Читаем без скачивания Свадьба в Венеции - Натали Риверс

— Ты бессердечная тварь! — воскликнула Хлои, хватая Эмму на руки.

— Да нет, я не имел в виду…

— Оставь при себе свое красноречивое объяснение! — закричала Хлои. Она подняла Эмму к плечу и прижалась щекой к мягким легким волосикам малышки. — Ты говоришь, что хочешь детей и что я буду хорошей матерью — ну а ты? Каким отцом будешь ты? Ты все время смотришь на Эмму так, словно она какой-то нелегал!

Она бросила на него сердитый взгляд. Неожиданно ей стало ненавистно то, с каким спокойствием и самообладанием держался Лоренцо. Последние три месяца ее жизнь была совершенно неуправляемой, и было просто нечестно, что он мог стоять здесь с таким невозмутимым видом.

— Ты должна дать мне время, — сказал Лоренцо. — Я ничего не имею против малышки, но она довольно неожиданно ворвалась в мою жизнь.

— А ей и не требуется быть в твоей жизни. Я все время повторяю это тебе! — воскликнула Хлои, нетерпеливым жестом снова отведя волосы от лица. — Как ты можешь быть таким бессердечным? Ее мать умерла! — закричала она. — Моя лучшая подруга умерла, а тебя волнует только мое желание удочерить ее дочку. — Неожиданно ее глаза наполнились слезами, и через секунду она заплакала.

Лоренцо тут же бросился к ней. Он обнял вздрагивающее тело Хлои и осторожно притянул к себе. Она инстинктивно прижалась к нему, ища утешения в знакомой силе его объятий.

Она едва заметила, как миссис Гест взяла Эмму из ее рук. В уголке ее сознания отпечаталось, что малышка была в безопасности, и она закрыла глаза, забыв обо всем, кроме покоя, который обрела рядом с Лоренцо. Несмотря на все волнения и тревоги, он был ее якорем — сильный и теплый. Только он помогал ей противостоять холодной пустоте в ее душе.

Спустя немного времени, когда буря слез утихла, Хлои открыла глаза и осознала, что прижимается к груди Лоренцо. Он крепко обнимал ее, а она прильнула к нему, обхватив руками, которые засунула в расстегнутый пиджак, и через ткань намертво вцепилась ему в рубашку. Они сидели на скамейке, на краю потрясающей красоты лужайки.

Какое-то время Хлои сидела совершенно неподвижно, пораженная тем, как уютно чувствовала себя в объятиях Лоренцо. Но тут едва уловимое изменение произошло в нем — легкая игра мускулов и напряженность позы, — он понял, что она пришла в себя.

Хлои медленно выпрямилась, неожиданно смутившись. Она не представляла, как долго плакала или как давно прильнула к нему. Это было ужасно, что она позволила себе обнажить истинные чувства перед ним.

— Эмма? — спросила она севшим от слез голосом.

— Миссис Гест взяла ее, — сказал Лоренцо, поправив пиджак, когда Хлои отстранилась от него и выпрямилась. — Она в полном порядке. Ну а ты? Тебе надо что-нибудь? Может быть, воды?

Хлои кивнула, неожиданно поняв, что хочет пить, и Лоренцо почти тут же протянул ей бутылочку воды. Бутылка была запотевшей и еще холодной после холодильника, и Хлои с благодарностью взяла ее.

Очевидно, миссис Гест принесла это для нее. Было так приятно, что хоть кто-то заботился о ней самой. И еще приятнее сидеть рядом с Лоренцо, прижиматься к его сильным рукам и успокаиваться, чувствуя его неторопливые поглаживания.

— Извини, — сказала Хлои. — Сожалею, что устроила подобную сцену.

— Тебе не за что извиняться, — ответил Лоренцо. — Твое горе такое искреннее, и я не хочу, чтобы ты считала себя обязанной скрывать его, находясь здесь, рядом со мной. Не могу представить, какими трудными были для тебя последние месяцы.

Из-за сочувствия, выказанного Лоренцо, у Хлои перевернулось сердце. Она видела, насколько он искренен, и это глубоко тронуло ее.

Она отодвинулась и взглянула на мужа. Его объятия, прикосновения и утешение были такими естественными! А теперь он смотрел на нее чистыми голубыми глазами открыто и сочувственно.

Неожиданно Хлои показалось жизненно важным, чтобы они были честны друг с другом. После недоверия и разлада между ними ей страстно хотелось искренних отношений с Лоренцо. И, вспоминая его бурный всплеск эмоций накануне вечером, она наконец поняла, что ее поступок после свадьбы подкосил его. Бегство жены он воспринял как предательство и, возможно, был прав.

В день свадьбы он разбил ей сердце, и в тот момент она считала, что ее отчаянное решение уйти от него было оправданным. Было невыносимо услышать от ее новоиспеченного мужа о его неверии в истинную любовь. Но она не дождалась разрешения ситуации. Она не дала Лоренцо ни единого шанса объясниться.

— Ты страшно расстроил меня в день нашей свадьбы, но я сожалею о том, как себя повела, — вдруг произнесла она. — За то, что убежала, ничего тебе не сказав. И за то, что не поставила в известность об Эмме.

— Это уже осталось в прошлом, — заметил Лоренцо.

Он произнес это отрывисто, и Хлои с легким раздражением поняла, что он никогда не признается, что ее поведение как-то повлияло на него эмоционально. Она хотела сделать шаг ему навстречу, а он не был готов встретить ее на полпути.

— Но нам все еще нужно думать о будущем, — настаивала Хлои. — Вчера вечером ты сказал, что хочешь продолжать наши отношения. Но после твоих слов — ты не любишь меня и даже не веришь в любовь — я не знаю, как смогу мириться с этим.

Она замолчала и очень серьезно посмотрела на него.

Лоренцо казался спокойным, но она видела вену, пульсирующую на его виске, и понимала, что ступила на опасную почву. Однако ей было необходимо выяснить все до конца. Ее будущее — и будущее Эммы — зависело от этого.

— Я даже не уверена, думал ли ты так на самом деле, — осторожно произнесла Хлои. — Или просто сказал так, потому что снова разозлился на меня.

Лоренцо пристально посмотрел на нее. Чувствуя нарастающее раздражение, он весь напрягся.

Хлои была права. Его реакция в предыдущий вечер была инстинктивной — в ответ на ее наглое предположение, что она может одна положить конец их браку. Но с тех пор у него было время на то, чтобы переоценить ситуацию.

Изначально он хотел жену, которая родила бы ему наследника, но он не верил в браки, основанные на чувствах и эмоциях. Ему нужна была выдержанная, немеркантильная женщина, выполняющая обязательства, которые накладывали на нее брак и материнство. Женщина, которая бы не предавала своих детей в трудную минуту, или, что было бы еще более предосудительно, не предавала бы их ради выгодного предложения.

Хлои казалась хорошей кандидатурой — пока не убежала от него в день свадьбы. Но сейчас все изменилось. У нее была Эмма. И она демонстрировала стойкость — заинтересованность в материнстве, что заставляло его все переосмыслить.