Читаем без скачивания Генерал Георгий Шпак - Борис Костин

– А ну-ка, Андрюша, – говорит ему Маргелов, – подтянись-ка на перекладине.

Тыловик не смог. Тогда командующий обращается ко мне и, явно подначивая, вопрошает: «А тебе, ротный, слабо «солнышко» на перекладине изобразить?». Ну откуда «дяде Васе» было знать, что я все эти годы занимался гимнастикой? Покрутил я «солнце» на турнике, затем показал комплекс упражнений на брусьях. Молчит Василий Филиппович, по всему видать – не ожидал. Эмоций скрывать не стал: «Ну, что, ротный, сильно! Вот это я понимаю!» С тех пор заметил я, что Маргелов, пусть и при редких наших встречах, что называется, «за мной примечает». Неожиданно для всех командующий ВДВ назначил меня командиром полка, несмотря на то, что до этого назначения я ни дня не служил в боевых частях. Рассуждал, надо полагать, Василий Филиппович следующим образом: «Этот разберется».

Итак, мне, новоиспеченному, сразу после Академии, командиру полка нужно было немедленно выехать к месту службы в Боровуху-1 (Беларусь). Вообще-то у всех выпускников начался отпуск, но только не у меня! Когда я заикнулся В. Ф. Маргелову о том, что у меня отпуск, который положен выпускникам Академии имени Фрунзе, он воскликнул: «Какой отпуск! Я тебе полк дал!»

В конечном итоге я уехал сразу, а жена с двумя маленькими детьми на следующий день поехала в комендатуру Москвы переписывать на себя все документы на проезд и контейнер для вещей. Комендант спросил: «У вас там что, война, что такая спешка?» Алла отвечает, что нет, учения, муж служит в ВДВ. Больше вопросов не задавали.

Случай, надо сказать, в десантных войсках редчайший, чтобы выпускнику Академии сразу доверили командовать полком. За это доверие я до сих пор глубоко благодарен Василию Филипповичу. Надеюсь, у него не было случая пожалеть об этом своем решении.

Кстати сказать, спустя годы я уже сам таким же образом оказал доверие офицеру Владимиру Шаманову, впоследствии генералу, герою чеченской войны.

После служебных метаний по Союзу в силу семейных обстоятельств я вновь оказался в Беларуси и был назначен на должность начальника отделения Новополоцкого горвоенкомата. Сразу же приступил к установлению связей с десантурой, благо Боровуха была, как говорится, под боком, да и в самом городе на Двине было немало тех, кто вместе со мной участвовал в событиях в Чехословакии. К моей вящей радости командиром на «Полтиннике» оказался мой однокашник по РКПУ Георгий Иванович Шпак.

…С 10 на 11 декабря 1979 года я заступил на дежурство, когда уже в поздний вечер раздался звонок: «Товарищ майор! В больницу доставили гражданина Михеева, который по дороге, не приходя в сознание, скончался… Он офицер запаса из Боровухи, десантник».

«Не долго же ты пожил на пенсии, мой сослуживец», – с горечью подумал я и стал обрывать телефоны, чтобы сообщить печальное известие родным. На следующий день я отправился в родной полк с просьбой выделить оркестр, солдат для траурной церемонии. Каково же было мое удивление, когда в штабе полка нос к носу столкнулся с генералом К. Я. Курочкиным. Не успел я поднести руку к козырьку, как Константин Яковлевич выпалил: «Здорово, Боб! Ты чего в такой форме? К кому ты?»

Я бережно храню фотографии, на которых генерал К. Я. Курочкин, заместитель Командующего ВДВ, сфотографировался с нами, выпускниками РКПУ 1967 года.

Председатель Государственной комиссии, рослый, подтянутый, он не чурался играть с нами в баскетбол и волейбол. На генеральской даче имелся телевизор, который частенько выходил из строя, и я, имевший опыт «радиопотрошителя», как умел, приводил его в чувство. (Если кто помнит, в 1967 году шла бойня между Египтом и Израилем, последствия которой были непредсказуемы].

Константин Яковлевич, жесткий и требовательный генерал, имевший возможно несправедливое прозвище «волкодав», оказался на редкость интересным и памятливым собеседником.

Я рассказал о том, что меня привело к командиру, он пожал мне руку и вышел из штаба.

Мы обнялись с Георгием Ивановичем, который в считанные минуты решил все вопросы. 12 декабря 1979 года 103-я воздушно-десантная дивизия была поднята по тревоге и казармы «Полтинника» заволокла гулкая пустота. Оркестр по боевому расчету нес караульную службу, но свою скорбную миссию в усеченном составе все же выполнил.

Теперь уже не столь важно, кто является автором высказывания: «В «Правде» нет известий, а в «Известиях» нет правды». В то время за такую нелестную оценку советской печати можно было схлопотать немаленький срок… Перелистаем подшивки «Правды» и печатного органа Министерства обороны СССР – «Красной звезды».

«Правда», 12 декабря 1979 г.:

Передовица: «Европе – мир и безопасность».

«Поступь России»: одиннадцатая сессия Верховного Совета РСФСР девятого созыва.

«Дневник соревнования», «Назвали ударной». «Цветы ткачихе».

«Хроника классовых битв»: Греция, США, Боливия.

«Красная звезда», 12 декабря 1979 г.:

Рубрика «Боевая учеба»: «Заменил командира», «Под прикрытием дымов».

Рубрика «Профессия – политработник»: «Высокое призвание».

Рубрика «Полевая выучка войск»: «Не числом, а умением».

Рубрика «Сегодня в мире»: «Евростратегические расчеты Пентагона».

Как видно из публикаций, жизнь в Советском Союзе и Вооруженных Силах била ключом.

В 2004 году вышла в переводе на русский язык глубоко аргументированная и образно написанная книга С. Таннера «Афганистан. История войн от Александра Македонского до падения Талибана». Уже в самом ее названии сокрыт глубокий смысл, который свидетельствует об особой притягательности для завоевателей территории, на которой причудливой паутиной переплетались многочисленные караванные тропы из Средиземноморья в Индию, Китай.

В 1747 году Афганистан стал самостоятельным государством, которое возглавил Ахмед-шах Дуррани. И вот тут-то выяснилось, что Англия вовсе не заинтересована иметь сильного соседа вблизи своих колониальных владений. Трижды в разные годы англичане пытались силой оружия, подкупом, интригами овладеть лакомым куском, каким в Лондоне виделся Афганистан, но безуспешно. В 1919 году Англия, наконец, признала суверенитет непокорной страны и больше к силе оружия не прибегала. Ф. Шиллер однажды заметил: «Даже самый прекрасный человек не может жить мирно, если зловредные соседи не дают ему покоя».

США соседом Афганистана ни в кои времена не являлся, однако это отнюдь не мешало «дяде Сэму» держать руку на пульсе внутриполитической жизни этого государства. Америку вполне устраивали правители типа Захир-шаха, который умело лавировал между «оплотом мира и социализма», коим являлся СССР, и заокеанским партнером, который стремился насадить западную демократию там, где ее и в помине не было. Заметим, что Советская Россия первой (в марте 1919 года] признала независимость и самостоятельность Афганистана, а 21 февраля 1921 года был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве. Под договором стояли подписи Председателя Совета народных комиссаров В. И. Ленина и правителя Афганистана эмира Амануллы-хана.

Шло время, менялись на престоле владыки, но СССР и Афганистан продолжали оставаться верными букве и духу соглашения. Тысячи афганцев обучались в советских вузах, техникумах, профессиональных училищах. В свою очередь советские специалисты трудились в Афганистане на строительстве заводов, электростанций, автомобильных дорог, ирригационных сооружений… Визиты лидеров Афганистана в Москву, начиная с Амануллы-хана, стали делом обычным. Частым гостем в столице СССР был и король Афганистана Захир-шах, правлению которого в 1973 году пришел бесславный конец. Возглавил государство его двоюродный брат Мухаммед Дауд, который целых пять лет пытался сдержать в узде недовольство афганского народа, прозябавшего в нищете и бесправии.

Нарыв лопнул 27 апреля 1978 года. Как писалось в тогдашней советской прессе, «в ходе Апрельской революции в Афганистане[5], свершенной по воле народа, власть от кучки феодалов перешла к революционно-демократическим силам».

Hyp Мухаммед Тараки, лидер Народно-демократической партии Афганистана (НДПА], возглавил высший орган власти – Революционный Совет. Им были приняты «Основные принципы ДРА», по сути, временной конституции Афганистана. И вот тут выяснилось, что положения основного закона устраивали в мире далеко не всех – и прежде всего американцев, которые по известной привычке загребать жар чужими руками обратили в рассадники зла соседние с Афганистаном Пакистан и Иран. Так в этом регионе постепенно завязывался тугой узел, распутать который бескровно не удается и по сей день.

Афганистан постепенно превращался в «зону жизненно важных интересов» США и, занимая «стратегическое положение», вполне мог служить плацдармом для нанесения удара по азиатскому «подбрюшью» Советского Союза.