Читаем без скачивания Сто удач и одно невезение - Татьяна Алюшина

Хотя варианты резервные у Зинаиды имелись, но она не торопилась к ним прибегать, прежде пусть он своих знакомых обзвонит, а там посмотрим!

Ну, не бабушку же вызывать! У той сразу давление подскочет, «от нервов». Мамы, ее и Риткина, укатили на дачу к друзьям на всю неделю, папы работают.

– Есть еще варианты, Зинаида Геннадьевна? – продолжал выяснять спектр возможностей Захар Игнатьевич.

– Есть, но весьма сомнительный, – подумав, призналась Зинуля.

– Излагайте любой, там разберемся!

– Тогда встречный вопрос: вы решили покупать эту квартиру?

– Нет. Да я ее толком и не видел, если помните, подробный показ с разъяснениями должны были провести вы.

– Помню, как не помнить! А я вам вот текстик дам аж на трех листках, тут все самым наиподробнейшим образом изложено, знакомьтесь! Да и время теперь для этого полно!

– Сарказм? – заподозрил клиент.

– Да что вы! Но делать-то все равно нечего!

– Вы отвлеклись от темы, – вернул разговор в продуктивное русло Захар Игнатьевич.

– Это я к тому, что, если вы квартирку решили приобретать, значит, считается, что вы хозяин. Тогда можно проявить чудеса мужской воинственности и вышибить двери ногой, скажем, или силой богатырского плеча! – выдвинула предложение Зинуля, заранее зная, что все потуги бесполезны.

Уж коли попал под Риткину раздачу тумаков, то простых и изящных выходов не жди! И надеяться не стоит!

– Мне послышалось или на самом деле в вашем тоне сквозит сарказм? – усмехнулся практический хозяин гардеробной комнаты, ну, или имеющий реальную возможность стать таковым.

– Только не в адрес ваших способностей, а исключительно в адрес сложившихся обстоятельств, у меня большие сомнения, что эти двери, как выразилась Ритка, «имитирующие» еще одну комнату, можно вышибить. Но это так, исключительно чтобы испробовать все имеющиеся варианты. А вдруг у вас таки получится шо-нибудь за вишибание? – под конец пламенной речи перейдя на любимый одесский язык, разъяснила Зинуля.

– Вы из Одессы? – тут же среагировал товарищ по «околоточному» заключению.

– Нет. Я москвичка, но можно сказать, что наполовину из Одессы. На Риткину половину.

– Вы сестры?

– Хуже. Сиамские пожизненные близнецы, – рассмеялась Зина. – Так что насчет выбивания дверок вместе с задвижкой, стилизованной под кованую там какую-то ерунду?

Он несколько секунд внимательно ее порассматривал, видимо сомневаясь в полной вменяемости гражданки и прикидывая, чем ему это грозит. Но, скорее всего, диагноз поставил утешительный, потому что все-таки подошел к двери, осмотрел придирчиво, подергал ручки и вынес вердикт:

– Мое богатырское плечо, как вы изволили выражаться, эту дверь не осилит. Бесполезно, хоть мы вдвоем, сплотившись, на нее кидаться начнем. Сделано на совесть. Настоящий дуб, крепления надежные, а задвижку я оценил до того, как мы сюда вошли, она не прибита, а привинчена шурупами, да так, что черта с два вырвешь!

– Значит, возвращаемся к двум первым вариантам, – подвела итог его изысканиям Зинаида. – Тогда, Захар Игнатьевич, давайте, не откладывая, начнем обзванивать друзей.

– Давайте, – мирно согласился он.

Лично Зинаида не усматривала в ситуации ничего такого уж фатального, чтобы прибегать к экстренной оперативной помощи, которую вполне могла организовать. Позвонить ребятам из «убойки», они возьмут дежурную машину, врубят милицейские мигалки и, игнорируя светофоры и пробки, доберутся сюда минут за сорок. И с удовольствием! Они ей по жизни должны за все сверхурочные и «горящие» дела. Да мечтают хоть чем-то отблагодарить. Но никакой в этом необходимости Зинаида не видела – никто не пострадал, в экстренной эвакуации не нуждался, чтобы срывать занятых выше головы ребят с работы.

Посидит она преспокойненько три часа в «кладовочке», может, и поспит даже – и не в таких условиях спать приходилось на работе иногда. На сегодня у нее планов особых не имелось, а то, что у товарища по заточению обломались какие-то дела, так извините, это не ее проблемы.

Единственное, что тревожило, пугало и настораживало, – это непонятная, глубинная тяга к этому мужику и то странное, что она испытывала, находясь рядом с ним, да еще усугубленное замкнутым пространством, в котором они оказались.

Она призналась себе прямо, ее настолько сильно испугал шквал незнакомых чувств и ощущений, что она старалась лишний раз на него не смотреть и держаться как можно дальше. Впрочем, это она переживет! Справится! Они два взрослых человека, воспитанные, цивилизованные, и сдерживать эмоции сумеют.

Да и с чего она решила, что этот чувственный шквал обоюдный?!

Вон, гражданин спокоен, ни намека на лишнее волнение в рамках неприятного казуса, и ни страстных, ни заинтересованных взглядов на нее не бросает: интеллигентно, ровно, в меру дружелюбно!

Ну, вот и славно! А с собой она как-нибудь справится!

Три часа! Рядом с ним! В замкнутой комнатушке?!

Может, Мишку, Риткиного старшенького, вызвать? Он постоянно помогал Зинуле и родне исправлять и ликвидировать последствия мамашиной фатальности. Посмеиваясь, с энтузиазмом и довольно ловко. Но Мишаня в институте, добираться ему сюда тоже не ближний свет, да и ни к чему ребенка с занятий срывать!

Подруг и друзей, кроме Ритки, у Зинули не имелось, оно и понятно, дураков нет добровольно лбы подставлять! Только коллеги, они с Риткой никак не пересекались, но их отрывать от дела попусту не рекомендуется.

Пока она размышляла, прикидывала, к кому можно обратиться, Захар Игнатьевич успел переговорить с несколькими абонентами по телефону.

– Подведем итог, – убирая сотовый в карман пиджака, предложил потерпевший номер два. – Мой водитель повез куда-то по личным делам семью и приехать сможет часа через три. Я дал отбой, смысла нет. Остальные возможные избавители укладываются приблизительно в те же временные рамки: два-три часа. Есть, разумеется, вариант крайнего случая: потревожить начальство, и решится проблема в течение часа. Но тогда я останусь должен. А мне бы этого не хотелось.

– У меня то же самое, – демонстративно не позволила себе вздохнуть Зинаида, сдержалась. – Есть хорошие знакомые, которые откроют нас в течение часа, но прибегать к их помощи без особой нужды, отрывая от очень важных дел, нельзя. Захар Игнатьевич, у нас ведь не особая нужда и не крайний случай?

– Ну, у меня срываются сегодняшние планы, но ничего особо важного и значимого. Да и страшного ничего не случилось, простое недоразумение.

– Хмм, – многозначительно изрекла Зинуля, лучше всех осведомленная про случайности и недоразумения.

Знал бы он, как ему невероятно повезло отделаться такой мелочью, как трехчасовое сидение взаперти, в тепле и относительном уюте, не на морозе же! И никаких тебе травм, ушибов, порчи личного имущества!