Читаем без скачивания Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

Еще раньше, около 16–17 часов, начал рваться склад боеприпасов в казармах 84-го полка. Взрывы пачками вперемешку с одиночными выстрелами продолжались несколько часов.

18.00. Солдаты Квизда, блокирующие вместе с саперами подвал Брестского вокзала, начинают прочесывание привокзальной территории. Результат не очень впечатляющ: кроме нескольких единиц огнестрельного оружия, ничего не найдено.

18.15. Грохот рвущихся на горящем складе 84 сп боеприпасов заглушили разрывы тяжелой артиллерии — начался новый артналет по Цитадели.

18.30. Русские начинают выбегать из Цитадели, сдаваясь в плен.

18.47. Русские возобновили огонь (сообщение от I.R.133).

18.55. Обстрел закончен. Вновь из громкоговорителей раздаются призывы к сдаче в плен. Часть защитников продолжают выходить, складывая оружие на Северном острове. Йон, на основании их допросов, делает вывод, что гарнизон проявляет отчетливое желание сдаться, но, по словам перебежчиков, комиссары ему в этом препятствуют. Решено назначить новый срок сдачи — до 20 часов 30 минут. Впрочем, русских выходит столь много, что, возможно, новый обстрел и не потребуется?

Во время, очевидно, господствующей в цитадели неразберихи нескольким немецким солдатам вновь удается пробиться из укрепления Центральной цитадели, что оценивается как дополнительное подтверждение впечатления о том, что боевой дух русского гарнизона отчетливо ослаблен.

Их выход, очевидно вместе с пленными, наблюдал и Лео Лозерт: «Выходили еще и остатки I.R.135, и раненые»[973].

19.00. Гауптман Галль (командир 21-см мортирного дивизиона) подтверждает, что русский возобновил стрельбу.

…В это время, к 19 часам Лерман закончил подготовку к штурму столовой[974]. Продолбили стену между кухней и коридором первого подъезда. К группе курсантов полковой школы 44 сп, где находился Ф. Е. Забирко, подошел командир и предложил: «Желающие выбить немцев, пошли за мной». 6–7 курсантов последовали за ним. Всего для штурма столовой набралось 10–12 человек. С гранатами и пистолетами они спустились по лестнице на нижний этаж, и встали перед почти готовым отверстием в кухню.

Другая группа, поместив две связки гранат в пробитые в полу штаба отверстия, над кухней, забросав их матрасами, взорвала их — пробив потолок над кухней. Сразу же в образовавшееся отверстие полетели гранаты, почти одновременно мощные взмахи кирок доломали стены, и в кухню, предварительно бросив гранаты в пролом, ворвались бойцы[975].

Иссеченная осколками кухня была пуста — возле котлов стоял ящик с жиром; видимо, в ночь на 22 июня повар еще не успел заправить суп.

Пройдя из кухни в раздаточный цех, бойцы увидели в стороне дверь, ведущую, очевидно, в кладовую. Оттуда послышался шорох — бойцы насторожились. На оклик и требование выходить никто не отозвался. Стало ясно, что там спрятались немцы — одна за другой в кладовую полетело несколько гранат. Спустя минуту раздался женский голос: «Выходят». Из кладовой показалось трое немцев с поднятыми руками, осыпанные штукатуркой, и женщина с мальчиком 3–4 лет на руках. Кто-то из бойцов взял у нее ребенка, и тот доверчиво прижался к нему. Женщину, еще не оправившуюся от переживаний, под руку отвели к своим.

Однако оказалось, что оставшиеся немцы спрятались в подвале под столовой, там же — две женщины и кухонный наряд, захваченный немцами в плен еще утром 22 июня. Выбить их решили, закидав гранатами через подвальные окна. Н. М. Морозов: «Путь к подвальным окнам был труден, так как ползти надо было по открытой местности. Нам выдали всего по четыре гранаты. Мы по-пластунски стали добираться до своей цели. Оказавшись у окна, я бросил туда одну гранату. Она взорвалась. В это время Горбачев переполз на другую сторону окна. Бросили еще по одной гранате, как вдруг после взрыва мы услышали женский голос:

— Не бросайте больше! Немцы сдаются!

Тогда мы сказали той женщине, чтобы немцы раздевались до белья и по одному выползали в окно. Смотрим — правда, стали немцы один за другим шесть человек вылезать в окно в одном белье. Мы спросили женщину, есть ли еще? Она ответила, что нет, осталось двое убитых»[976].

Вероятно, эти 9–11 немцев в столовой были сломлены почти двухдневным боем — это и облегчило задачу обновленной уже не раз группе Лермана. Пленных, обыскав, под охраной доставили для допроса на второй этаж, где лежал некий раненый лейтенант, прибывший лишь накануне войны из военного училища, знавший немецкий язык. Он-то и проводил допрос. После его завершения немцев заперли в каптерке под лестницей.

В освобожденной кухне красноармейцы добыли некоторые продукты — сахар, хлеб, сырую картошку и овощи.

19.12. Тересполь. КП 45-й дивизии

Штабу корпуса радируют[977] о начале капитуляции гарнизона под влиянием огня артиллерии и действия пропаганды: «Крепость Брест-Литовск с 18.30 под воздействием артиллерийского огня начинает капитулировать. Заблокированные немецкие солдаты освобождены».

Полкам передаются условия ведения переговоров и принятия сдачи в плен.

19.45. Звонок в «сорок пятую»: русские начинают капитулировать целыми подразделениями.

Отдельные переплывают через Буг (воздействие пропаганды планируется повторить и завтра).

19.45. Чтобы выяснить размеры капитуляции «советов», фриц Шлипер и Армин Деттмер выезжают к I.R.135. Однако в это время поступают несколько сообщений, которые дают понять, что некоторые части русских продолжат борьбу.

20.00. Наступает время сдачи итоговых донесений за день. Первым отчитывается Йон[978] (по-видимому, донесение ушло за несколько минут до того, как на его КП прибыли Деттмер и Шлипер): «Полк держится на ранее заявленной территории. Противник продолжает сражаться прежними методами. Ближайшие задачи — взятие Цитадели. О потерях доложить нельзя, т. к. вследствие многочисленных боев многих подразделений никто не может сообщить о действительных потерях. Это можно будет выяснить только на основании поименных списков».

Вместо Цана итоговое донесение PzJgAbt 45 подает командир 3/PzJgAbt 45 обер-лейтенант Ветцель, поддерживающий пехотинцев Герштмайера: «Рота, находящаяся на позиции для защиты стрелков, могла эффективно поддерживать пехоту обстрелом многочисленных стрелков на дереве взрывными гранатами, особенно на востоке цитадели. Были уничтожены разведывательный бронеавтомобиль[979] и 3 вражеских противотанковых орудия. Потери: командир дивизиона, 1 офицер, 3 унтер-офицера и рядовых. КП PzJgAbt 45 — как и ранее»[980].

20.15. С КП Гиппа (улица Карла Маркса) итоговое донесение диктуется по телефону. Судя по нему, день для полка не насыщен событиями: «В подчинение полку для обороны Бреста был переведен PzJgAbt 45. КП II/I.R.130 — Московская улица, 64, 1-й этаж, КП III/I.R.130 — Московская улица, напротив Южной церкви»[981].

20.30. К вечеру рота Лерцера снова заняла позицию справа от Тереспольского моста. Вскоре заканчивался срок сдачи, после которого предстоял новый обстрел Цитадели. Лео Лозерт со своим отделением находился непосредственно у моста — принимал пленных, указывал пулеметчикам их позиции. Подошедшему командиру Лозерт сообщил, что «немецкий раненый, который не может идти, лежит у вражеского предмостного укрепления, запросил у командира разрешение вынести его, так как он был бы потерян в начинающемся через 10 минут артиллерийском огне. Затем, получив разрешение, сразу же двинулся беглым шагом 800 м к мосту. Там снова сдались несколько русских, в том числе и комиссар. Я заставил двух помочь мне в переноске раненого. Сначала комиссар не хотел идти передо мной. Он был грузином и говорил по-немецки[982]. Мы ставим раненого на мой карабин и быстрым шагом, еще в течение 10 минут достигаем нашего предмостного укрепления, оказавшись вне сконцентрированного артиллерийского огня. Все получилось отлично. Я ушел в наше расположение»[983].

20.40. Начинается новый огневой налет на Цитадель.

21.00. Деттмером подготовлено итоговое суточное донесение. Сразу же оно уходит[984] в штаб корпуса. В эти минуты, учитывая, что задень взято 1900 пленных, в дивизии господствует впечатление, что завтра, после нового сильного артналета, удастся взять еще не занятые части цитадели с самыми незначительными потерями. Хотя донесение носит оптимистический характер, в нем подчеркивается, что именно из-за событий предвечернего времени перенесение КП дивизии не состоялось: «1. Во второй половине дня, точно пристрелянный и тщательно подготовленный, наблюдаемый артиллерийский огонь, постепенно увеличивающийся и (примерно в 17.00) увенчавшийся сильнейшим огневым налетом, отчетливо ослабил боевой дух русских. Поначалу проводимая после огневого налета акция пропаганды подвижной звуковещательной станцией влекла за собой переход нескольких русских. Число перебежчиков[985], особенно в полосе I.R.135, растет, в то время как в полосе I.R.133 призыв был хуже слышен и поэтому исполнялся меньше. К 22.00 ч. подвижная звуковещательная станция назначалась и для полосы I.R.133. 2. Северный остров окружен по внешнему валу[986], Западный — во владении I.R.133, Южный еще необходимо зачистить от отдельных настойчивых стрелков. Согласно приказу укрепление Центральной цитадели не было атаковано». Воодушевленная успехами второго дня боев, «сорок пятая» на 24 июня готовит новый штурм крепости: «Продолжение звуковой пропаганды до 6.00, по истечении этого срока с 6.00 до 7.00 продолжение медленного огня на разрушение по укреплению Центральной цитадели. 7.20 — огневой налет всей артиллерии и тяжелого оружия пехоты, включая оба орудия „Карл“ и реактивных установок для уничтожения всех, до тех пор не сдавшихся, вражеских частей. При использовании этого огневого налета с 7.20 занятие и зачистка до сих пор занятых противником частей цитадели».