Читаем без скачивания Остров русалок - Лиза Си
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дойдя до последнего оттиска, который они сделали вместе с Ми Чжа, Ён Сук смотрит на оставшуюся пачку писем — они запечатаны, то есть пришли после отмены цензуры, — и гадает, что там внутри. В первом конверте лежит очередное письмо, которое она не может прочитать. Но теперь в страницу из отцовской книги вложена фотография. На самой странице — отпечаток младенческой ножки. На фотографии Чжун Ли полулежит на больничной кровати, откинувшись на подушки; на руках у нее новорожденная дочка. В следующем письме оттиск сделан на листе бумаги гораздо большего размера, чем книжная страница. Прочитать его Ён Сук не может, но узнает порядок букв и цифр и понимает: это надпись с могилы ее дочери. Старая женщина сглатывает слезы.
Справившись с чувствами, она открывает остальные письма. В каждом оттиск и фотография, запечатлевшие моменты жизни их общей внучки Джанет: вот девочка улыбается, волосы у нее завязаны яркими резинками; вот она стоит на ступенях дома с коробкой для завтраков в руке; вот в праздник подпевает общей песне; потом оканчивает начальную школу, среднюю, старшую, колледж. Фото со свадьбы. Еще один отпечаток ступни младенца: Клара. И еще один через несколько лет — Кларин брат. Ми Чжа пыталась рассказать Ён Сук обо всем, что у них происходит, обо всем, что ее подруга пропустила.
Ён Сук так захватили эмоции, что она не заметила, как к ней подошли женщина и девочка.
— Она хотела, чтобы вы знали нас, — говорит Джанет, с трудом формулируя фразу на диалекте, — и хотела, чтобы мы знали вас.
Джанет и Клара переоделись после открытия Парка мира: теперь на них обеих шорты, футболки и шлепанцы. У Клары в руке айфон, откуда свисают проводки с наушниками.
— Она хотела, — говорит Клара, выделяя каждое слово, — чтобы мы услышали вашу историю, узнали ваше видение событий. Но и вы тоже должны ее услышать. Я много часов записывала прабабушку Ми Чжа…
— Сначала это был проект для школы, — объясняет ее мать.
— Я прокрутила запись к самому важному месту, — говорит Клара. — Вы готовы?
Да, наконец-то Ён Сук готова. Она берет наушники, вставляет их и кивает. Клара нажимает на кнопку, и в наушниках звучит надтреснутый голос Ми Чжа.
— Ён Сук всегда говорила, что мне надо развестись с мужем. Она и женщинам в своем кооперативе давала такой совет, если их обижали в семье, и всегда относилась с пониманием, если хэнё не могли уйти от мужа. Но когда речь шла обо мне, не желала смотреть на вещи таким же образом.
— Эгоистично с ее стороны, — замечает Клара на записи.
— Вовсе нет. Я ее любила, и она меня любила, но никогда толком не понимала, что я за человек. — Ми Чжа многозначительно фыркает. — Да и я сама не понимала. Лишь через много лет мне открылось, насколько я отличаюсь от всех этих женщин. То есть я, конечно, боялась Сан Муна, как и они боялись своих мужей, распускающих руки. Я постоянно жила в ужасе, не зная, когда он снова на меня замахнется. Но вот что отличало меня от остальных хэнё с жестокими мужьями: я заслуживала наказаний от Сан Муна.
— Бабушка, никто не заслуживает того, что он с тобой делал.
— Ты не понимаешь. Мой муж женился на плохой женщине.
Пока Клара на записи пытается объяснить своей прабабушке, что та вовсе не плохая, Ён Сук успевает вспомнить, как когда-то вела с Ми Чжа такие же споры. Почему же она тогда не поняла, что именно подруга пытается сказать? Почему не расспросила ее подробнее? Больнее всего понимать, что их разговоры происходили еще в те дни, когда сердце Ён Сук было открыто для Ми Чжа — ну или так она думала.
— Я была плохим человеком, — настаивает Ми Чжа в ушах у Ён Сук. — Родившись, я убила свою мать. Была дочерью коллаборациониста. Позволила Сан Муну себя обесчестить. Но самый большой мой позор состоял в том, что я не остановила трагедии в Пукчхоне. С самого рождения я вела постыдную жизнь.
На записи слышно, как Ми Чжа плачет, а Клара ее утешает. Ён Сук опять мучают воспоминания — о том, чего она не сделала, чего не заметила. Потом щелчок, еще щелчок, и голоса возвращаются. Ми Чжа снова держит себя в руках.
— Ты ведь знаешь, что означают слова «быть обесчещенной», — говорит Ми Чжа.
— Бабушка, ты мне сто раз рассказывала. Иногда ты забываешь…
— Забываю? Нет, такое невозможно забыть! Мы с Ён Сук были так счастливы. Только-только вернулись на Чеджудо с дальних работ. А на пристани все так изменилось. Нам стало страшно. Сан Мун предложил нам помочь. Он был красивый, но очень злой. Не знаю, почему Ён Сук не увидела этого сразу, но так уж вышло. Я же возненавидела его с первого взгляда, а он, наверное, почувствовал во мне наследственную слабость, понял, что меня можно сломать. И воспользовался этим, а я ему позволила. Он легко нас разделил, а потом, как только Ён Сук ушла, отвел меня в свой кабинет. Когда Сан Мун стал меня трогать, мне было страшно пошевелиться. Я позволила ему стащить с меня брюки…
— Это не ты ему позволила, бабушка, а он тебя изнасиловал.
— Я думала, если молча терпеть, то все скоро закончится.
Ми Чжа снова начинает плакать. Непонимание началось гораздо раньше событий в Пукчхоне. Даже когда собственная бабушка намекала на беду Ми Чжа, Ён Сук отказалась поверить или хотя бы расспросить подругу. Она слишком погрузилась в страдания по поводу того, что Сан Мун приехал в Хадо не за ней.
— Я не могла рассказать про это Ён Сук, — говорит Ми Чжа. — Она бы почувствовала отвращение ко мне. Стала бы смотреть на меня по-другому.
— Значит, она была не такой уж хорошей подругой…
Ми Чжа отвечает на удивление резко:
— Не смей так говорить. Она была прекрасной подругой и замечательной ныряльщицей. Лучшей хэнё в Хадо. Несчастный случай с Ю Ри и
