Читаем без скачивания Судьба тигра - Коллин Хоук

Некоторые были мне знакомы: например, то, как я сидела у него на коленях после нашего танца на День святого Валентина, другие оказались для меня открытием: я впервые увидела, как Рен стискивает кулаки, едва удерживаясь, чтобы не оторвать голову Уэсу, танцевавшему со мной на берегу, как он обнимает красивую женщину, чувствуя унылую пустоту в душе, и как смотрит на мои слезы, понимая, что я плачу из-за него.

Потом Рен показал мне, что он почувствовал, когда я в первый раз прикоснулась к нему в цирке. Я увидела его воспоминания о наших поцелуях на кухне над противнем с печеньем, о том, как прекрасно моя рука ложится в его руку, и о той ликующей радости, которая захлестывала его, когда он прижимал меня к своей груди. Но при этом часть его души оставалась запертой, отгороженной от меня. Его сердце томилось в клетке, и Рен, как герой его стихотворения, беспокойно метался за прутьями, ожидая освобождения.

«Ключ у тебя, прийя», – сказал он.

С этими словами самый прекрасный, сказочный и удивительный мужчина положил свое сердце в мои руки и стал ждать, что я сделаю с ним.

Я шумно вдохнула, чувствуя его напряжение. Рен не думал о предстоящей войне. Дурга и ее пророчество ничего не значили для него. Для Рена главная битва происходила сейчас, в эти секунды. Он беззаветно отправился в бой, но не за славой, не за царством и не ради богини. Он сражался за меня.

Я сложила руки на груди, закрыла глаза. Потом медленно-медленно наклонилась, прижалась щекой к мягкому тигриному уху и обвила пару рук вокруг пушистой шеи.

«Рен».

При звуке этого имени плотина в моей душе прорвалась, и все мои мысли и чувства шквалом ринулись наружу. Я почувствовала, как они захлестнули Рена. Он замер, впитывая в себя каждую каплю. Я открыла ему все: свое смятение, боль, тоску, страх и счастье. Я ничего не скрыла – даже свои чувства к Кишану. И была вознаграждена, почувствовав ответное понимание и признание – всего, в том числе моих отношений с Кишаном. Рен не злорадствовал и не осуждал, его сердце отозвалось лишь глубокой печалью и искренним изумлением, ибо он наконец-то понял, почему я так долго не подпускала его к себе.

Наконец я открыла ему, как сильно его люблю и как страдала все это время без него.

«Рен, я люблю тебя больше всего на свете, я просто не знаю, как смогу жить без тебя».

«Тебе никогда не придется этого узнать, йадала».

Он замолчал на несколько секунд, затем наши души переплелись друг с другом, как вьющиеся лозы, и мы затихли – спокойные, безмятежные и умиротворенные. Звенящие пузырьки энергии лениво парили между нами. В эти секунды все в мире было так, как надо. Тот, кого я любила, прочно и крепко обосновался в моем сердце, и я надеялась, что ничто в мире больше никогда не разлучит нас.

И тут, как назло, громкий голос прервал нашу идиллию.

– Прости, если сможешь. Я не хотела обращаться с тобой, как с ездовым животным! – воскликнула Анамика, возвращая нас в реальность.

Пора было выступать. Настало время поставить последнюю точку в этой истории.

Анамика легонько пнула Кишана под ребра, и он мрачно двинулся вперед. Лицо Анамики сделалось задумчивым, а Кишан побежал быстрее и вскоре помчался скачками. Мы последовали за ним, и я почувствовала нарастающий восторг Рена, с наслаждением разминавшего свои тигриные лапы.

Он был весь сплошные мышцы и бесконечная энергия, а я крепко-крепко прижалась к нему и вскоре поймала ритм его бега. После этого мы сделались единым целым. Его тигриные легкие работали, как огромные кузнечные меха, но вскоре мы уже дышали в такт. Когда я обернулась, Пхета уже не было видно.

Я даже опомниться не успела, как мы очутились на краю лагеря. Воины пяти армий рухнули перед нами на колени, уткнувшись лбами в мерзлую землю. Они были потрясены явлением не одной, а сразу двух богинь. Моя большая сестрица быстро взяла руководство в свои руки и подозвала к себе генералов. Когда они подошли, Анамика изложила свой новый план сражения, в котором на этот раз не должны были принимать участие животные, которым грозило стать легкой добычей демона. Сегодня войску предстояло сражаться пешим.

Закончив, Анамика повернулась ко мне и попросила сказать войску несколько вдохновляющих слов. Я растерялась, но у меня в голове тут же раздался теплый голос Рена.

«Им нужен символ, который поведет их в бой».

Тогда я привстала и закричала во всю силу своих легких:

– Солдаты! С этого момента вы больше не армии Китая, Бирмы, Македонии, Индии и Тибета! Теперь вы все воины Дурги! Мы уже вели войны и победили множество грозных существ. Смотрите, мы покажем вам символы их могущества!

С этими словами я попросила у Анамики Шарф и прикоснулась к своему Ожерелью. В тот же миг шелковая ткань вспорхнула в воздух, замерцала и принялась разворачиваться над полем, касаясь каждого солдата, окутывая их ярчайшими оттенками алого, синего, зеленого, золотого и белого. Даже флаги у знаменосцев поменяли цвета и превратились в полотнища с изображением Дурги, едущей в бой верхом на тигре.

– Алый – цвет сердца феникса, прозревающего любую фальшь! – закричала я, потрясая над головой трезубцем. – Синий – цвет Чудовищ бездны, рвущих на куски всех, кто осмелится вторгнуться в их подводное царство! Золото – цвет Стальных птиц, убивающих врагов своими острыми клювами! Зеленый – цвет полчищ Ханумана, оживающих, чтобы защитить свое сокровище! А белый – это цвет Драконов Пяти океанов, которым нет равных по коварству и могуществу!

Рен поднялся на дыбы и зарычал, царапая воздух передними лапами. Армия притихла, завороженная нашим представлением.

Я отдала Шарф Дурге, и та громогласно поклялась:

– Эта битва и ваша храбрость войдут в историю! Так, как вы послужите нам сегодня, так и мы послужим вам в грядущем!

Прозвучал сигнал готовиться к выступлению, солдаты наперегонки бросились исполнять приказания богини. Воодушевление охватило лагерь. Все те, кто вчера упал духом, сегодня расправили плечи, поверив, что мы с Анамикой сумеем совершить невозможное. Я знала, что мы выглядим очень внушительно, однако в глубине души все равно очень боялась. Только спокойствие Рена придавало мне силы.

«Преданное сердце преодолеет любые препятствия, раджкумари. Помни об этом, а я сберегу тебя от опасности».

Я сглотнула, гадая, хватит ли мне сил совершить то, чему суждено было свершиться. Было очевидно, что для этого мне понадобится вся моя храбрость и все боевые навыки.

Когда все было готово, Дурга обворожительно улыбнулась войску и провозгласила: