уничтожал духовной защитой, даже и не думая жалеть запасы энергии в средоточии.

Но всего этого было мало. Чем ближе он пробивался ко мне, тем более прочными становились Плети. Духовная защита не так хорошо справлялась с вложенной мной стихией, а я вкладывал её всё больше и больше, осваиваясь с новой гранью старой своей техники.

Рывок Прайма увяз в Плетях. Когда до него дошло, что нужно было уходить вверх — стало уже поздно.

Он сумел снести первую волну хлынувших на него Плетей, но завяз во второй, в двадцати шагах над рингом.

Вдох и он рухнул вниз, буквально притянутый к камням ринга моими Плетями.

Ещё вдох, и все наконец увидели, за что эта техника получила название Кровавой — прозрачные до этого плети окрасились в красный, в цвет крови, которую они пустили Прайму.

Я выждал миг, но гонг так и не прозвучал.

Оскалившись, я потребовал:

— Признайте его поражение! Ну!

Тишина.

Я выругался, выждал ещё вдох и рассеял технику Кровавых Плетей.

Ещё два вдоха они шевелились, ещё давили на Прайма, ещё защищали меня, а затем побледнели и растворились бесследно, обнажая из-под себя тело.

Выглядел Прайм плохо — одежда разорвана на сотни лоскутов, ни одного целого места, весь покрыт сотнями ран. Большая часть неглубокие, но видны и настоящие дыры, где Кровавые Плети пробили защиту духовной силы, Покрова и амулета.

В этот раз всё прошло совсем не так, как в схватке с Кетотом. Если бы Кровавые Плети тогда были хотя бы вполовину так хороши, как сейчас, то Берек остался бы жив — я победил бы Кетота ещё в первой сшибке, до погони за ним, до попытки взять измором.

Наконец, бьют в гонг.

— И снова победа нашего Ордена! Как был великолепен Атрий! Не знаю уж как вас, а меня он не перестаёт поражать. Вот так ученика нашёл себе комтур Ловер. И невероятно силён, способен, наверное, и Косматого Медведя заломать голыми руками, очень быстр, неплох с мечом, так ещё и вы только поглядите, что он сотворил с помощью техники! Довольно обычная техника, многие идущие стихии воды в Ордене ей владеют. Кровавые Плети, если не ошибаюсь. Но как они были исполнены! Просто невероятно.

— Конечно, невероятно, — голос распорядителя от Дизир был глух и сочился недовольством. — Он слил в неё всё, что у него было. Поставил всё на один удар, продержись Прайм хоть на вдох больше, и ваш Атрий бы оказался пустым перед его мечом.

— Но он ведь не продержался, верно же? Да и схватка эта для него совсем не первая, так что поставил он всего лишь половину сил.

— Оставшихся.

— И этого хватило. К чему спорить о неслучившемся?

Я привычно обратился внутрь себя, чтобы оценить запас сил. Ну нет, распорядители ошибаются. Оба они ошибаются. Я не потратил половины сил на эту схватку и вполне способен продолжить. Только делать этого не буду. Меч уничтожен какой-то необычной оружейной техникой, у меня остался только Крушитель. Стоит мне его вытащить и много у кого появится подозрение, кем является Атрий, личный ученик Ловера, всё станет гораздо серьёзней, а я, как назло, снова с неполным запасом сил.

Нет. Да и одного Крушителя мало, Мясник получил своё имя не потому, что бегал везде со здоровым, тяжёлым и необычным копьём. Будет лучше, если к тому времени, когда я напомню всем, за что получил это прозвище, большая часть учеников Ордена покинет турнир. Заодно восстановлю силы и подготовлюсь к тому, что случится потом.

Поэтому я развернулся и двинулся прочь с ринга. Шагнул за его черту, а затем и дальше, за границу защитной формации.

Кивнул своим соученикам. Думаю, тут и без слов всё ясно. Вперёд шагнула Виликор. Она? Ну, в общем, у нас и осталось не так много участников, почему бы и не…

Виликор шагнула не мимо, к рингу, а ко мне, вскинула руку и ухватила меня за предплечье. Быстро, ловко, внезапно, не дав даже шанса отшатнуться. Я всё же оставил схватки позади и не ожидал ничего подобного.

Её пальцы стиснули руку, буквально вцепились в меня, погружаясь в одну из начавших зарастать ран.

Я возмутился:

— Эй!

Но Виликор уже отдёрнула руку, поднесла окровавленные пальцы к лицу и вдохнула запах крови. Точно так же, как и в тот день, когда я привел её в Академию.

Под взглядом Виликор я даже не решился ничего сказать. Взгляд её был хищным, предвкушающим и многообещающим.

Рядом с ней возник Гилай, спросил то, что не успел я:

— Что происходит?

Через миг увидел и её пальцы, и её выражение лица, а сама Виликор с улыбкой объявила:

— Вот и наша пропажа отыскалась. Мы себе места не находим, а он развлекается. И почему я не удивлена?

— Про-па-жа? — Гилай медленно протянул это, переводя взгляд с меня на