Читаем без скачивания Мичман Изи - Фредерик Марриет

— Благодарю вас, сэр Томас, я вам очень обязан, — повторил Гаскойн слова Джека, кланяясь.

— И будьте добры, не ломайте себе больше рук, пожалуйста, — продолжал губернатор. — Влюблённым это ещё как-то простительно, а вам нет.

— Простите, сэр, если любовь оправдывает сломанную ногу мистера Изи, то я полагаю, что дружба обязывала меня, по крайней мере, сломать себе руку.

— Попридержите язык, сэр, или я сломаю вам шею из прямо противоположного чувства, — заявил губернатор шутливо. — И заметьте, молодой человек, я буду хранить это дело в тайне, так как связан честным словом, но позвольте мне посоветовать вам впредь служить на совесть, так как служба — ваш хлеб. Уже давно пора разлучить вас с мистером Изи, дружба с ним может плохо закончиться для вас, Гаскойн. Вы должны понять, что если бы не снисходительность капитана и первого лейтенанта к Джеку, он не удержался бы на службе ни одного дня и давно был бы уволен со службы, чего вы не можете позволить себе.

Выслушав последнее замечание, сделанное довольно суровым тоном, мичманы немного помолчали, потом Джек спокойно заметил:

— И всё-таки, сэр, я не думаю, что был очень плохим офицером.

— Верно, мой мальчик, но в тех случаях, когда обстоятельства требовали от тебя мужества и преданности долгу. И если бы ты поступил на флот с твёрдым намерением сделать карьеру, флот мог бы гордиться таким офицером. Даже теперь ты мог бы стать отличным офицером, если тебя взять в ежовые рукавицы и ограничить в средствах, ибо ты уже научился подчиняться, что совершенно необходимо для того, чтобы научиться командовать. Но не будем больше говорить об этом: мичман с годовым доходом в восемь тысяч фунтов — явление, абсолютно недопустимое на флоте, особенно если он решил жениться.

— Надеюсь, вы одобряете мой шаг, сэр?

— Мне трудно сказать что-нибудь об этом, не зная других достоинств невесты, кроме тех, что у неё миленькое личико и она происходит из одного из самых благородных семейств Сицилии. Однако я согласен, что различие в религии жениха и невесты — веский довод против такого брака.

— Я готов оспаривать этот пункт, — заявил Джек.

— Боюсь, что этот пункт послужит поводом для споров в вашей семейной жизни больше, чем ты думаешь, Джек. Однако каждый человек сам кузнец своего счастья, недаром говорится — как постелешь, так и поспишь.

— А как мы решим вопрос о Мести, сэр? Я не допускаю и мысли о том, чтобы расстаться с ним.

— Наверное, придётся. Здесь я бессилен что-либо сделать.

— Он не очень нужен на службе, сэр. Его откомандировали для ухода за больными в качестве моего ординарца. Если ему позволят отправиться со мной на родину, я смогу добиться для него увольнения сразу же по прибытии в Англию. Там я его направлю в резервный экипаж, пока не добьюсь списания с флота.

— Вот тут, мне кажется, есть кое-какая зацепка. Поразмыслив, я, однако, возьму на себя ответственность командировать его с тобой при условии, что ты сделаешь так, как обещаешь.

Разговор на этом закончился, поскольку губернатору надо было заняться делами, а Джек и Гаскойн отправились в свою комнату.

— Как ни верти, — заметил Гаскойн, — придётся нам расстаться, Джек. Ты здорово помешал моей службе. У меня появилось отвращение к мичманской каюте, даже запах, дёгтя и смолы стал мне противен. Куда же дальше? Мне нужно выбросить из головы все наши приятные похождения на суше и на море, опять облачиться в свой засаленный бушлат и работать до седьмого пота. Только подумать, чем могла бы закончиться наша последняя выходка! Меня мороз подирает по коже, дело могло кончиться увольнением со службы, а мой бедный отец вряд ли пережил бы такое несчастье. Губернатор прав — нам нужно расстаться. Но я надеюсь — ты не забудешь обо мне.

— Вот тебе моя рука в знак верности нашей дружбе, Нед. Распоряжайся мной и всем, чем я владею — деньгами, домом, поместьем, кому бы они ни принадлежали, мне или моему отцу. По крайней мере, в отношении тебя я стою на прежних позициях абсолютного равенства.

— И отвергаешь его как всеобщий принцип, не так ли, Джек?

— Я согласен с губернатором в том, что мой отец сошёл с ума.

— Достаточно, Джек, ты не поверишь, как я рад, услышав твои слова.

Друзья не расставались всё время, которое им оставалось провести вместе. Они говорили о своих перспективах, надеждах и ожиданиях, а когда разговор затухал, Гаскойн упоминал имя Агнессы.

Восторг Мести, когда он узнал об увольнении со службы и возвращении домой вместе с Джеком, был неописуемым. Он истратил часть своего золота на простой, но приличный костюм, белые рубашки и другие предметы туалета, приличествующие завзятому моднику, иначе говоря, превратился в настоящего «слугу джентльмена». Когда Мести появлялся в своём наряде на людях — при белом галстуке, в перчатках и с тросточкой, — все испытывали желание рассмеяться, но во взгляде Мести было нечто такое, что заставляло их удерживаться от смеха, по крайней мере, в его присутствии.

Наступил день отплытия. Джек распрощался с губернатором, поблагодарил его за всё хорошее, что тот сделал для него, и пообещал завернуть на Мальту через месяц-другой по пути в Палермо. Гаскойн тоже поднялся с Джеком на борт пакетбота и провожал его, пока корабль не вышел в открытое море. Тогда он спустился в шлюпку и застыл неподвижно, провожая пакетбот влажными глазами.

ГЛАВА XXXV,

мистер Покладистый лично поясняет достоинства своего чудесного изобретения, к полному удовлетворению Джека и, надеемся, наших читателей тоже

Наконец пакетбот бросил якорь на Фальмутском рейде. Джек в сопровождении Мести высадился на берег, поспешно уселся в почтовую карету и прибыл в Лондон. Пробыв там два-три дня, необходимые для того, чтобы пополнить свой туалет новым платьем, заказанным у модного портного, он нанял экипаж до «Лесистого холма». Он не известил заранее отца о своём приезде, поэтому его никто не ожидал, когда коляска остановилась у парадного подъезда усадьбы.

Джек спрыгнул с коляски и позвонил. Слуги, открывшие дверь, не знали его, а он не узнавал слуг: они все были новыми.

— Где мистер Изи? — спросил Джек.

— А вы сами кто будете? — спросил один из лакеев наглым тоном.

— Клянусь непесами, вы скоро узнаете, кто он такой! — заявил Мести.

— Обождите здесь, я посмотрю, дома ли он.

— Ждать здесь?! Торчать в прихожей, как будто я лакей! Что ты мелешь, мерзавец! — вскричал Джек, пытаясь столкнуть слугу с дороги.

— Ого, здесь такое не пройдёт! Это Обитель Равенства, и тут один человек стоит другого.