Читаем без скачивания Чумные псы - Ричард Адамс

– Извиняюсь, мистер Драйвер, сэр, но доколе вам столик-то еще понадобится? – спросила официантка. – Завтрак в десять заканчивается, я тут уже убираюсь.

– Ухожу, Дейзи. – радостно ответил Драйвер. – Сейчас встаю и ухожу. Пою себе и не тужу. «Интересно, – добавил он про себя, покидая ресторан, – пойдет старина Симпсон на слушания в парламент сегодня вечером или нет? Хогпенни будет на брифинге у Багвоша, это уж как пить дать. Позвоню-ка я и попрошу, чтобы кто-нибудь перезвонил мне из кабинета Багвоша в парламенте, как только окончится заседание. Представляю, какую рожу скорчит Бойкот! Ха-ха-ха-ХА! Блоха!»

24 ноября, среда

Полдень. Лис погиб вчера. Еще до рассвета зарядил дождик и продолжался все утро, так что ручьи стали еще более бурными. До собачьих ушей беспрестанно доносились короткие, но бесчисленные чавкающие звуки, исходившие с торфяников и напоминавшие звуки, которые издает губка, когда ее тихонько нажимают и отпускают. От полукруга желтой пены, образовавшегося в месте впадения ручья в Козье озеро, исходил слабый, но вполне ощутимый запах свежести. Туман еще не окутал все вокруг, но завеса его поднялась довольно высоко, клубясь и завихряясь, открывая то вершину Старика, то Лысый холм, то конусообразную макушку Могучего. Крепчающий ветер разрывал тучи, образовывая прорехи, в которые проглядывало синее небо.

– Раф, здесь нам нельзя оставаться. Слышишь, Раф?

– Почему? Тут вроде бы тихо и никого нет. И от дождя есть укрытие.

– Сюда обязательно придут и найдут этого человека. А тут, здрасте-пожалуйста, мы с тобой!

– Мне все равно. Он мне шею поранил. До сих пор болит.

Помотав головой, Шустрик с трудом отделался от звучавшего у него в ушах лая гончих и от вида выпученных глаз лиса.

– Ну, Раф! Как ты не понимаешь? Теперь люди от нас не отстанут. Никогда не отстанут и не уймутся, покуда не убьют нас. Они придут сюда, все, сколько есть. Придут со своими рожками и красными куртками, и мы далеко не уйдем. Они затравят нас и разорвут на куски, как лиса.

– Из-за этого человека? Но мы были страшно голодны. Они не могут…

– Могут, Раф! Они все могут! Я знаю людей. Так оно и будет!

– Но ведь наверняка они сделали бы точно так же, если бы голодали. А может, и делали.

– Вряд ли они учтут твои доводы, Раф. Пойми ты, наконец, мы в страшной опасности. Я слышу этот лай, он все ближе, огромные черно-белые грузовики с висячими ушами и длинными хвостами. Надо уходить, Раф. Был бы здесь лис, он бы сказал тебе…

– Ты говоришь, он мертвый?

– Я же рассказывал тебе, Раф, рассказывал, как они убили его, – только я забыл передать его слова о тебе. Он сказал… сказал… ох, Раф, сейчас вспомню…

Раф с трудом поднялся и широко зевнул, из его окровавленной пасти свешивался красный язык и валил густой пар.

– Никто обо мне не скажет ничего хорошего, а уж лис-то и подавно. Если люди придут, чтобы убить меня, то перед смертью я разорву кое-кого на куски. Ненавижу их всех! Ладно, Шустрик, куда пойдем?

– Для начала наверх, в туман. Послушай, Раф, бедняга лис велел передать тебе… только вот вспомнить никак не могу… было так страшно…

– Туман рассеивается.

– Ничего. Мы успеем убраться отсюда.

В этот день, когда Дигби Драйвер ездил в Лоусон-парк и обратно, когда сперва полиция, а потом и вся страна узнала о случившемся на Могучем утесе, Раф с Шустриком бродили по Конистонскому хребту, время от времени останавливаясь на отдых. Почти все это время Шустрик пребывал в помрачении сознания, бормотал нечто маловразумительное о лисе, о своем мертвом хозяине и о девушке, которая сидела в машине, полной весьма странных животных. С приходом темноты псы спустились по южному склону Серого холма и совершенно случайно оказались на той самой зеленой площадке, что находилась перед старым медным рудником. Шустрик не узнал это место, но Раф – а надо думать, он привел сюда своего друга нарочно, – без колебаний зашел внутрь шахты. Здесь, среди старых, почти выветрившихся запахов овечьих костей и лиса, Раф с Шустриком провели эту ночь.

25 ноября, четверг

– Шустрик! Просыпайся, чтоб тебя мухи съели! Шустрик, просыпайся!

Шустрик крепко спал на битом камне. Наконец он проснулся, перевернулся на другой бок, глянул на пятно света, исходившего из далекого входа в шахту, и потянул носом воздух. Стояло уже позднее утро, пасмурное, но без дожди.

Раф пробежал несколько ярдов к выходу, остановился и обернулся к Шустрику:

– Вставай и посмотри. Только осторожно, чтобы тебя не увидели. Сам поймешь почему.

Не доходя футов двадцати до выхода из пещеры, Шустрик издал удивленный возглас и тут же рухнул животом на камни.

– Мамочка моя! А давно… давно ли тут такая прорва людей? Раф, что это…

– Не знаю. Я и сам недавно их увидел. Такого еще не бывало. Интересно, зачем они сюда пожаловали и что ты думаешь по этому поводу.

– Их тут целые толпы!

На противоположной стороне Мшаника, примерно в миле от медного рудника, весь гребень Могучего был усыпан человеческими фигурками, черневшими на фоне светлого неба. Одни фигурки стояли неподвижно, другие перемещались по волнообразному гребню, направляясь в сторону Козьей тропы, и исчезали из виду за гребнем. Раф глухо зарычал.

– Я слышу, как они разговаривают. А ты?

– Я тоже. И чую их – одежда, кожа, табак. Вчера я опасался – помнишь, я говорил? Опасался, что они придут сюда, но никак не думал, что их будет столько.

– Думаешь, нас ищут? Это никак не фермеры.

– Да уж, не фермеры. Они похожи на людей, с которыми когда-то разговаривал мой хозяин, в прежние дни. А там ведь не только мужчины, но и женщины. Глянь-ка! Похоже, они идут через хребет, а некоторые спускаются туда… ну, туда, где был тот человек.

– Я голоден, – сказал Раф.

– Я тоже. Но сейчас нам лучше не высовываться. Надо ждать… ждать… О чем это я? Лис сказал… путается все как-то… сад… ах, да! Нам надо ждать, покуда… покуда не стемнеет. Они не должны нас видеть, и мышку тоже.

– Тогда голодаем, – сказал Раф и поскребся своими торчащими ребрами о каменную стену шахты. – Нам не привыкать. И чем дальше, тем лучше получается, правда?

Из туч, которые принес в долину Даннердейл западный ветер, вновь стал сеять мелкий дождик. Через полчаса туман заволок болота на целую милю, равно как и холм, который разделял наблюдателей на Могучем и наблюдавших из пещеры псов. Раф потянулся и обтряс лохматую шерсть.

– Надеюсь, они там основательно промокли. Может, нам стоит сходить туда, когда они уйдут, а? После такого скопища людей там наверняка останутся кусочки хлеба или чего-нибудь другого. Но действовать надо осторожно. Там могут остаться часовые. Они ненавидят нас, так ведь? Ты же сам говорил.