Читаем без скачивания Тринадцатый час ночи - Влодавец Леонид Игоревич

Геннадию Петровичу очень хотелось надеяться на благополучный исход, вот он и старался придумать его себе в утешение. Хотя в глубине души ему уже вовсе не верилось в то, что ребята когда-нибудь найдутся. Во всяком случае, живыми.

Когда лыжники вышли на дорогу, Тягунов вдруг хлопнул себя по лбу.

— Я догадался! — воскликнул он. — Они просто-напросто вернулись сюда по той же тропе. Ее же замело, не разберешь по отпечаткам, где носки, где пятки! Догадались, что не туда свернули, и пошли обратно. Вы как хотите, а я до песчаного карьера пробегусь!

— Я с тобой! — откликнулся Мышкин.

— Нету их там, — возразил Николай Андреевич. — Не ходите зазря, а то еще и сами заплутаете сдуру! Нам надо в деревню идти да бабке Серафиме в ноги кланяться. Тогда еще, может, и обойдется…

— Что еще за бабка? — удивился Тягунов.

— Бабка как бабка, — ответил старик, — меня лет на десять постарше. Но помочь только она сможет, если, конечно, вообще помочь можно…

— Нет, — проворчал Алексей Дмитриевич, — я в эти дела не верю. Короче, мы с Валькой пойдем на карьер! А вы как хотите…

И оба отца потерявшихся мальчишек покатили по дороге в одну сторону, а Николай Андреевич с Геннадием Петровичем — в другую.

Учитель про себя отметил, что Жорка с Витькой явно отцовские характеры унаследовали…

— Налегай, не отставай! — поторапливал его Николай Андреевич, поспешавший так, будто в лыжной гонке участвовал. — Нам обязательно надо до полуночи к Серафиме успеть!

Глава X

В ПОДВАЛЕ

Как только Жоркина голова опустилась ниже уровня пола, он обнаружил, что видит только лестницу и все тот же зеленый пар, который клубится со всех сторон. Тягунов вместе с лестницей и змеей, обвивавшей его шею, оказался внутри своеобразного колодца со стенками из этого самого пара. Вопреки законам физики, пар, заполнявший все пространство под полом, оставил свободным этот колодец, хотя ничто вроде бы не мешало ему заполнить и колодец. Это еще больше укрепило Жорку в убеждении, что он имеет дело с колдовством.

Когда Тягунов влезал в люк, ему казалось, что спуск не займет много времени. Потому что помнил: подпол под домом Николая Андреевича, у которого они прошлым летом дачу снимали, едва достигал двух метров в глубину. Надо было спуститься всего на три ступеньки по приставной лестнице. Здешний домик казался намного меньше, чем дом Николая Андреевича, и Жорка думал, что и подвал тут окажется, в крайнем случае, такой же глубины.

Но Тягунов не угадал. Он спустился уже на пять ступенек вниз, а лестница все не кончалась, хотя расстояние между ступеньками было такое же, как на лестнице, ведущей в подпол Николая Андреевича. Когда Жорка поглядел вниз, то обнаружил, что нижние ступеньки окутывает зеленый пар и что там, под этой клубящейся поверхностью, — не видно. Шестую и седьмую ступеньки он кое-как видел, а вот восьмую — уже нет. Затем Тягунов посмотрел вверх, на люк, и увидел, что всего в метре над его головой зеленый пар сомкнулся, а люк теперь виден лишь как мутный, расплывчатый, слабо освещенный квадрат. Первая и вторая ступеньки приставной лестницы скрывались в клубах пара.

Как видно, у Жорки в голове появилось инстинктивное желание поскорее подняться вверх, потому что змея, которая после того, как Тягунов стал спускаться в люк, успокоилась и свесила голову с Жоркиного плеча, тут же напомнила о себе злым шипением: дескать, лезь куда сказали, а не то…

Жорка полез дальше — и на шестую, и на седьмую ступеньку. Потом опять вниз поглядел. Он думал, будто его ботинки уже окажутся почти на поверхности пара, но ошибся. Теперь Тягунов мог различить и восьмую, и девятую ступеньки, а десятую заливал пар. Зато когда Жорка посмотрел вверх, то увидел только пятую ступеньку, а третья и четвертая скрылись из виду. Правда, свет, проникавший из комнаты, все еще был виден и расплывчатые, дрожащие контуры люка все еще хорошо различались.

Наверное, и на этот раз Жорке неосознанно захотелось наверх, потому что змеюка опять о себе напомнила. После очередного шипения Тягунов поскорее полез вниз. Жорка уже сообразил, что благодаря колдовским чарам ведьмы-паучихи зеленый пар не может приблизиться к нему больше чем на метр. Когда Тягунов спускается ниже, то внизу пар отступает, а над головой — смыкается. Так что опасность задохнуться ему не угрожает. А вот получить смертельный укус змеи за ослушание — очень даже.

После этого вывода Жорка лез не останавливаясь и очень обрадовался, когда сразу после тринадцатой ступеньки ноги его ступили на твердый каменный пол. Отсюда люк казался совсем небольшим, тускло светящимся мутным квадратиком.

Действительно, рядом с лестницей обнаружилась пустая корзинка, сплетенная из ивовых прутьев. Гораздо удобнее было взять ее правой рукой, но Жорка сразу вспомнил приказ паучихи и взял корзинку левой. Змея даже шипеть не стала, только слегка шевельнулась, однако Тягунов тут же понял, что если бы он ошибся, то получил укус без предупреждения. Как видно, это очень большое значение имело — в какую руку корзинку брать.

Едва корзинка оказалась у Жорки, как глаза змеи вспыхнули ярко-красным светом и два тонких, чуть расширяющихся луча прорезали темноту. Змея вытянулась вперед, и эти лучи осветили что-то вроде прохода в сплошной стене зеленого пара. В ту же секунду Жорка услышал голос паучихи. И не откуда-то сверху, со стороны люка, а прямо в ушах, будто у него там находились наушники, подключенные к рации.

— Иди туда, куда указывают лучи из глаз змеи! — велела колдунья. — Взять надо тот предмет, на котором оба луча сойдутся в одну точку. Что бы это ни было: живое или неживое, страшное или не страшное, противное или нет. Ты возьмешь предмет правой рукой и положишь в корзинку. После этого ты пойдешь дальше и заберешь еще два предмета, на которые тебе укажут глаза змеи.

— Так просто? — недоверчиво произнес Жора.

— Хэ-хэ-хэ-хэ! — Зловещий смешок так и царапнул Тягунова по нервам. — Да, это будет очень просто. Правда, каждый из этих предметов может тебя убить, если ты не догадаешься, как правильно взять их в руки. Думать тебе не запрещено, но помни: полночь близится, и если ты не успеешь собрать все три предмета, то познакомишься с зубами змеи и никогда не выйдешь из этого подземелья. Так что поспешай медленно, хэ-хэ-хэ-хэ! Но чтоб ты знал точное время, оно будет светиться на голове змеи.

И в ту же секунду на приплюснутой змеиной голове, словно на электронных часах, появился черный прямоугольничек, в котором засветились красноватые цифры: 23.15.00. Почти сразу же последний ноль сменился единицей, еще через секунду — двойкой, а затем пошло мелькать: 03, 04, 05, 06… Жорка отчетливо понял, что с каждой секундой у него остается все меньше и меньше времени. Надо спешить!

Жорка решительно двинулся в ту сторону, куда указывали лучи из змеиных глаз. Он словно бы шел по туннелю между двумя стенами из клубов зеленого пара, которые в метре над его головой сходились и образовывали полукруглый свод. А впереди на расстоянии нескольких метров тоже клубился туман, и от этого казалось, будто туннель через пять-шесть шагов заканчивается тупиком. Но когда Тягунов проходил по туннелю эти пять-шесть шагов, тупик отодвигался и оказывался на прежнем расстоянии от Жорки. Когда Тягунов оглянулся, то увидел, что туман заполнил пространство позади него и движется следом на расстоянии в несколько шагов.

Сперва этот самый пар-туман просто клубился, как и прежде, уже не вызывая у Жорки особого страха. Первые несколько шагов Тягунов прошел, можно сказать, спокойно. Однако потом началось такое…

Началось с того, что пар начал светлеть, будто где-то позади него кто-то включил неяркие лампы. Одновременно он вроде бы стал прозрачнее, хотя разглядеть сквозь него ни стен, ни потолка, ни пола Жорка по-прежнему не мог. Зато внутри пространства, заполненного зеленым туманом, возникли какие-то неясные движущиеся тени. Их очертания поначалу были очень расплывчаты и бесформенны. К тому же они появлялись ненадолго и быстро исчезали. Одни имели почти правильную шарообразную форму, другие смахивали на огурцы, третьи — на гигантских головастиков, четвертые — на осьминогов, пятые были вообще ни на что не похожи. Но с каждым Жоркиным шагом вперед тени возникали все чаще и чаще, а очертания их принимали все более угрожающий вид. «Головастики» и «огурцы» разевали огромные пасти, усаженные зубищами, из «шаров» и «осьминогов» вытягивались длинные и толстые щупальца, появились тени, похожие на огромных насекомых, не то жуков, не то тараканов, хищно двигавших челюстями и выставлявших вперед не то рога, не то усы. К ним присоединились тени, смахивающие не то на крабов, не то на скорпионов с огромными клешнями и острыми, несомненно, ядовитыми жалами. Потом еще какие-то многоножки возникли, что-то похожее на летучих мышей или птеродактилей, летающих на перепончатых крыльях. И все эти призрачные тени ворочались, ползали, порхали и плавали где-то в тумане. Куда бы Тягунов ни поворачивал голову — везде маячили всякие монстры, и чем дальше он уходил в туман, тем больше их становилось. Причем Жорке казалось, будто все эти существа, прячущиеся в клубах зеленого пара, подбираются к нему все ближе и ближе, выбирая удобный момент, чтоб наброситься на него и разорвать.