Читаем без скачивания Любимая - Джейн Фэйзер

— Я надеюсь, не в парадные туалеты? Мама ничего не говорила на этот счет, — заявила Кларисса, направляясь к двери.

— Нет, и лично я надену самое простенькое платье, которое у меня есть, — в свою очередь объявила Тео. — А его светлость, я уверена, вернется разодетым, как на дипломатический прием. Самонадеянный фат!

— Я не думаю, что он фат.

Тео промолчала. Она была еще не готова поведать сестрам, что произошло в ее спальне. Если этот поцелуй не проявление самонадеянности, то что же тогда? О своем впечатлении от его поцелуя она предпочла забыть.

Сильвестр, даже если бы и намеревался появиться в усадьбе во всем блеске, не смог бы этого сделать, так как оставил все вечерние костюмы с камердинером Генри в своей квартире на Джермин-стрит.

Он вернулся в усадьбу в половине шестого, одетый безупречно, но непритязательно — в сюртук оливкового цвета и бежевые брюки. У него был тщательно разработанный план. Леди Тео должна почувствовать, что ее невежливость возымеет свои последствия. Он сосредоточит свое внимание на леди Белмонт и двух старших дочерях. Они, безусловно, будут очарованы, а Тео будет очень трудно отвоевать утраченные позиции.

Таким образом, Тео, ощетинившаяся, чтобы вопреки предупреждениям матери продолжить борьбу, не будет иметь для этого никакого повода.

Граф был великолепен: образованный человек, прекрасный собеседник, обаятельный мужчина. Он был внимателен и почтителен по отношению к леди Белмонт, по правую руку от которой он сидел. Со знанием дела он говорил с Клариссой о музыке. А когда Эмили робко и нерешительно поинтересовалась лондонскими модами, дал ей исчерпывающее описание новой цыганской шапки, которая вызвала всеобщий ажиотаж.

Тео сидела всеми забытая. Ее рука с вилкой застыла в воздухе, когда она услышала слово «цыганская», но граф не удостоил ее даже взглядом. Впервые в своей жизни она не могла ничего придумать, чтобы вставить словечко в общую беседу, и чувствовала себя тупицей и вместе с тем ребенком, обреченным в одиночестве играть в свои игрушки, в то время как взрослые развлекаются.

— Мы оставим вас наедине с портвейном, лорд Стоунридж, — проговорила леди Белмонт, когда были убраны приборы.

Она встала из-за стола и кивнула дочерям.

— Это совсем не обязательно, миледи. Беседовать с самим собой — очень скучное занятие. — Сильвестр встал и слегка поклонился. — Если позволите, я присоединюсь к вам в гостиной.

— Вы отказываетесь от отличного портвейна, — проговорила Тео и словно в первый раз за долгое время услышала свой голос. Она старалась, чтобы ее замечание прозвучало в тон общей беседе, но у нее было смутное ощущение, что оно прозвучало рычанием тигра на розовый куст.

— А вы пьете портвейн, кузина? — Сильвестр поднял бровь.

— Меня к этому приучил дедушка, — ответила она, на этот раз абсолютно уверенная, что ее ответ прозвучал по меньшей мере напряженно.

— Тогда, если леди Белмонт не возражает, может, вы выпьете со мной рюмочку?

Попалась! С лицом, перекошенным от желания непринужденно улыбнуться, она выбросила руку вперед жестом фехтовальщика, признающего свое поражение. Сильвестр в первый раз за весь вечер улыбнулся ей. Его улыбка означала полное понимание затруднительности ее положения и точности расставленной ловушки. Тео потупилась, чтобы скрыть выражение своего лица.

— Вы очень добры, милорд. Но сегодня мне что-то не хочется.

— Как вам угодно. — Он иронически поклонился. — Тогда я тоже отказываюсь от этого удовольствия.

А теперь он выставил ее злобной фурией, положившей себе целью помешать гостю в получении удовольствия. Тео снова села и взялась за графин с портвейном.

— Разрешите мне, милорд.

Она наполнила две рюмки и подняла свою в притворном тосте.

Леди Илинор улыбнулась и увела Эмили и Клариссу из столовой.

— Итак, за что мы пьем, кузина? — Граф тоже поднял свою рюмку. — Может быть, за примирение?

— Не уверена, что мы были в ссоре, — ответила Тео и отпила из своей рюмки.

— Бросьте притворяться! — без обиняков заявил граф. Тео закусила губу и промолчала, взяв из резной серебряной конфетницы дольку засахаренного миндаля.

— Расскажите мне о джентльменах контрабандистах, — предложил граф, откидываясь на спинку стула. — Я слышал, вы знаток в этих делах.

— Как и большинство землевладельцев. По крайней мере на побережье.

— Итак?..

— Вы ожидаете, что я расскажу вам о местных обычаях, милорд? — В ее вопросе прозвучала горькая нотка.

— Вот именно, — просто ответил Сильвестр. — А завтра познакомите меня с людьми в имении, покажете землю и расскажете все, что мне надо знать.

Тео вдохнула и крепко сжала рюмку.

— И я должна помочь Джилбрайту получить наследство Белмонтов?

Граф поймал ее руку.

— Да, — проговорил он. — Именно это вы и сделаете, кузина. И хотите знать почему? Вы сделаете это потому, что любите этот дом и эту землю и не сможете вынести, видя, что я делаю ошибки.

Он отпустил ее руку и снова сел, рассматривая Тео своими холодными серыми глазами.

— Итак, давайте начнем с контрабанды.

Интересно, что еще ему известно о ней? Это правда, она не сможет сидеть и смотреть, как он портит отношения с арендаторами, поскольку не знает некоторых мелких, но существенных деталей; или принимает неверные решения о сельскохозяйственных культурах, так как не знает, что благоприятно для того или иного участка. Конечно, она с удовольствием увидела бы, как он останется в дураках, но не за счет ее земли и людей.

— Я знаю вас гораздо лучше, кузина, чем вы можете вообразить, — проговорил он, словно читая ее мысли. — И мне кажется, мы очень похожи.

— Нисколько! — гневно выкрикнула она.

— Разве что я лучше управляю своими чувствами, — беззлобно добавил граф, привставая, чтобы дотянуться до ее губ. Тео пыталась отвернуться, но он крепко держал ее за подбородок, и она уступила поцелую.

— Ну вот, — проговорил он, с улыбкой откидываясь на спинку стула, — ставки сделаны. Оставим дальнейшие дискуссии на завтра. Вы все расскажете мне утром, когда мы будем объезжать имение. А теперь давайте присоединимся к вашей матери и сестрам.

Он отодвинул свой стул и подошел к ней, чтобы помочь ей встать.

У Тео было ощущение, словно внезапно налетевший вихрь поднял ее, закружил и она очутилась в неведомой волшебной стране, где на каждом шагу ее поджидали чудеса.

Когда они вошли в гостиную, леди Белмонт подняла голову от вышивки:

— Не хотите ли чаю, лорд Стоунридж?

— Благодарю, миледи.

Он взял чашку и подошел к Клариссе, которая сидела за клавикордами.

— Можно, я буду переворачивать ноты, кузина? Кларисса улыбнулась ему: