Читаем без скачивания Парни в гетрах. Яйца, бобы и лепешки. Немного чьих-то чувств. Сливовый пирог (сборник) - Пелам Вудхаус

— Вы знаете мою тетушку? — спросил он.

— Кого-кого?

— Тетушку.

— Эта божественная женщина приходится вам тетей?

— Да.

— Удивительно!

— Я тоже удивляюсь. А почему вы ее носите на сердце?

Американец ответил не сразу. Вероятно, он покраснел, но точно мы сказать не можем, у него вообще было багровое лицо.

— Знаете что? — осведомился он.

— Нет, — ответил Бинго, — не знаю.

— Я приехал, чтобы на ней жениться.

— Как?! Вы с ней помолвлены?

— Нет.

— Нет?

— Нет. Понимаете, год назад она была в Сан-Франциско.

— Помню. Она любит путешествовать.

— Мы встретились на званом обеде. Это был День благодарения, подали индейку, сладкий картофель, пирожки с изюмом — ну, все, что полагается. Она сидела напротив и ела. Не клевала, как другие, а наслаждалась едой, вникала в нее, вкушала. В общем, я был потрясен. Когда она взяла пирожок, я понял, что судьба моя решена. Предложения я еще не делал.

— Почему?

— Мне страшно.

— Ну что вы!

— Страшно.

— Чего же вы боитесь?

— Не знаю. Боюсь, и все.

— А выпить не пробовали?

— Как же, пил ячменный отвар. Не помогло.

— Еще бы! При чем тут отвар? Да я бы в жизни не женился, если бы не пиво с шампанским. Шампанское и пиво, вот ваш путь.

Керк Роквей смутился:

— Это же крепкие напитки! Я обещал покойной матушке их не пить.

— Ну, вызовите ее через медиума, объясните, она поймет. Но это долго, сразу их не выманишь. Бог с ним, пейте, а потом отправимся к тете. Наверное, она уже вернулась. Эй, любезный! Бутылочку Боллингера и все пиво, какое есть.

Примерно через полчаса Керк Роквей смотрел через стол красными, сияющими глазами.

— Старик, — выговорил он, — мне нравитесь тввое ли-цо.

— Вот как?

— Ддъ. А пчму?

— Не знаю.

— Птмшт не пхжж на Мор-ти-ме-ра Фриз-з-зби.

— А кто это?

— Кри-тик.

— Да?

— Ддъ. Нпсыл: «Мссср Рыквввй (эт я) думмт, чтъ у де-тей во-дян-ка моз-га».

— Какой ужас!

— Ужжжс.

— Он с ума сошел!

— А то! Дамм в ры-ло. Счас и дамм.

— Где он?

— В Сынфрцссск.

— Это далеко. Пойдемте лучше к тете.

— Теттть? А, чъррт!

— Да-да. Пойдем.

— Ладддн. Знаешшшь, что я сделлл?

— Подчините ее своей воле?

— Имъннн. Мы пъженьсссь. Ты где жънилсссь?

— В регистратуре.

— Быстрр?

— Да.

— Годитсссь. Пикнет — в ры-ло. Иди плати.

— Платить?

— Д-дъ.

— Так вы угощаете!

— С ччь ты взъл?

— Я — муж Рози Бэнкс.

— Нньзна, — сказал Керк Роквей. — Сам пзвал, сам плти. А то дъм в ры-ло.

Выбора не было. Застонав, Бинго нащупал в кармане купюру и дрожащей рукой протянул ее официанту.

Тетя жила в Кенсингтоне. Они взяли такси. Керк вносил оживление в поездку, испуская вопли, запомнившиеся со школьных времен. Последний он завершил, звоня в дверь.

Открыл им Уилберфорс, дворецкий. Керк похлопал его по манишке.

— Веди к вождю! — сказал он.

— Сэр?

— Ну, к этой, к хозяйке. Есть разговор.

— Миссис Бинсток в отъезде. Не могли бы вы удалиться, сэр?

— Еще чего! — взревел Керк, стуча по манишке, словно дятел. — Сговорились! Затаились! Ничего, я найду на вас управу!

Тут он замолчал, не потому, что завершил мысль, а потому, что упал с крыльца. Глядя из прихожей, Бинго подметил, что он дважды перевернулся, но ручаться не мог бы, от волнения.

— Тети нет? — спросил он, когда дворецкий закрыл парадную дверь.

— Нет, сэр. Вернется завтра.

— Что ж вы ему не сказали?

— Он выпил, мистер Ричард. Если нетрудно, взгляните на него.

Намекал он на то, что Керк Роквей мерно бьет молотком в дверь, одновременно выкликая, что любимую женщину похитила шайка Мортимера Фризби. Внезапно звуки оборвались, и, выглянув в окошко, Бинго увидел, что нежный певец из Сан-Франциско беседует с полисменом. Слов он не уловил, но они были горьки, ибо Керк достаточно скоро ответил на них ударом в нос. Тогда длань закона схватила его и увлекла во тьму.

Наутро судья отнесся к делу серьезно. Волна беззаконий захлестнула Лондон, сказал он, и те, кто подливает масла в огонь, избивая полисменов, получат по заслугам.

— Две недели, — добавил он, переходя к самой сути; и Бинго в полном отчаянии вышел на улицу.

Через две недели, думал он, конкурс кончится. Будущее темно. Когда-то он слышал стишок: «Окутал душу мрак темнее адских недр», и теперь поражался его точности. Поистине, лучше не скажешь.

Один луч слабо мерцал во мраке — сегодня приедет тетя, а иногда, если к ней хорошо подойти, она что-то дает. Шанс невелик, Чарли Пиклет определил бы его «100 к 8», но все-таки, все-таки… Бинго побежал к ее дому.

— Доброе утро, Уилберфорс.

— Доброе утро, мистер Ричард.

— Однако удружили вы мне!

— Не будем об этом говорить.

— Ладно, не будем. Тетя дома?

— Нет, сэр. Они пошли что-то купить.

— Они? — удивился Бинго, полагавший, что при всей ее толщине тетя все же не тянет на pluralis[25].

— Madame и сэр Геркулес, мистер Ричард.

— Какой еще Геркулес?

— Супруг madame, сэр. Сэр Геркулес Фолиот-Фолджем.

— У-о!

— Да, сэр. Насколько я понял, они плыли на одном пароходе. Свадьба состоялась в Неаполе.

— Вот это да! Чего только не бывает…

— Совершенно верно, сэр.

— Нет, это надо же! А какой он?

— Лысый, сэр, томатного цвета, очень солидный.

Бинго вздрогнул:

— Солидный?

— Да, сэр.

— В какой степени?

— Если пожелаете, сэр, взгляните на фотографию. Она в будуаре у madame.

— Пошли, — сказал Бинго.

Через минуту-другую он покачнулся и вскрикнул, зачарованно созерцая изображение человека, абсолютно похожего на воздушный шар. По сравнению с ним, думал он, старый Керк — просто пухленький. Вообще-то тете стоило посоветоваться с юристом, а то еще сочтут, что она вышла сразу за троих.

Восторженный вздох вырвался из его груди.

— Спасен! — прошептал он. — Спасен…

— Сэр?

— Ничего, это я так. Фото я на время возьму.

— Madame огорчится, заметив его отсутствие.

— Скажите, к вечеру верну. Надо показать в клубе.

Да, думал он, можно дать Пуффи… ну, 20 %. А можно и поторговаться.

© Перевод. Н.Л. Трауберг, наследники, 2011.

Джордж и Альфред

Небольшая группа мыслителей, собравшихся в «Привале рыболова», вела речь о близнецах. Джин с Тоником затронул эту тему, поскольку у его кузена родилась двойня, и беседа топталась на месте, пока все не увидали, что мистер Муллинер, местный мудрец, улыбается, словно что-то вспомнил.

— Я подумал о Джордже и Альфреде, моих племянниках, — пояснил он. — Они близнецы.

— Очень похожи? — спросил Скоч.

— Как две капли воды.

— Наверное, их вечно путали?

— Так и было бы, конечно, если бы они вращались в одном кругу, но жизнь развела их.

Альфред, профессиональный фокусник (сказал мистер Муллинер), проживал в Лондоне, тогда как Джордж уехал за счастьем в Голливуд, где рано или поздно пристроился на «Супер-Ультра», у Джейкоба Шнелленхаммера, помощником сценариста по диалогу.

Помощники эти, если не ошибаюсь, занимают не очень высокое место — так, между машинисткой и механическим ветром, но жалость моя смягчалась тем, что работал он временно, ибо в тридцать лет должен был получить крупную сумму, оставленную крестной.

Мы не виделись довольно долго, когда судьба свела нас на яхте Шнелленхаммера. С киномагнатом я подружился в Англии, он туда наведывался, а на сей раз я встретил его, гуляя по центру, и узнал, что он отплывает в Монте-Карло, чтобы обсудить то и се с Сэмом Глутцем из Перфекто-Коллосаль. Пригласил он и меня, а на яхте я сразу встретил Джорджа.

Он был в прекрасном настроении. За несколько дней до того ему исполнилось тридцать, и в Монако его ждали деньги.

— Твой поверенный туда поехал? — спросил я.

— Он там живет, — отвечал Джордж. — Такой, знаешь, Бессинджер.

— Ну, поздравляю. Придумал что-нибудь?

— Да уж, немало. Первым делом уйду со студии. Сколько можно поддакивать!

— Мне казалось, ты по диалогам.

— Одна собака. Я поддакивал Шнелленхаммеру три года. Хватит. Когда я один, я репетирую новый репертуар. Вот так вот: «Нет, мистер Шнелленхаммер», «Вы не правы, мистер Шнелленхаммер», «Какая чушь, мистер Шнелленхаммер», «Да вы что, мистер Шнелленхаммер!» Как ты думаешь, можно посоветовать, чтобы сходил к психиатру?

— В мягкой форме.

— Да-да.

— Не надо его обижать.

— Его ничем не проймешь! А вообще не надо.

Плыли мы весьма приятно, и в Монако я сразу сошел на берег — погулять, почитать газеты. Я уже думал вернуться, когда увидел Джорджа, который куда-то спешил. Окрикнув его, я с удивлением понял, что это — Альфред, которого я никак не думал тут встретить. Мне казалось, что фокусники покидают Лондон только для того, чтобы выступить перед детьми в провинции.