Читаем без скачивания Гончаров влезает в аферу - Михаил Петров

- Безусловно. Вообще ходил слушок о несметных богатствах папаши Герра. Кроме всего прочего, он и трактир содержал, в своем же подворье. А здесь история совсем темная.

- Ну-ну, повествуйте.

- Так ведь за лекции мне даже в средней школе платили. А сейчас академический час стоит...

- Сколько?

- Полторы тысячи, но я кандидат и...

- Получите.

Я вытащил три пятисотенные бумажки, и они испуганными сизарями скрылись в сером носке рассказчика.

- А за кандидата?

- Вас дисквалифицировали спиртные напитки. Ближе к теме. Пролейте свет на темную историю трактира. Хотя бы в двух словах.

- Ну, если вкратце, - пропадали человечки.

- Не понял.

- Тут понимать особо не нужно. История старая как мир. Все это описано в лучших произведениях Мамина-Сибиряка и Шишкова. Побродит мужичонка лето по тайге с лотком, наберет толику золотишка. Что дальше?

- Сдает.

- Куда? - В банк, наверное.

- По идее так, но мужичонка перед банком обычно в трактир имел обыкновение заглядывать. Ненадолго, как ему думалось, минут на пять десять. А уходил навсегда. Часто, очень часто того Васю или Ваню больше не видели. Ни его, ни собранного им золотого песка. Ходили, проверяли. Сначала из царской полиции, потом из совдеповской милиции. Дым! Ничего не нашли. Или не искали. Потому что уходили от Герра эти господа довольные, как коты, поевши сметаны. А мужики все исчезали, пока самого господина Герра красные товарищи не проводили прямехонько на рандеву к дьяволу. Такие вот побочные доходы имел промышленник, пополняя и приумножая золотой запасец.

- Так ведь все изъяли.

- Что? Изъяли? Нельзя объять необъятное и...

- ...изъять неизъятное, - закончил я.

- Во-во. Изъяли, по рассказам очевидцев, пять или шесть килограммов, и то в ювелирных изделиях. Я, господин Ежиков, не думаю, что это составляло хотя бы десятую часть благополучия семьи Герров.

"Я тоже! Значит, мои предположения верны!" - мысленно воскликнул я, а вслух удивился:

- Где же он все хранил?

- Моего великого предка это тоже заинтересовало бы. Увы, никто не знает.

- А может, ребенка, в смысле золота, и не было?

- Был-был! И с пухленьким тельцем. Старуха о нем знала, а вот дочери не открылась - то ли не хотела окунать ее в отцовскую грязь, то ли просто не успела, чирикнула она в одночасье, как с очередным обыском пришли.

- А где сейчас Лийкина мать?

- Катерина и поныне, не щадя живота своего, денно и нощно служит народу за прилавком колбасного отдела. В центральном гастрономе она трудится.

- Это где?

- Через площадь.

- А живет?

- Не знаю...

* * *

Моложавая, чуть полноватая брюнетка уверенно разбиралась с привередливыми покупателями. Это был тот случай, когда и овцы оставались целы, и волчица явно не голодала. Пристороившись в конец очереди, я наблюдал за четкой, размеренной работой продавщицы. Очередь быстро таяла, и вскоре я оказался у прилавка.

- Вам? - На меня вопрошающе глянули живые глаза в паутинке едва заметных морщинок.

- Мне? Вот эту колбасу, и чтобы посвежее да потолще. Вы сами-то любите, чтоб потолще да посвежее?

Секунду она раздумывала - то ли принять мой светский юмор, то ли рассердиться? Решилась на первое.

- Люблю. Только сама я не первой свежести.

- А мы с водочкой. Хорошенько прожарим!

- Ну если хорошо прожарите, то годится.

- А где? Я приезжий.

В глазах ее промелькнула тень разочарования.

- Катерина, отпускай, хватит языком чесать, - вмешалась высокая дама с длиннющим брезгливым носом.

- Сейчас! - Она взглянула на даму. Потом снова на меня: - В двенадцать постараюсь освободиться, ждите напротив, у центрального входа. А колбасу?

- Все, что нужно, купите сами. - Бросив на весы двадцать штук, я отошел от прилавка.

* * *

У меня в запасе оставалось больше двух часов. Дымя сигаретой, я неторопливо шагал в сторону крутого берега, безотчетно приближаясь к герровскому дому.

Неухоженная аллея, минуя деревянные домишки, упиралась в ржавый ажурный забор. За ним виднелось одноэтажное строение. Если верить описаниям Эйнштейна, я стоял перед домом и трактиром господина Герра, золотопромышленника, жулика, предпринимателя и, возможно, злодея-душегуба.

Только с фасада забор был металлическим, в остальной же его части длинные доски, латанные гнилью и временем, окружали дом, такой же трухлявый и ветхий. Штукатурка лишь кое-где скрывала неровную кладку красного кирпича, у фундамента зеленую и замшелую. Для складской надобности оконные проемы заложили белым кирпичом, местами же зашили досками.

Так что заставило меня оказаться здесь промозглым весенним утром? Князев, удушенный десять дней назад? Совершенно очевидно: он задумал освоить забытые герровские копи. Для этого и женитьба, для этого и свадебное путешествие на родину супруги. Чуял Степан Ильич поживу. Нюх у него был отменный, да только обошли его на финишной прямой, причем одним выстрелом убили двух зайцев. Даже трех... Стащили сто "лимонов", подставили меня и прибрали супружницу, очевидно для душевной откровенной беседы о прошлом прадедушки. Жива ли она? Сомневаюсь. Конечно же она ничего толком не знала, но на всякий случай ее скорее всего придушили, как и мужа, как и Чио-сан, давшую мне наколку. Но кто? Несомненно: убитые и убийцы хорошо знали друг друга. Во всех трех случаях жертвы сами открывали дверь. Хотя почему в трех? Трупа Лии я пока не видел, и будет очень неплохо, если не увижу. Видимо, убийца предполагает урвать на редкость жирный кусок, если пренебрег сотней "деревянных лимонов". И не просто предполагает, но уверен в этом: выпустив из руки синицу, он уже схватил журавлиную ногу. Преступник безжалостен. Математически точно он выстроил все, начиная от похищения Лии. И при этом мыслит весьма неординарно. Выстраивать линию его поведения сложно еще и потому, что мотивы преступления находятся в двух с половиной тысячах километров от места происшествия. Безусловно, если бы не Чио-сан...

Откуда взялась эта "Волга"? Я едва успел скрыться в захламленной шахте подвального окна. Вдыхая крысино-кошачью вонь подземелья, я напряженно прислушивался. Хлопнув дверцами, приехавшие прошли мимо меня, негромко переговариваясь. По-хозяйски направились в глубь двора. Ого! Знакомый голос! Я выглянул из подвала. Ни души. Пустая "Волга" стояла рядом. Я уже подумывал - не воспользоваться ли тачкой моего "доброго" знакомого в своих целях? Но тут вернулись хозяева.

- ...Значит, договорились, - снова услышал я голос Владимира Ступина. - Ремонт мы производим своими силами, но с предоставлением ваших стройматериалов.

- Добро, - подтвердил чей-то бас. - Да мы так и договаривались со Степаном Ильичом. И чтоб наличными. Пятьдесят в бухгалтерию, а пятьдесят в клювик. Вы в курсе?

- Да, но видите ли... нас ограбили и возникли некоторые затруднения.

- Какие еще...

- Не волнуйтесь, с клювиком все в порядке, хотя я не вижу необходимости покупать эту развалюху даже за половину суммы.

- Тогда неустойка.

- Это не оговорено в условиях договора. И поскольку я являюсь президентом, мои условия таковы: двадцать пять наличными под вашу расписку и двадцать пять мы перегоним в течение недели по безналу. Ну а ремонт наш, за вами лишь стройматериалы.

Бас заухал нецензурщиной.

- Как вам угодно. Извините. Поехали.

- Стойте, козлы! Вас из города не выпустят, пока я "добро" не дам. А если вы сейчас начнете дурить, то от вас и вашей тачки не останется и запаха! - орал бас.

"Волга" рванулась с места, но тут же завизжала тормозами, словно напоровшись на вилы.

- Ха-ха-ха! Гы-гы-гы! - веселился мефистофельский бас. - Говорил вам, пидоры вонючие, неправильно себя ведете. Вы думали, Максимыч в машину к вам один сел, так и веревки из него вить можно? Максимыч сам кого хочешь на кукан посадит. Спрятались, мальчики, отдыхайте! - крикнул он в сторону обрывистого берега. Затем продолжил наставления: - Закопать бы вас здесь, да уважал я Степана Ильича вашего покойного. Кто его? Небось твоя и есть работа? Давай бабки, и без фокусов! Договор останется старый, а дополнения допишешь. Мне бабки на кон, сейчас.

- У меня в гостинице, и печать тоже. Я сейчас привезу.

- Гы, ты, козлик, не дергайся. Одно неправильное коленце - и ты останешься без денег, без дворца и... без тыквы. Понял?

- Конечно. В связи с тем, что договор уже подписан и оформлен моим предшественником... чтобы избежать штрафных санкций, я обязан выполнить его условия, хотя считаю сделку невыгодной и абсурдной.

- Вот видишь, какой ты умненький мальчик, - подобрел бас. И дружелюбно добавил: - Ты пойми, Ступин, чтобы тот склад отсюда подвинуть, я уже вложил пять собственных и еще столько же обещал, а там ребятишки крутые, юмора не понимают. Вместе поедем. Стой! - вдруг заорал бас, заглушая шум мотора. Выкинь-ка из тачки своих дебилов, за рулем сам поедешь. А ну, сопли, по одному высмаркивайтесь! Ручонки на затылок. К стене. Руки на затылок!