Читаем без скачивания На Рио-де-Ла-Плате - Карл Май

— Мне, право, жаль, что содержание сего письма дало вам повод ошибочно судить обо мне. Я путешествую, чтобы учиться, но не чтобы поучать. Для этого мне не хватает некоторых качеств. Расточая мне такие незаслуженные похвалы, вы не столько льстите мне, сколько, наоборот, ставите в неловкое положение, а к этому я не вполне готов.

— Я ожидал от вас чего-то подобного. Я прекрасно знаю немцев, ценю их скромность. Но оставим лучше эту тему и поговорим о целях вашего нынешнего путешествия. Я полагаю, что они либо меркантильного, либо естествоведческого характера.

— Ни то, ни другое, сеньор. Я путешествую, чтобы путешествовать. Я не поднаторел ни в одной науке, не сведущ и в торговле. Причина, по которой я путешествую, та же, что у человека, совершающею обычную прогулку. Поэтому я прошу вас внести соответствующую поправку в неверное представление, сложившееся у вас обо мне!

Моя реакция на его любезность подействовала на него остужающе.

— Но как же можно предпринимать такие далекие путешествия без какой-либо серьезной цели? Поистине немцы — в высшей степени народ идеалистов! Вы говорите, что вы совершаете прогулку. И ради этого выбираете край, где можно найти все, только не повод для променада. Вы ведь наверняка должны были слышать о том, что путешествие по западным провинциям — дело нелегкое?

— Я наводил справки, конечно, насколько это можно было сделать, пребывая так далеко от цели моего путешествия, но никакой причины отказаться от однажды задуманного я не увидел.

— Вы меня поражаете!

— Вы хотите сказать, что вас потешает неопытность, с какой я взялся за дело, от которого на моем месте отказался бы любой другой. Но как иначе набраться опыта?

Он покачал головой, видимо, это означало, что я кажусь ему еще глупее, чем он до сих пор считал. Почти с состраданием он спросил меня:

— И у вас действительно хватит смелости добраться до Сантьяго или даже до Тукумана? Вы знаете, как у нас обстоят дела? В настоящее время идет борьба множества политических партий, причем в ход идут все средства и никого не волнует, нравственно это или безнравственно. Именно те края, по которым вы собираетесь путешествовать, стали небезопасны вследствие этих смут. Вы очень сильно рискуете, может быть, даже жизнью. Я решительно не советую вам упорствовать.

Он старался выглядеть как человек воспитанный и приличный. Я ответил ему:

— Я не имею привычки отказываться от однажды принятого и хорошо продуманного решения. И здесь как раз тот самый случай.

— Ну что ж, я исполнил свой долг — предупредил вас, а кроме того, готов облегчить вам путешествие, насколько это в моих силах. Конечно, при условии, что вас это устроит.

— Я с огромной благодарностью приму вашу помощь, сеньор.

— Прекрасно. Тогда я постараюсь дать вам один совет. Задуманное вами путешествие обычно начинают из Буэнос-Айреса, куда вы, стало быть, намерены отправиться. К сожалению, вам придется проехать по местам, которые небезопасны из-за распоясавшихся вооруженных банд. По этой причине я предложу вам другой маршрут, который хотя и выглядит непривычно, зато гораздо менее опасен. Вы пересекаете Уругвай и провинцию Энтре-Риос вплоть до Параны и Санта-Фе[46]. Оттуда через Кордову вам легче всего попасть в Сантьяго и Тукуман.

— Спасибо, сеньор! Я полагаю, ваш совет мне очень пригодится.

— Если вы ему последуете — это было бы самое лучшее для вас. Я мог бы снабдить вас рекомендательным письмом к одному очень влиятельному высокопоставленному офицеру, в чьей власти устранить препятствия с вашего пути. Это — Лопес Хордан, приемный сын бывшего президента Уркисы. Вы слышали о нем?

— Мне говорили, что он располагает очень солидными связями.

— Более чем связями. Есть все основания считать, что он находится на пути к высшему посту в государстве. Я горжусь близким знакомством, даже почти дружбой с ним и убежден, что моя рекомендация, адресованная этому человеку, окажется очень выгодной для вас. Поскольку вас рекомендовали мне, то моя обязанность позаботиться о вас. Об ответной услуге не нужно беспокоиться. Значит, вы принимаете мое предложение касательно рекомендации?

— Конечно. Было бы очень неблагоразумно отвергать ее.

— Есть причина, которая могла бы надолго задержать вас здесь, в Монтевидео?

— Нет, сеньор. Меня не связывает ни личный, ни деловой интерес, и я в любое время могу отправиться в путь. В этом городе мне не найти ничего нового для себя или диковинного. Я хочу попасть в глубь страны, и у меня вообще нет причин засиживаться здесь на побережье.

— Хорошо, сеньор. Мне пока еще известно, куда адресовать рекомендательное письмо, но позднее я не буду этого знать, потому что Лопес Хордан в ближайшее время отправится в официальную поездку по провинциям. Чем скорее вы прибудете к нему, тем лучше для вас. По всей вероятности, вы могли бы присоединиться к нему, так как он намерен поехать в те самые места, куда стремитесь и вы. Конечно, вам нет нужды здесь находиться; может быть, уже завтра вам следовало бы уехать отсюда.

Он произнес это таким проникновенным и заботливым тоном, что я наверняка клюнул бы на эту наживку, если бы содержание письма не было мне известно. Поэтому я сделал вид, что согласен с его словами:

— Учитывая эти обстоятельства, я готов отправиться в путь уже завтра утром.

— Прекрасно! Итак, я снабжаю вас рекомендацией. Откровенно говоря, я уже днем думал об этом, поскольку был почти уверен, что вы последуете моему совету, и потому письмо я уже изготовил. Сейчас Лопес Хордан находится в Паране. Кратчайший путь туда пролег бы через Мерседес[47], реку Уругвай и Вильягуай[48]. Каким образом вы путешествуете?

Я пожал плечами.

— Я так мало знаком со здешними условиями, что хотел бы посоветоваться с вами и об этом.

— Я советую вам ехать в дилижансе. Путешествие в нем обойдется вам недорого и будет настолько приятно и удобно, насколько можно предположить в здешних условиях. Я знаю, что завтра в первой половине дня дилижанс отправится в нужном вам направлении. Таким образом, письмо я мог бы вручить вам прямо сейчас. Мне надо лишь надписать на нем адрес. Извините меня!

Он подошел к конторке, находившейся в углу. Тут дверь распахнулась, и вбежали двое мальчишек примерно десяти-двенадцати лет.

Я уже успел заметить, что воспитанием детей в странах Ла-Платы занимаются очень плохо, и сейчас нашел тому еще одно подтверждение. Оба мальчишки, наряженные, как куклы, остановились передо мной и нахально на меня уставились.

— Папа, — спросил один синьора Тупидо, — это немец?