Читаем без скачивания Мир в движении - Сергей Сергей

Кроме того у доиндустриального мира тоже есть идеологический, экономический и культурный центр. Им стала Россия, от которой отвалились другие республики СССР, и которые, в свою очередь, стали пространством, где доиндустриальная формация пытается выстроить линию глухой обороны перед экономическим и культурным наступлением индустриальной формации. Впрочем, одной только обороной дело не ограничивается. Как мы вскоре увидим, доиндустриальный сеньорат предпринимает энергичные, и, подчас, небезуспешные попытки организации контрнаступления на индустриальный мир.

Россия - исторический центр доиндустриальной реакции

Исторически Россия уже довольно давно выступает в роли укрепленной цитадели доиндустриальной формации, всеми силами противостоящей наступлению индустриального мира. В этой роли всемирного оплота сеньоральных отношений Россия проявляет себя тем сильнее, чем, дальше продвигаются её соседи на пути перехода от доиндустриальной формации к индустриальной - во-первых; и чем шире вовлекается в процесс межформационного перехода человечество в целом - во-вторых.

Во всех, без исключения, военных и политических союзах, во всех войнах, во всех внутриполитических программах, включая даже реформы, внешне выглядевшие как индустриальные, главным российским приоритетом неизменно выступало максимально возможное сохранение в неприкосновенности институтов и позиций доиндустриальной формации. В тех же случаях, когда реформы были неизбежны - как это было, к примеру, с запоздалой отменой крепостного права, власти делали все возможное, а, порой, и невозможное, чтобы, по меньшей мере, минимизировать сдачу доиндустриальных позиций. Российская история 17-21 веков чрезвычайно богата примерами такого рода. И, что немаловажно, именно и только такую политику сменявших друг друга властей Российской Империи, Советской России, СССР, и, наконец, современной Российской Федерации неизменно поддерживало абсолютное большинство населения. Да, это большинство могло быть недовольно какими-то отдельными, вполне конкретными шагами, предпринимаемыми очередной властью - такое часто бывало, бывает и теперь. Оно могло быть недовольно персоналиями во власти - такое бывало ещё чаще. Но никогда, ни при каких обстоятельствах, это большинство не выступало против охранительно-консервативного курса властей в целом. Волну же народных протестов - действительно народных, и действительно сметавших оторвавшуюся от народа власть, неизменно вызывали как раз попытки индустриальных реформ. Впрочем, таких случаев в российской истории было очень и очень немного.

Иными словами, Россия, с момента своего возникновения как политический и идеологический феномен, и до наших дней, была и остается обществом, в котором доиндустриальные классы, то есть, группы людей, адаптированные к жизни именно и только в условиях доиндустриальных отношений, составляли и составляют абсолютное большинство. При этом, исторически такое положение вещей обладает в России очень большой устойчивостью. Российский социум снова и снова демонстрирует повышенный иммунитет к любым индустриальным реформам, что дает поводы для разговоров о полумистическом "особом русском пути".

В действительности, причины такого положения абсолютно объяснимы, и никакой мистикой здесь даже не пахнет. Хотя, надо признать, что население России действительно, оказалось жертвой довольно своеобразного, и неблагоприятного для индустриальных реформ стечения обстоятельств. Однако эти обстоятельства, повторяю, абсолютно рациональны. Рассмотрим их подробнее.

Домонгольская Киевская Русь развивалась в общем контексте всей Европы: все ещё преимущественно земледельческой, но к тому времени отчасти уже и ремесленно-городской. Это вполне доиндустриальное, в своей основе, общество, тем не менее, уже содержало в себе ростки индустриального будущего, в виде средневековой городской культуры и ремесленного, пусть ещё относительно малопроизводительного, но уже вполне товарного производства. Для начала движения к индустриальному обществу были необходимы избыток ресурсов, превышающий уровень, которым способно управлять доиндустриальное общество той эпохи, и толчок к экспансии вовне - плюс к этому, естественно, хорошие коммуникации. Стартовые ресурсы, дающие возможность дальнейшего роста, и природные коммуникации - путь "из варяг в греки", в распоряжении Киева были.

Но были, вместе с тем, и серьезные проблемы с соседями, эти ресурсы постоянно поглощавшие. Решительной победы, повлекшей за собой критический переизбыток ресурсов, как это случилось в ходе испанской Реконкисты, в истории Руси так и не произошло, ни тогда, ни позднее. Зато постепенное ослабление и расшатывание Киевской Руси набегами кочевников, плюс ряд внутриполитических кризисов вкупе с неблагоприятными внешними обстоятельствами, во многом, впрочем, бывшими следствием недальновидности киевских князей, в конце концов, привели к ордынскому разгрому, как Киева, так и целого ряда других, значимых для городской культуры городов.

Новый центр русской государственности, по ряду исторических причин, возник в достаточно глухом углу, лишенном естественных коммуникаций, и, как следствие, лежащем несколько в стороне от торговых путей - но этим относительно защищенным от набегов. Области, лежавшие на торговых путях, были мало-помалу, в течение нескольких веков, присоединены к Московии уже в качестве периферии. Ну, а название "Россия" - вместо "Московии" , "Тартарии" и "Татарии" придумал уже много позднее Петр Первый, действуя, как это сказали бы сегодня, в рамках хорошо продуманной и спланированной пиар-кампании.

Путь территориального расширения на Запад для вновь возникшего государства - а Московия никоим образом не могла считаться продолжателем государственной традиции Киева - был существенно осложнен. Ядро Запада составляли страны, значительно превзошедшие и экономически, культурно, и формационно сильно отставшую за годы нахождения в составе Орды Московию. При этом, технологический разрыв в силу ускоряющегося характера технического прогресса, постоянно нарастал. Он продолжает нарастать и в наши дни, давно уже став принципиально непреодолимым в рамках проекта "Россия".

Тем не менее, Московии за исторически небольшой срок примерно в 600 лет удалось существенно расширить свои границы. Причина успехов московитов была в их пограничном положении, между западным - аграрно-городским, и азиатским, военно-кочевническим миром. Относительно низкое, но все же значительно превосходившее кочевническое, развитие технологий дало Московии возможность побеждать восточных соседей, прежде всего, экономически, ведя на их территорию именно экономическое наступление, основанное на более продуктивных методах ведения хозяйства, и опирающиеся на технологии, заимствованные с Запада. Одновременно с этим завоеванные на Востоке территории давали формирующейся империи приток служилого мяса - недорогого в содержании, и дешево ценящего собственную жизнь. Это делало Московию, а потом и Россию крайне опасным военным противником для западных стран, где даже в ту эпоху, не говоря уже о наших днях, понятие о ценности человеческой жизни принципиально отличалось от московитского, дошедшего, практически без изменений до наших дней.

На Запад, и отчасти на Юго-Запад, тесня слабеющую Порту, Московия продвигалась за счет военной экспансии. Продвижение на Восток происходило в рамках военно- экономической двухходовки. Эта схема, остававшаяся актуальной до середины XX века, работала так: Московия продавала на Запад свою продукцию - причем, по мере нарастания технологического отставания она все в большей степени становилась поставщиком именно и только сырья. Закупленные на вырученные деньги технологические изделия позволяли Московии осуществлять военную экспансию на Восток, а уже на завоеванных таким образом территориях она закреплялась экономически, используя все те же, закупленные на Западе технологии. Такой «маятниковый» метод расширения оказался чрезвычайно успешным, позволив успешно продвинуться вплоть до Тихого Океана.

Успехи Московии на западном направлении были куда скромнее, чем на Востоке. Но, тем не менее, они тоже были налицо. Сочетая большие человеческие ресурсы, расходуемые безо всякого сожаления, с закупленными у Запада, пусть и не первой свежести, технологиями, Московии удалось, прежде всего, расшатать и подавить ряд граничивших с ней государств, населенных этническими русскими, но потенциально способными начать процесс перехода в индустриальную формацию: Новгородскую и Псковскую республики и Великое княжество Литовское. Их уничтожение было вопросом выживания для московских правителей. Любое из этих государств, в значительной степени русское этнически и культурно, укрепившись и начав межформационный переход, стало бы крайне опасным для московских властей источником экспансии в их страну индустриальной формации. Нетрудно заметить, что ситуация буквально повторяет нынешние украино-российские отношения. Проведя эту параллель, мы получаем исчерпывающее объяснение тому упорному сопротивлению, которое Россия оказывала и оказывает вступлению бывших республик СССР в ЕС и осуществлению в них индустриальных реформ.