Читаем без скачивания НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА - Анатолий Чайковский

В ночь на 20 июня 1943 г. агенты РСХА десантировались с немецкого бомбардировщика в Егорьевском районе Московской области. Полученные от них разведданные оказались внушительными. Стали известны сведения о 93 штатных сотрудниках немецких спецслужб, 133 агентах, были получены 18, в том числе групповые, их фотографии, 9 оттисков печатей, используемых «Цеппелином» для подложных документов, образцы подписей его руководящих лиц, специально разработанное для диверсий оружие, нового типа портативная радиостанция, а также 100 тыс. рублей.

«Учитывая большой интерес, проявляемый немцами к выполнению Бутыриным и Юрьевым задания по вербовке ответственного работника НКПС…, и возможность проведения в связи с этим агентурных комбинаций, – писал тогда же Сталину В. Абакумов, – ГУКР СМЕРШ включил рацию Бутырина-Юрьева в радиоигру. 27 июня немцам по радио сообщено о благополучном приземлении разведчиков, на что германская разведка 9 июля ответила: “Рады за благополучное прибытие. Приветствуем и желаем успеха в работе. Берлинский центр…”»

Фамилия Куррека вновь всплыла в сентябре 1943 г., когда советская радиоразведка перехватила, а затем расшифровала радиограмму «Цеппелина» в Берлин из района Пскова: «Курреку. Относительно северной железнодорожной операции. В 10-х числах октября планируем провести операцию по саботажу в оперативной зоне “W”. В ней будут задействованы 50 диверсантов. Прошу Вас срочно прислать к этому числу в Псков обещанный “Ю-52”.

Также прошу прислать курьером снаряжение, которое необходимо для группы в 50 человек. Краусс».

Зная о функциях и роли Вальтера Куррека в службе Шелленберга, а также то, что штурмбанфюрер СС Отто-Вильгельм Краусс возглавляет главную команду «Русланд Норд», бывшую «Русланд Митте», круг интересов которой был представлен участком фронта от северных районов Украины до побережья Белого моря, включая Белоруссию и Прибалтику, аналитикам СМЕРШа было нетрудно догадаться, что разговор идет о железнодорожной магистрали Архангельск – Вологда. Там и стали ждать «гостей» с неба…

Двумя группами численностью в 10 человек в Харовском районе Вологодской области агенты появились 26 сентября и 10 октября. Ситуация упростилась, когда один из них явился с повинной. Задержали и остальных. Поставленная перед ними задача включала сбор сведений об аэродромах, других военных объектах, о состоянии противоздушной обороны вдоль железной дороги, разведку мест дислокации лагерей военнопленных, изучение возможностей с целью организации повстанческого движения. Отдельно требовалось отыскать в районе озера Чивецкое места, пригодные для посадки самолетов.

Основная диверсионная группа должна была прибыть позже, после детального изучения ситуации на месте и передачи по рации соответствующей информации.

В ночь на 16 октября в том же районе десантировалась еще одна разведгруппа. Трое из ее состава явились в органы контрразведки, четвертого задержали в деревне. Прибывшие подтвердили: ожидается еще одна группа из 30 человек с задачей проведения крупных диверсий на линии Вологда-Архангельск. Ее прибытие обусловлено получением от них в течение трех дней данных о возможном месте высадки. Сигнал – ориентир для самолетов: горящие костры. С участием перевербованных агентов-радистов Аулина и Курбатова СМЕРШ включился в радиоигру, получившую условное название «Подрывники».

20 октября в адрес «Цеппелина» ушло донесение: «Приземлились благополучно. Долго собирались. Место подготовили. Смотрите три костра треугольником в условном месте в верховьях реки Вожега, 20 км юго-восточнее ст. Вожега». Пять дней спустя был получен ответ: «Ваша радиограмма понятна. Время отправки главной группы сообщим дополнительно. Костры зажечь только после полученного указания. Краусс».

Подготовительную работу к предполагаемой встрече совместно провели СМЕРШ, НКГБ и НКВД, и уже 27 октября от «Цеппелина» поступил приказ: «Приземление группы, вероятно, 28 октября. Жгите три костра на пункте 01731 от этого дня с 20 до 21 часа московского времени». Немного не долетев до обусловленного места, 14 парашютистов десантировались поздним вечером 1 ноября. 9 из них сдались добровольно, 4 были арестованы в районе железнодорожной станции Вожега, один покончил жизнь самоубийством.

Позже выяснилось: трое диверсантов вынужденно возвратились назад, ибо один из-за технических неисправностей при десантировании застрял в люке самолета. В очередном радиосеансе немцы поинформировали: «1 ноября выброшены 14 человек, трое оставшихся – при первой возможности в ближайшие дни с грузом на 17 человек. Связь поддерживайте ежедневно. Краусс».

Агенты Ф. Сергеев, А. Славин, Е. Купреев десантировались 11 ноября. Тогда же от «Цеппелина» поступили взрывчатка, оружие, боеприпасы, другое снаряжение. На второй день пришло подтверждение: «Вчера сброшены 3 ваших товарища и 10 грузов, в том числе один груз с батареями. Огни были хорошо видны. Шлем нашу признательность и сердечный привет. Краусс…».

В завершение доклада в ГКО начальник ГУКР СМЕРШ писал: «В целях продолжения радиоигры с германским разведывательным органом “Цеппелин”… добровольно явившийся с повинной немецкий агент-радист Григорьев С. С. … нами перевербован, и его рация также включена в радиоигру, причем отдельно от группы Аулина…

Учитывая доверие немцев к радиостанции “Подрывники” и их намерения продолжить дальнейшую заброску диверсантов на нашу сторону, ГУКР СМЕРШ продолжает радиоигру с противником… Будем требовать заброски новых агентов и материалов, необходимых для осуществления “подрывной работы”»[170].

Радиоигра продолжалась практически до окончания войны. В ночь на 15 сентября 1944 г. на костры СМЕРШа ведомство Вальтера Шелленберга десантировало еще троих диверсантов. Их прибытие советской стороной легендировалось фактом, что «в квадрате действия группы (Аулина. – Авт.) установлен лагерь немецких военнопленных», и с ним налажена агентурная связь. Для ее развития требуются люди, знающие немецкий язык. Прибыли агенты «Ястребов», «Раскольников» и «Курганов». Радист «Ястребов», он же Павел Соколов, свидетельствовал: «После приземления и соединения с группой (Аулина. – Авт.) сообщить об этом немцам, подписав радиограмму установленными условностями. Если все прошло благополучно, подписаться буквами «ПС», в случае провала или возникших подозрений, наоборот, т. е. «СП». Данные буквы составляли его имя и фамилию».

Аналогичные комбинации предполагались и в ходе последующих радиосеансов, с той лишь разницей, что заглавными буквами поочередно должны были выступать имена и фамилии двух других агентов…

Радиоигры с советской разведкой вели и немецкие спецслужбы. Вальтер Шелленберг: «В области радиоразведки Германия достигла исключительных успехов. Мы могли перехватывать переговоры по радио, которые велись между частями противника на фронте, и часто получали важные сведения о передвижении войск и готовящихся операциях. Была разработана и техника использования нелегальных передатчиков противника. Заключалась она в следующем: после их обнаружения и захвата мы продолжали работать на них от лица противника и сами подбирали материал для передачи, причем часть данных была правдивой, а часть – вымышленной. Иногда мы так успешно вели игру, что просили даже о присылке новых агентов, кодов, оружия, денег или взрывчатых веществ. Противнику же казалось, что он расширяет сеть своих агентов, в то время как на самом деле он напрасно тратил огромные средства и ценные кадры. Особенно успешная игра велась с московским радиоцентром. Было время, когда мы имели около шестидесяти четырех захваченных у противника радиостанций, работавших на Москву».

В отчете 304-й абверкоманды (май 1944 г.) о результатах контрразведывательной работы за предыдущий месяц ее начальник майор Гезенреген в разделе «Секретная связь», в свою очередь, писал: «В настоящее время абверкомандой проводятся 4 радиоигры, 2 из которых («Аня» и «Вапс») возобновлены в отчетном месяце. Радиоигра «Аня» началась 15 апреля абвергруппой 311. Схваченный вражеский радист принадлежал к группе разведотдела 2-го Прибалтийского фронта численностью 10 человек. Группа была заброшена 26 марта 1944 г. с заданием проводить разведку и осуществлять диверсии.

Радиоигра «Вапс» началась 22 апреля в FAT-326 (имеется в виду бывшая абвергруппа 326. – Авт.) в Ревеле. Игра ведется с эстонским НКВД, который 7 апреля через Эстонский партизанский штаб забросил группу в составе 2 человек с заданием проводить разведку и подрывную работу в районе Феллин – Тарту.

Проводившаяся в FAT-326 радиоигра “Морская чайка” в отчетном месяце была прервана, так как с середины января 1944 г. она велась безрезультатно».