Читаем без скачивания Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Итак, что ты делаешь на этом судне? — спросил он, лишь бы сказать что — нибудь.

Ульрика одарила его томным лукавым взглядом, словно в точности прочитала его мысли.

— Я следую домой, в поместья моего отца.

— Представить не могу, чтобы Борек попросту, без всякой причины, позволил кому — либо быть пассажиром на этом корабле.

Ульрика поднесла правую руку ко рту и погладила губу указательным пальцем. Феликс заметил, что пальцы огрубевшие, как у мечника, а ногти очень коротко подстрижены.

— Мой отец и Борек — старые друзья. Когда отец был молод, они вместе сражались во многих стычках. Он помог провести последнюю экспедицию Борека до края Пустошей. Отец позаботился о нём и твоём друге Готреке, когда те приковыляли обратно с выжившими. Он не был удивлён. Отец предупреждал их не ходить туда. Они не послушали.

Феликс пристально посмотрел на неё. Он не представлял, что в прошлой экспедиции участвовал кто — либо из людей.

— Это меня не удивляет, — печально сказал Феликс.

Он обладал значительным опытом в том, насколько упёртыми могут быть гномы.

— Кое — что удивило даже моего отца. Он не ожидал, что хоть кто — нибудь возвратится с того гибельного задания. Из — за последователей Хаоса подобное удавалось весьма немногим.

— Как давно был тот поход?

— До моего рождения. Более двадцати зим назад.

— Значит, гномы долго ожидали возможности вернуться.

— Вроде бы. Похоже, что они хорошо подготовились. Даже более того, в Мидденхейме я оказалась, доставив сообщение отца о том, что он выполнил их запросы.

— Что ты имеешь в виду?

— Борек просил отца сделать некие приготовления в нашем поместье. Собрать чёрную воду. Построить башню. Заготовить кое — какие припасы. В то время это казалось бессмысленным, но теперь, увидев этот корабль, думаю, что смысл мне ясен.

— Гномы построили базу, промежуточную станцию на земле твоего отца.

— Ага. И заплатили за это доброй гномьей сталью.

Поймав недоумённый взгляд Феликса, она улыбнулась ему и обнажила один из своих мечей, немного вынув его из ножен. Феликс заметил на клинке гномьи руны.

— У границ Хаоса золото нам без надобности. Оружие нам подходит больше, а гномы — лучшие оружейники в мире.

— Ты проделала долгий путь от Кислева до Мидденхейма. Далековато для прекрасной молодой женщины, путешествующей в одиночестве.

— Замечательно, господин Ягер! Я уже почти отчаялась услышать от тебя комплимент. В Кислеве мужчины более прямолинейны в подобных вопросах.

— Похоже, женщины тоже, — с лёгким удивлением заметил Феликс.

— Жизнь коротка, а зима долга, как мы говорим.

— Что это означает?

— Ты настолько бестолковый?

Феликс не мог ничего поделать, но чувствовал, что беседа выходит из под его контроля. Он ранее никогда не встречал женщин, похожих на эту кислевитку, и не был уверен, что это ему нравится. Женщины Империи не вели себя подобным образом, разве что за исключением маркитанток и девок из таверн, а Ульрика Магдова, несомненно, не относилась ни к тем, ни к другим. Вероятнее всего, он попросту недостаточно понимает её нрав. Возможно, это всего лишь манера поведения женщин — кислевиток.

Нарушив неловкое молчание, Ульрика произнесла:

— Я путешествовала до Мидденхейма не одна — хотя могла бы. При мне были телохранители из гусар моего отца. Они отбыли на север, а я ожидала возвращения с Бореком.

Впервые она не встретилась с ним взглядом. Он почувствовал, что она что — то скрывает и не был уверен, что же это может быть. Несомненно, тут было нечто большее, чем переглядывание. В то же время, Феликс впервые начал подозревать, что кислевитка не столь самоуверенна, как он мог предположить по её красоте и дерзости. Такое предположение внезапно сделало Ульрику более доступной и, некоторым образом, более привлекательной. Феликс улыбнулся ей снова, и она улыбнулась в ответ, на этот раз несколько печальнее. Затем Ульрика бросила взгляд за его плечо, обеими руками разгладила брюки и встала на ноги, всё это время удерживая его ослепительной улыбкой.

Феликс посмотрел в направлении её взгляда и заметил, что другой пассажир — волшебник — только что вошёл в помещение командного мостика. Он смотрел на них с недоумевающим и, как показалось Феликсу, обиженным видом. В чём бы ни была причина, незнакомец тут же взял себя в руки. Его худощавые, привлекательные черты лица приобрели выражение апатичного удивления, и он проследовал в помещение. Ульрика Магдова прошла мимо него, помедлив лишь для того, чтобы бросить снисходительный высокомерный взгляд.

— Добрый день, господин Шрейбер. Рада была пообщаться с тобой, Феликс.

— Добрый день, — негромко произнёс Феликс, поднявшись, как только Ульрика пропала из вида.

Маг опустился в кресло, которое она освободила.

— Итак, — произнёс он, — вы познакомились с прекрасной Ульрикой. И что вы думаете, а?

«Что за неуместный вопрос от совершенно незнакомого человека», — подумал Феликс, но он слышал, что маги бывают несколько чудаковаты. Затем он заметил, что мужчина улыбается и покачивает головой, словно смакуя собственную шутку. Белые зубы контрастировали с загорелой кожей — выражение лица, оттачиваемое волшебником годами. Феликс предположил, что волшебник вряд ли старше него более чем на десяток лет. Внезапно мужчина импульсивно протянул свою руку.

— Максимилиан Шрейбер, к вашим услугам. Друзья зовут меня Максом.

— Феликс Ягер, к вашим услугам.

— Феликс Ягер. Я прежде слышал это имя. Был весьма обещающий поэт с таким именем. Вы имеете к нему отношение? Несколькими годами ранее я прочёл несколько его стихов в сборнике Готтлиба. Они мне более чем понравились.

Феликс был приятно удивлён, обнаружив, что незнакомец слышал о нём. Он вернулся мыслями назад в дни студенчества, когда он писал стихи и рассылал их в различные сборники. Всё это словно происходило с кем — то другим и давным — давно.

— Это мои стихи, — сказал он.

— Превосходно. Приятная неожиданность. Почему вы перестали писать? Издание Готтлиба, вышло, должно быть, три года назад, по меньшей мере.

— У меня были кое — какие проблемы с законом.

— Что за проблемы?

Что — то в обходительных манерах мага начало раздражать Феликса.

— Я был отчислен из университета за убийство человека на дуэли. А затем последовали бунты Оконного Налога.

— О да, бунты. Итак, впридачу к тому, что вы поэт Феликс Ягер, вы ещё и известный преступник Феликс Ягер, оруженосец Готрека Гурниссона, пользующегося дурной славой.