Читаем без скачивания Венер. Все просто (СИ) - Тина Джель

Слежу за ней, затаив дыхание. За реакцией её наблюдаю. Немного волнуюсь. Но желание, сильнее волнения, сейчас…

Она спокойна, ничего её не смущает.

Ко мне взглядом возвращается. Меня рассматривает. Тянется рукой к ещё свежим шрамам на ноге, пальцем по ним проводит:

— Болит? — вздрагиваю от её вопроса. Руку её аккуратно убираю.

— Нет, нормально всё. Не парься.

Встаю одним коленом на кровать. Подкладываю под её попу подушку. Так сегодня хочу…

— Соскучился… — говорю…

И целовать её начинаю…

Рот её тщательно вылизываю, по шее языком провожу, по ключицам. К груди её офигенной припадаю, соски тираню: сосу как младенец, покусываю — оторваться не могу. Вкусная…Невозможная просто…

Вниз, к промежности спускаюсь, лизать начинаю…Балдею от вкуса её, от запаха её балдею, от жара её внутри, от стонов — балдею…

За волосы меня тянет…

Отрываюсь, нехотя, смотрю на неё…

— Венер, член твой хочу. Не могу больше… — просит жалобно и всхлипывает

Девочка недотраханная — мысль болью в груди отдаётся.

Нависаю над ней. В глаза её смотрю. Понять хочу, что у неё внутри. Только не вижу ничего — темнота там кромешная…

Делаю так, как она просит. Так как нравится ей. В конце только срываюсь, когда до пика её довожу, когда её стоны в крики переходят. Когда она настоящей становится: открытой, слабой, беззащитной. Такой, какой я её особенно люблю. От которой с ума схожу. Без которой жить не могу ни минуты…

Взлетаю вместе с ней и парю… Не хочу приземляться, хоть и не знаю пока ещё, что падать больно будет…

Держу её в руках крепко, не выпускаю. Не хочу её выпускать. Не могу без неё — понимаю это.

Она осторожно выпутываться начинает из рук моих…

Сжимаю сильнее, прижимаю к себе…

— Мне пора… — шепчет. А у меня сердце кровоточить начинает.

— Не могу больше так… гладить её продолжаю. — Уходи от него, нельзя так.

— Всё непросто Венер, поверь, — тянется ко мне за поцелуем — отстраняюсь. Руки разжимаю. Выпускаю её. Сажусь рядом, смотрю на неё, а глаза пелена застилает…

— Да всё просто на самом деле, когда любишь. Всё просто, понимаешь⁈ — почти ору. Никогда на женщин голос не повышал, а сейчас ору. — Когда любишь, тебе даже думать не надо — сердце всё решает за тебя. — Руки к груди своей прижимаю. — Замуж за меня выйдешь? — знаю, что проиграл, но не могу не спросить?

— Венер, ты же инвалид! Даже стриптизом сейчас не сможешь подрабатывать. На что мы будем жить?

Глава 9

Чего только не надумал себе пока до Валеры ехал. Учитывая, что быстро не получилось, из-за балбеса Лёхи, нервы были уже на пределе, когда к нему заходил.

Хорошо хоть охрана не мурыжила на входе, фамилию сказал, — пропустили сразу.

— А я надеялся, что ты одумаешься, не приедешь. Уже свалить собирался… — говорит Валера и руку протягивает.

— Ну извини, задержался немного — отвечаю на рукопожатие и сажусь, призывая всё своё терпение. Знаком уже немного с ним. Знаю, как он любит мучить и изыскано глумиться над своими жертвами, прежде чем к делу перейти. Манера у него такая. Говорят, на многих действует безотказно, выводит из себя такими приёмчиками. Я уже было подготовился отбиваться и терпеливо ждать…

Но он, слава яйцам, переходит сразу к моему вопросу:

— Всё нормально у неё. — выдыхаю. — Она беременна — это правда. Срок по данным из медицинской карты: девятнадцать — двадцать две недели. Тут я тебе мало что могу прокомментировать. Не сталкивался лично с такими ситуациями. Можешь обратиться к Фомину за разъяснениями — он у нас эксперт по этим вопросам, — вставил всё таки вольное примечание, гад, не удержался. А я прикидываю в уме её срок и нашу последнюю встречу. И вроде всё сходится, если я правильно разобрался в этих непростых вопросах. — Лежала в больнице, на сохранении. Ничего страшного, небольшой тонус, — тут тоже можешь с Фоминым проконсультироваться. — продолжает вещать нудным голосом Валера. А мне всё сложнее его слушать, мысли крутятся в голове, сосредоточиться не дают. — Несколько дней назад… могу точно тебе сейчас сказать, — смотрит в записи. — три дня назад, Макаров её из больницы забрал и увёз за город, на свежий воздух. Говорят, — он этого ребёнка очень ждёт. Пылинки с неё сдувает. В доме у них постоянно дежурит врач и медсестра. Интернета нет, ну и связи, соответственно. Кругом глушилки стоят, квадрокоптеры по периметру летают. Про усиленную охрану, я тебе даже рассказывать не буду. Укрепился он там на славу. Осталось только канал прорыть и ток по кругу пустить. Про ток, я кстати, не уточнял информацию, так что может и есть. Просто так туда не прорваться, сам понимаешь. Единицы допускаются в их семейное логово. Поэтому, собственно, ты и не можешь дозвониться до неё. Ну вот, в общем, и всё. Жива, здорова и неплохо устроилась, — подытожил он. — А нет, — взбодрился опять. — У него бракоразводный процесс начался. Так что, вполне возможно, скоро будет свободен…

Пульс разгоняется до запредельных скоростей, дышать не даёт:

— Мне надо с ней поговорить, можешь организовать? — не сомневаюсь, в своём решении.

Валера смотрит на меня внимательно и начинает, как дебил конченый, в зубах ковыряться: — а зачем? — спрашивает.

Я закатываю глаза. Ну сколько можно уже объяснять?

— Она написала, что это мой ребёнок и просила её забрать от него. Ты уверен, что он с неё пылинки сдувает и хочет этого ребёнка?

— Нет, я ни в чём не уверен. Но, — поднимает палец, — давай начнём с того, что он всё таки не чудовище…

— Да ты что? — подскакиваю. — Тебе напомнить, что это «не чудовище» со мной сделало?

— Ну ладно, ладно, не кипишуй, успокойся. — поднимает руки. — Если сейчас, не брать в расчёт тебя… — потирает подбородок и чувствуется, что пытается подобрать слова. — Я действительно не думаю, что он что-то ей сделает. У него была масса причин и возможностей, хочу отметить, — опять поднимает палец, — чтобы испортить ей жизнь, но он до сих пор с неё. Согласись?

Киваю… тут даже не поспоришь…

— И он этого ребёнка хочет. — Продолжает Валера. — Я тебе точно говорю. У него нет кровных детей, кроме Фомина, которого он всю свою жизнь люто ненавидел, а сейчас уже потерянного не вернуть. Он это прекрасно понимает. Взрослый дядя то уже. Если это его ребёнок, он его не отдаст, ни при каких условиях.

— А если не его? — спокойно спрашиваю. Понимаю всё, только сделать с собой ничего не могу.

— Я не знаю Венер, — разводит руки по сторонам. — Тут, наверное, пока ничего не поделать,