Читаем без скачивания Мефистон. Город Света (СИ) - Хинкс Дариус

Он мысленно пролистал тексты, в которых искал упоминания Дромлах во время исследований и воспроизвел все идеально, как и всегда. Мефистон перечитывал строки так, будто находился в частной библиотеке, склонившись над замшелыми страницами. В разных культурах Дромлах представала метафорой смерти, символом перехода из одного состояния в другое, однако он не мог вспомнить отрывков, где она описывалась как настоящий путь через пустоту. Октокальвария же с удовольствием наблюдала за ним.

+У веры есть последствия. Если достаточно душ захочет, чтобы что-то существовало, оно однажды возникнет. Или же наши верования — всего лишь отражения чего-то за гранью понимания? В любом случае у каждой странной истории, намалеванной на стенах печального домишки, есть физическое воплощение где-то в ином месте. Так же и с Дромлах. Она существует, Кровавый Ангел. И я знаю где.+

— И с чего бы нам искать галактическую змею? — спросил Рацел.

Мефистон не удивился тому, что его старый друг узнал имя, ведь Гай был так стар, что служил с ним еще до перерождения во Властелина Смерти. Рацел знал тексты Либрариуса так же хорошо, как и он.

+Потому что Дромлах рождена верованиями, а не естественным путем. Она не повинуется законам науки, что правит в остальной Галактике. Существует вне времени и пространства. Поэтому рана, которую вы причинили Галактике, не…+

— Которую мы причинили?! — воскликнул Луций, захлопнув книгу, и направился к ним.

— Трон святый, Антрос! — сурово посмотрел на него Рацел. — Не будь же такой легкой мишенью. Тварь знает, что Хаос разорвал Галактику пополам. Она играет с тобой.

Мефистон же размышлял над словами создания, пытаясь не обращать внимания на остальное.

— Значит, Великий Разлом не повлиял на Дромлах?

+Она ползет через ткань пустоты там, где вы блуждаете в потемках. Дромлах способна на то, чего не можете вы, не понимающие столь много в Галактике. Она здесь, на вашей половине — в той части космоса, что уже покорили Властители Хаоса. Другой конец змеи находится на второй половине — во владениях, которые боги еще не подчинили себе. Если ты хочешь пересечь пропасть, то тебе придется предложить себя Дромлах как добровольную жертву.+

В отличие от Луция, Мефистон не обращал внимания на надменный тон существа, вместо этого обдумывая слова и сверяя их с мысленно изучаемыми книгами. Он снова перечитал строки, в которых описывалась Дромлах как проводник из одного плана бытия в другой и связанные с божеством погребальные ритуалы.

— Она что же… хочет, чтобы мы пресмыкались перед ложной богиней? — процедил Антрос.

Мефистон, не замечая его, собрал обрывки информации в цельную картину, сопоставив соответствующие религиозные тексты с древними навигационными картами.

+Она существует+ улыбнулась Октокальвария. +Посмотри и найдешь ее.+

Мефистон кивнул, убирая меч в ножны.

— Хорошо. — Он показал на дверь. — Братья, нам больше не надо терпеть общество этой твари.

Рацел последовал за ним, но Луций помедлил, сверля Октокальварию взглядом.

Та лишь ухмыльнулась ему.

+Ты ведь чувствуешь мою кровь, вампир?+ Она облизнула губы, на которых еще блестела кровь Луция. +Слышишь стук моего сердца? Тук. Тук.+

Побагровевший от ярости Ангел прошипел проклятие.

— Антрос! — тихо, но сурово окликнул его Рацел, и этого оказалось достаточно, чтобы одернуть ученика.

Луций отступил и кивнул, закрывая глаза. Потом он стряхнул с лат воображаемую пыль и вслед за старшими библиариями вышел из комнаты, больше не глядя на чудовище.

Октокавалькария села на пол, дребезжа цепями, и расхохоталась:

+О великий лорд Мефистон! Великий провидец Кровавых Ангелов… Да ты просто шарлатан, такой же, как и остальные олухи Императора.+

Чуть позже один из погребенных в стене сервиторов задергался и захрипел. Он, как и другие, представлял собой посеревшее туловище без конечностей, к которому крепилась лишь выбритая голова. Тело было изуродовано продетыми через него трубками, а старательно зашитые рот и глазницы делали киборга немым и слепым. Но с каждым движением лицо вздувалось, натягивалось, череп словно рос, пока не превратился в длинный выгнутый клюв.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

+Мефистон — не дурак,+ возразил сервитор +Я позаботился об этом. Но при всех своих знаниях он еще не узрел лика учителя, не догадался об истоке мудрости.+

+И не догадается,+ ответила Октокальвария, ворочаясь в оковах и пытаясь повернуться к птицеглавому гостю. +Дромлах поглотила многих, но на другой стороне выйти не смог никто.+

+Он выйдет. Я уверен в этом, как и во всем, что мы обсуждали. Он — Трехгранная Душа. Он — спица Великого Колеса, инструмент Великого Изменения и краеугольный камень Нового Царствия. Он доберется до Сабассуса и тогда станет моим.+

+А потом?+ с надеждой посмотрело на дверь существо.

+А потом я дам тебе обещанное. Мефистон — оплот Кровавых Ангелов. Он взвалил себе на плечи их бремя, веря, что сможет отсрочить погибель, если станет их тенью. Он считает, что выигрывает им время, неся весь позор, но на самом деле лишь приближает погибель. Потому падение его станет падением всего ордена, и каким же зрелищным. Сынов Сангвиния поглотят стыд и жажда крови. Отчаяние не оставит им выбора. Выжившие найдут в Алом Короле нового духовного отца и разделят величие Нового Царствия. Я дарую Магнусу невероятный дар…+ Сервитор умер, передав последнее обещание. +И ты станешь свободна.+

«И я стану свободна», — подумала Октокальвария, закрыв десятки глаз, и раскинулась на холодных камнях, представляя этот миг и смакуя муки, которые обрушит на Мареста, пока будет пылать Ваал.

Глава 5

Дневной Склеп, Аркс Ангеликум, Ваал

Даже спустя десятилетия службы в либрариуме Кровавых Ангелов Антрос до сих пор замирал на пороге Дневного Склепа. Вместе с Мефистоном он пересек весь Империум и повидал такое, отчего раскололся бы разум смертного. Но истинное смирение он чувствовал лишь тут, в крепости-монастыре собственного капитула. Склеп вмещал личную библиотеку Мефистона и был построен с таким размахом и великолепием, что напоминал творение скорее природы, чем человека. При действии обычных законов физики его размер был бы просто невозможен, ведь этот зал был гораздо больше даже вмещающего его либрариума, и внимание любого шагнувшего внутрь приковывала статуя Сангвиния, столь огромная, что кафедральный собор показался бы ничтожно малым. Из груди статуи били лучи солнечного света, переливающегося среди колонн парящих пылинок и сверкающего на трех граненых монолитах, что висели в воздухе над вытянутой ладонью Ангела.

Войдя в зал, Антрос сбросил оковы гравитации и воспарил мимо изгибов статуи вслед за Мефистоном, направившимся к одному из трех громадных кристаллов. После встречи с пленным созданием Властелин Смерти приказал Рацелу приготовить корабль «Клятва на крови» и собрать обещанную командором Данте ударную группировку. Луций намеревался вернуться в личные покои, чтобы подготовиться к путешествию, но старший библиарий приказал ему помочь в поиске знаний о создании, именуемом Дромлах.

— Вы верите тому, что сказала эта тварь? — спросил Антрос, пока они летели к трем драгоценным камням. — Что где-то есть галактическая звездная змея?

— Уверен, Великий Разлом извергает созданий и похуже, — покачал головой Мефистон. — Но если бы этот кошмар существовал так долго, как утверждают, то мы бы уже с ним столкнулись.

Когда они поднялись к первому из монолитов, Антрос вновь поразился его величине. Камень напоминал отполированный рубин, но размером с грузовой транспортный корабль и окруженный сонмами крылатых сервиторов и сервочерепов. Мефистон направил его к ограненному золотом проему в стене, и гравитация вернулась, опустив библиариев на покрытый мозаикой и застеленный коврами пол. Старший библиарий отмахнулся от спешащих навстречу кровников и пошел через вестибюль к широкому восьмиугольному залу, чьи стены окружали книжные полки, вздымающиеся к далеким сводам на сотни метров. Оттуда доносилось приятное шуршание — знак прилежной работы сервиторов, что удерживали механическими руками книги и переписывали информацию с ветхих страниц на постоянно выпускаемые из их грудных клеток инфополотна. Находились там и смертные слуги, схоласты и рубрикаторы, что трудились, согнувшись над столами, или взбирались по лестницам, составляя каталоги и восстанавливая записи.