Читаем без скачивания Гибель красных моисеев. Начало террора. 1918 год - Николай Коняев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разумеется, большевики не собирались совершать такой глупости.
После организации Чрезвычайной комиссии и начала переговоров с немцами в Брест-Литовске события в Петрограде шли своим большевистским чередом…
В.И. Ленин объявил, что крестьянство, составляющее большинство населения России, «не могло еще знать правды о земле и о мире, не могло отличить своих друзей от врагов, от волков, одетых в овечьи шкуры».
Слова эти, если учесть, что человек, произносящий их, всего через три месяца разошлет по деревням продотряды, чтобы ограбить крестьян, можно считать недосягаемым образцом политического цинизма. Тем не менее противопоставляя выбранным крестьянством делегатам Учредительного собрания набранных среди революционных солдат Петрограда «делегатов» II Всероссийского съезда крестьянских депутатов, Ленин приказал разогнать Всероссийскую комиссию по выборам в Учредительное собрание, которая так мало насчитала большевикам голосов избирателей. Ведать подготовкой Учредительного собрания В.И. Ленин назначил Моисея Соломоновича Урицкого.
12 декабря Совет народных комиссаров предусмотрительно создал Главное управление местами заключения.
14 декабря В.И. Ленин утвердил давно вынашиваемое Яковом Михайловичем Свердловым решение ВЦИК «О ревизии стальных ящиков», и большевики приступили к национализации банков и частных сейфов, хранящихся в них. В этот же день был издан первый декрет о национализации промышленных предприятий.
После стремительной «красногвардейской атаки на капитал» большевики сосредоточили в своих руках контроль над фабриками, заводами, банками, железными дорогами и принялись доламывать государственный аппарат[12].
15 декабря они законодательно оформили организацию «преторианской» гвардии — латышских стрелков, предназначенных исключительно для охраны Смольного и вождей революции.
Латышские стрелки получили в этот день отличительные знаки — красные звезды, которые, как было объявлено, символизируют интернациональную пролетарскую решимость.
— Мужик может колебнуться в случае чего! — сказал тогда Ленин. — А эти будут стоять.
Он не стал объяснять, что мужиками он считает русских солдат, это было понятно и без объяснений. Верных латышей Владимир Ильич мужиками не считал. Латыши и были латышами. Латыши и китайцы, по замыслу Ленина, должны были заменить революционных солдат и матросов.
В этот краснозвездный день, демонстрируя пример пролетарской решимости, Владимир Ильич провел решение об исключении кадетов из Учредительного собрания.
Начались аресты.
Между тем преторианцам-латышам надо было платить, а служащие Госбанка отказались передать большевикам ключи от банковского хранилища золотых запасов, и тогда комиссия, в которую входили Г. Грифтлих, А. Рогов, А. Розенштейн, А. Плат, провела схожую с грабежом конфискацию банковских ценностей. Считается, что только из Русско-Азиатского банка неведомо куда исчезло тогда десять пудов золота…
— Посмотрите на них: разве это правительство?.. — говорил нарком путей сообщения Марк Тимофеевич Елизаров[13]. — Это просто случайные налетчики, захватили Россию и сами не знают, что с ней делать… Ломать, так уж ломать все! И Володя теперь лелеет мечту свести на нет и Учредительное собрание! Он, не обинуясь, называет эту заветную мечту всех революционеров просто «благоглупостью»{30}.
Экспроприация 27 декабря ознаменовала начало разрушения русской финансовой системы[14], но это побочный результат; главным для большевиков было то, что им удалось решить свои текущие финансовые проблемы.
Нет-нет… Мы не разделяем мнения, что все изъятые ценности были поделены непосредственно между большевистской верхушкой. Хотя никакого учета изъятому золоту не велось, вожди большевиков, как нам кажется, присвоили себе только часть его. Остальные средства была пущены на финансирование «дополнительной революции», как назвал Л.Д. Троцкий роспуск Учредительного собрания.
Первоначальный план «дополнительной революции» строился на некоем подобии соблюдения законности.
20 декабря вышло постановление Совнаркома, согласно которому Учредительное собрание должно было открыться 5 января 1918 года при наличии кворума из 400 депутатов.
Напомним, что из 700 депутатов 175 были большевиками, 91 депутатское место принадлежало кадетам и правым партиям, исключенным пять дней назад из Учредительного собрания. Итого — для «законного» закрытия Учредительного собрания недоставало 35 голосов.
На подкуп этих депутатов большевикам тоже требовались средства…
Как происходила перевербовка левых эсеров, видно на примере 68-летнего Марка Андреевича Натансона.
«Нас, однако, очень утешил старик Натансон, — вспоминал Троцкий. — Он зашел к нам “посоветоваться” и с первых же слов сказал:
— А ведь придется, пожалуй, разогнать Учредительное собрание силой.
— Браво! — воскликнул Ленин. — Что верно, то верно! А пойдут ли на это ваши?
— У нас некоторые колеблются, но я думаю, что в конце концов согласятся, — ответил Натансон»{31}.
Отметим туг, что сам Л.Д. Троцкий непосредственного участия в «дополнительной революции» не принимал, поскольку вел в это время переговоры с немцами в Брест-Литовске, а это значит, что воспроизведенный им разговор Ленина с Марком Натансоном происходил ранее, еще до отъезда самого Троцкого…
«Подготовку он (Ленин. — Н.К.) вел со всей тщательностью, продумывал все детали и подвергал на этот счет пристрастному допросу Урицкого, назначенного, к великому его прискорбию, комиссаром Учредительного собрания. (Выделено нами. — Н.К.) Ленин распорядился, между прочим, о доставке в Петроград одного из латышских полков»{32}.
Вот так…
Похоже, что слова Троцкого — это не столько описание «дополнительной революции», сколько рецепт ее.
И трудно, трудно отделаться от ощущения, что именно этим ленинско-троцкистским рецептом и руководствовалась «семья» Б.Н. Ельцина, когда производила свою «дополнительную революцию» в 1993 году.
Та же псевдозаконность, тот же обман, тот же подкуп депутатов и военных частей, готовых за деньги на любое преступление…
Ну а то, что называлось это «семья», а не партия большевиков, — значения не имеет. Главное, что результат был достигнут. Как и большевикам, «семье» удалось разрушить и разворовать нашу страну.
3
«Россия исчезает… — с грустной иронией писали в те дни в петроградских газетах, — как исчезает теперь все. Каждый день мы узнаем о каком-либо новом исчезновении: исчезло золото, исчез хлеб, исчез Керенский. Похоже на то, что забавляется какой-то фокусник».
Фокус действительно получился отменный.
Противоестественный на первый взгляд союз картавящих большевиков с полупьяными матросами оказался весьма живучим и агрессивным.
Хотя В.И. Ленин и решил уже опереться на латышей, но «дополнительную революцию» он все же поручил матросам, доверил им исполнить свою лебединую песню на революционной сцене…
И еще плотнее пошли события, почти впритирку друг к другу…
1 января была устроена инсценировка покушения на В.И. Ленина.
Автомобиль Владимира Ильича обстреляли на Симеоновском мосту через Фонтанку, но обстреляли так удачно, что сам Ленин не пострадал, а сопровождавший его Фриц Платген почему-то оказался раненным в руку.
Видимо, этой рукой «швейцарский товарищ» и заслонил вождя, когда, по выражению Марии Ильиничны Ульяновой, «первым делом схватил голову Владимира Ильича»…
Тем не менее легкое ранение «швейцарского товарища» дало повод товарищу Г.Е. Зиновьеву провести 3 января 1918 года на заседании Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов грозную резолюцию:
«Рабочая и крестьянская революция до сих пор не прибегала к методам террористической борьбы против представителей контрреволюции. Но мы заявляем всем врагам рабочей и социалистической революции: рабочие, солдаты и крестьяне сумеют сохранить неприкосновенность своих товарищей и лучших борцов за социализм. За каждую жизнь нашего товарища господа буржуа и их прислужники — правые эсеры — ответят рабочему классу.
Петроградский совет делает настоящее предупреждение во всеуслышание. Вы предупреждены, господа вожди контрреволюции».
Резолюция была опубликована в тот день, когда большевики ввели в Петроград верные матросские части.
Депутаты Учредительного собрания тоже не теряли времени, но матросских частей у них не было…
«Памятен последний митинг накануне открытия Учредительного собрания, — вспоминает преображенец С.В. Милицын. — Ждали Чернова, но он не приехал. Меня поразила речь сибирского депутата, на другой день убитого красногвардейцами на Марсовом поле. Он каким-то зловещим, проникновенным шепотом закончил свою речь словами:
