Читаем без скачивания Конан и алтарь победы - Грегори Арчер

Когда, завершая свой ежедневный путь, солнце начало клониться к западу, Конан заметил, что непроходимый лес стал напоминать запущенный парк. В расположении деревьев и кустарника угадывался некий порядок, да и тропа прекратила петлять, выпрямилась, расширилась, ухабы и торчащие тут и там корни исчезли — ни дать ни взять заброшенная дорога.

Конан зашагал быстрее. Вскоре тропа вывела его к поросшему лесом холму.

Киммерийца окружали заросли жасмина, акаций и сирени. Сквозь переплетения ветвей на вершине холма угадывались очертания замка. Наверх вела мощенная мрамором дорога, в трещинах расколотых плит росла трава и пробивались ростки деревьев.

Пройдя через ворота в каменной стене, Конан остано-ился перед широкой лестницей, ведущей к террасе замка, и прислушался. Тишина. Ни души. Даже птиц не слышно.

В красноватых сумерках замок выглядел зловеще, и ца-а вокруг запустение только усиливало это ощущение. Ч террасой возвышался огромный портал, поддерживаемый полуразрушенными колоннами.

— Тагаран! — позвал Конан, и крик его умер, словно поглощенный тишиной и мраком. В душу киммерийца закралось сомнение. Быть может, отшельник ошибся и в замке никого, кроме крыс и летучих мышей? Впрочем, он запамятовал, что волшебник спит… Спит в гробу — не очень-то мягкая постелька! — и не слышит его… Внезапно в высоких сводчатых окнах первого этажа мелькнул призрачный свет, и, взявшись за рукоять меча, Конан поднялся по ступеням к входу.

Кромешная тьма царила внутри замка. Конан с опаской шагнул внутрь и остановился.

— Тагаран, меня прислал к тебе твой брат, отшельник Моакст! — крикнул он, не ожидая услышать ответ, а лишь надеясь развеять гнетущую тишину.— Ты здесь?

— Здесь я, здесь,— ответил ему из темноты скрипучий женский голос.— Заходи и умри, дорогой Конан! — И невидимая собеседница засмеялась.

То был смех безумной женщины. Варвар выхватил меч, но тут будто весь замок обрушился ему на голову, и Конан провалился в беспамятство.

Глава четвертая

Конан, услышь меня!..

И меня, Конан!..

Конан, ты слышишь?..

Очнись, варвар!..

Ответь мне!..

И мне, Конан!..

Конан, помоги нам!..

Ответь нам!..

Услышь нас!..

Рой из тысячи голосов, то удаляясь, то приближаясь, назойливо кружил в его голове. Так продолжалось целое столетие, потом наперебой зовущие его призраки разом затихли и исчезли; остался лишь один голос — бестелесный, едва слышный, женский, монотонно повторяющий: «Конан, Ко-нан, Ко-нан…»

Конан пришел в себя и открыл глаза.

Обнаженный, он был распят на каменной сырой стене перед огромным черным колодцем, уходившим, казалось, в самое сердце земли. Руки, ноги и шею его сковывали тяжелые ржавые кандалы, прикрепленные к кольцам, вмурованным в стену.

Толстые цепи были натянуты так сильно, что Конан не мог шевельнуться. Он огляделся. Мрачный зал без окон, освещенный лишь несколькими коптящими на стенах факелами.

Скосил глаза. У самых ног, на краю бездонной ямы, стоял запечатанный сосуд в форме урны, украшенный полустертыми руническими письменами.

Дернулся. Цепи глухо звякнули, но не поддались ни на йоту.

Изо всех сил напряг мышцы — тщетно. Лишь окова на левой ноге протестующее заскрежетала.

— О, я вижу, ты очнулся, милый Конан! — раздался прежний скрипучий голос.

На противоположном краю ямы стояла сгорбленная, закутанная в коричневый плащ фигура. Несколько секунд Конан смотрел на нее, потом неуверенно спросил:

— Тагаран?..

Фигура захихикала.

— Ты еще тупее, чем я себе представлял… или надо говорить — «представляла»? Ох, Конан, я сменил столько обличий, что теперь и сам не знаю, кто я! Хи-хи-хи…

Фигура откинула капюшон, и Конан увидел морщинистое старушечье лицо. Над крючковатым носом с большущей бородавкой холодно сверкали крошечные, слезящиеся глазки. Сморщенный рот растянулся в улыбке, обнажив редкие гнилые зубы, и по подбородку, поросшему длинными седыми волосками, побежала струйка слюны.

— Я тебе нравлюсь, Конан? Я прекрасна, не правда ли? Зови меня этой ночью принцессой Ливией, дочерью Кильтаба, повелителя волшебной страны Гиль-Дорад.

Сбитый с толку Конан молчал.

Старуха осторожно обошла яму по краю, приблизилась к распятому варвару и нежно провела узловатым пальцем по его груди. Ноготь, более напоминающий коготь, больно оцарапал кожу. Конан невольно отпрянул, но цепи не пустили его. Из-под кольца, удерживающего цепь левой ноги, посыпалась каменная крошка.

— Я так долго ждала тебя, любимый. Почему ты задержался? Почему отверг приглашения моих слуг?

Под плащом между иссохших грудей старухи сверкнул знакомый амулет.

— Что тебе надо, мерзкое отродье? — выдавил из себя Конан.

— Мне нужно твое тело, милый.— Старая ведьма опять захихикала, тряся почти лысой головой.— Твое сильное, не знающее усталости, гибкое тело. Зачем оно тебе, а? Лучше отдай мне.

Она отошла в сторону и принялась похотливо разглядывать киммерийца.

— Ох, Конан, как ты мне нравишься! Долго я искала замену этой рухляди, в которую превратилась принцесса Ливия. Ты назвал меня Тагараном? Тагаран мертв уже триста лет. Я убил его. Бездарный колдун! Вознамерился тягаться со мной силой!

— Но отшельник…

— Не было никакого отшельника, мой глупый варвар. То есть был, но я убил и его, как только узнал, что к нему направляешься ты. И мальчишка был убит по моему приказанию — иначе он разболтал бы тебе, что тот, к кому ты пришел в гости, вовсе не отшельник. Ты разговаривал с моим слугой — бедным нищим актеришкой, который в свое время поклялся служить мне до скончания своих дней… А как иначе я смог бы заманить сюда Конана? Все мои попытки похитить тебя не удались. Я хотел взять тебя хитростью, а оказалось достаточно твоей тупости. И вот ты сам пришел ко мне, открыто, добровольно, в одиночестве… поверив в старую детскую сказочку о спящем в гробу принце-спасителе, ха-ха-ха…

— Ты безумна!

— Вовсе нет. Позволь мне кое-что объяснить, Конан. Я — колдун Даргорд, который победил смерть и будет жить вечно. Даргорд, который сменил более сотни тел и не намерен останавливаться. Даргорд, который в скором времени с твоей помощью завоюет волшебную страну Гиль-Дорад, а вслед за нею и весь мир. Ты видишь перед собой тело принцессы Ливии, которое я занял семьдесят лет тому назад, когда она была очаровательнейшим восемнадцатилетним созданием и путешествовала инкогнито в нашем ми-Ре… Бедный папочка Кильтаб! Он так и не узнает, в кого превратилась его дочь… Ты никогда не пробовал жить в теле женщины? Рекомендую, Конан. Очень, знаешь ли…— Закашлявшись, ведьма постучала себя кулаком по груди.— Но удовольствия и годы берут свое, и теперь мне нужно новое тело. Твое тело, Конан.