Читаем без скачивания Мой муж – Николай II. Дарите любовь… - Александра Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Храни Господь тебя и девочек, целую тебя страстно.
Твой, моя любовь, навеки
Ники.
Александра Федоровна – Николаю II
Царское село
2 июля 1916 г.
Мой голубчик!
Пишу у себя в комнате при свете лампы, так как сейчас разыгралась страшная гроза и льет дождь – ужасные удары грома, как будто молния ударила где-нибудь вблизи! Кн. Лоло и Валя завтракали – он доставит тебе это письмо.
Нежно благодарю тебя, мой ангел, за твое дорогое письмо. Снимки, сделанные Дерев., восхитительны, в особенности где вы сняты вдвоем, мои дорогие. Как Алексей вырос, у нас больше нет маленьких! Ах, как я скучаю без вас обоих. Лазарет – мое истинное спасение и утешение. У нас много тяжелораненых, ежедневно операции и много работы, которую нам надо закончить до нашего отъезда. Кахан приехал, вчера вечером был у Ани. Сегодня она просила меня провести вечер с ней и с ним и послушать его чудные рассказы.
Сейчас начинает проясняться. Меня просили похлопотать о Безобразове (кавалер.), юноша все еще болен, а срок его тоже истек, и потому ему пришлось бы выйти из полка, если б я не получила от тебя разрешения оставить его еще на 2 месяца, теперь он сможет остаться в своем полку.
А теперь, мой Солнечный Свет, прощай. Бог да благословит и защитит тебя! Нежно и горячо целую тебя без конца.
Навеки, Ники мой, вся
Твоя.
3 июля 1916 г.
Мой любимый ангел!
Нежно благодарю тебя за твое милое письмо. Дай бог, чтоб мы могли в четверг после завтрака уже быть вместе! Разве это не восхитительно – быть наконец вместе после 7 долгих, долгих недель? Мы везем П.В. Петр. с собой.
Итак, гвардия выступает! Н.П. писал, что они как раз собираются в путь, вероятно в Луцк, так что мы будем с тобой в эти великие дни – да поможет Бог Все могущий нашим войскам! Гр. сказал, что если я к тебе приеду, то Бог снова пошлет свою помощь нашим войскам, дай Боже! Шт. – кап. Любимов, командир Бэбиной роты 89 Белом. полка, вскоре покидает наш лазарет: он никогда не видал Алексея, а потому мы сказали, чтоб он проехал через ставку и попросил через Валю о разрешении повидать Бэби – это такой славный человек! Мне хотелось бы, чтоб ты повидал еще одного нашего героя, я уже писала тебе однажды о нем, он из бронир. пулем. мотора. Он никогда тебя не видел, он лег в наш лазарет, чтобы наконец нас увидеть; было бы хорошо, если б ему тоже можно было проехать через ставку (ему 26 лет, он шт. – кап., его отец был на японской войне, командовал в Полтаве артиллерией и умер там перед самым началом войны) – Сыробоярский, георгиевское оружие, крест, все, что только можно получить, ранен уже третий раз. Можно ли им так проехать, могу ли я что-нибудь ему сказать (они сами об этом не просили)? Он сейчас уезжает на неделю к своей матери в Полтаву, а после по делу вернется в СПб. Если они приедут в М., к кому они должны обратиться, чтобы быть представленными тебе? Хотелось бы доставить удовольствие этим храбрецам, и ты не без интереса послушаешь его (sic!) рассказы.
Чудная погода. Аня на ночь уехала в Финляндию. Михень в городе, парадирует со своей медалью. Я провела вчерашний день у Ани с Гахамом! Это очень веселый и приятный человек, она совсем растаяла.
Сейчас должна идти в Большой дворец (такая тоска!).
С. П. Фед. будет в ставке около 15 июля.
Всяческие благопожелания и 1000 поцелуев шлет тебе твоя старая
Женушка.
Приеду к тебе, оставив Беккер позади!
Николай II – Александре Федоровне
Царская ставка.
4 июля 1916 г.
Моя родная, нежно любимая женушка!
Горячо благодарю тебя за твое дорогое длинное письмо. Сегодня приехал Николай Мих., чтоб обсудить некоторые вопросы в связи с императорским историческим обществом, а также по поводу своей последней поездки по северным рекам. Я, конечно, приму всякого храброго офицера, которого ты направишь ко мне. Пусть они спрашивают через штаб. Я постоянно принимаю офицеров, полковников и генералов, возвращающихся с фронта, и приглашаю их к завтраку или обеду. Многие отставленные от должности приезжают сюда с жалобами, и их дела здесь разбираются. Могилев напоминает огромную гостиницу, где проходит масса народа и где всегда видишь самые разнообразные типы людей.
Погода прямо дивная – не вылезал бы весь день из воды. Пока Алексей барахтается около берега, я купаюсь недалеко от него, а также Кира, Петровский, мои казаки и матросы.
Сегодня утром приехала 4-я сотня; я простился с ними, хотя на самом деле они уезжают только завтра утром. Столько хороших знакомых!
Да хранит тебя Господь в пути! Это мое последнее письмо.
Целую крепко тебя и девочек и жду тебя страстно.
Твой, Солнышко мое, навеки
Ники.
Император Николай II на фронте, 1915 год
Александра Федоровна – Николаю II
Царское село
5 июля 1916 г.
Родной мой!
Сердечно благодарю тебя за твое последнее дорогое письмо. Сегодня 7 недель, как мы расстались, тогда тоже был вторник. Страшная жара; я вся в испарине и совершенно изжарилась на солнце.
Большое спасибо за офицеров. Они будут в безумном восторге, тем более что сами они не решались о том просить; они приедут туда еще при нас, чтобы не так стесняться.
Сегодня мы снимались группами в лазарете. Настенька заболела, а потому мы с собой берем Изу, чему она безумно рада.
Сегодня у меня будет Штюрмер и еще многие. Как радостна мысль, что я скоро опять смогу заключить тебя в мои объятия.
Прости за бессвязное письмо, но я раскисла и притом страшно тороплюсь. Бог да благословит и защитит тебя! Крепко целую тебя.
Навеки твоя старая
Солнышко.
Дедюлин являлся проститься, из полка прислали за ним.
Могилев. 12 июля 1916 г.
Ангел мой любимый!
Я попросила Аню отправить эти бумаги, чтоб ты дал их Алексееву на прочтение, а после верни мне рапорт – телеграмма мне не нужна, так как у меня есть копия с нее.
Какой дождь!
Надеюсь, что мой Бэби здоров. Мне доложили, что он проснулся и опять уснул, надеюсь, что он хорошо спал. Пожалуйста, скажи, чтоб мне доложили, как только он проснется, тогда я встану раньше и приду с ним посидеть. Я надеюсь, что все это пустяки и что, хорошо выспавшись, милое дитя будет опять здорово.
Осыпаю вас обоих поцелуями.
Твоя старая
Женушка.
Царская ставка. 12 июля 1916 г.
Мой любимый!
Снова прощай, – слава богу, теперь ненадолго, – но все же ненавижу расставанье с тобой и Солнечным Лучом. Так тоскливо без тебя, и мысль о том, как много тебе приходится работать, какую ужасную жизнь ты ведешь, удручает меня. Спасибо, мой ангел, что дал мне возможность побыть с тобой, что послал за нами – это было радостью и дало силу для дальнейшей работы. Мы насладились своими каникулами и теперь снова принимаемся за дело. В четверг утром прямо приступаем к перевязкам, затем мне надо будет принять немецких и австрийских сестер (меня эта перспектива не особенно прельщает). Она телеграфировала нашему Другу о погоде, и я надеюсь, что Бог пошлет солнечные дни на нашем фронте. Пожалуйста, протелеграфируй сегодня вечером, а также завтра утром, какая температура у Крошки. Мы прибудем в Царское Село завтра вечером в 8.
Прощай, мой светик, любовь моя. Боюсь, что наше посещение было слишком беспокойно для тебя, кругом была такая суета, а тебе приходилось еще делать твою обычную работу. С горячей тоской буду вспоминать каждую твою ласку.
Бог да благословит и защитит тебя, да дарует Он тебе силу, мужество и успех!
Осыпаю тебя жгучими поцелуями без счета.
Навеки вся
Твоя.
Николай II – Александре Федоровне
Царская ставка.
13 июля 1916 г.
Ненаглядная моя!
Крепко благодарю тебя за оба дорогих письма, за утреннюю записочку из поезда, которую я прочитал лишь днем, и за прощальное письмо, которое Бэби мне передал во время доклада Шт. Он, слава богу, совсем здоров, спал очень крепко рядом со своим старым отцом и, по обыкновению, полон жизни и энергии.
Это я должен благодарить тебя, дорогая, за твой приезд сюда с девочками и за то, что ты принесла мне сюда жизнь и солнце, несмотря на дождливую погоду. Я боюсь, что ты устала от непрестанной беготни вверх и вниз, взад и вперед. Я, конечно, как всегда, не успел сказать тебе и половины того, что собирался, потому что при свидании с тобой после долгой разлуки я становлюсь как-то глупо застенчив и только сижу и смотрю на тебя, что уже само по себе большая для меня радость.
Я так рад, что мы увидимся до дня рождения А.! Когда мы возвращались с вокзала, Бэби начал думать вслух и вдруг громко произнес: «Опять одни», – очень коротко и ясно.
Сейчас мы в небольшой компании поднимаемся вверх по реке до его любимого берега. Погода тихая и облачная, очень мягкая. Храни Господь тебя, любимое Солнышко, и девочек. Крепко целую.
Твой старый, нежно преданный и обожающий тебя муженек
Ники.