Читаем без скачивания Водоворот чужих желаний - Елена Михалкова

— До завтра, ваше высочество. — Катя наклонилась и погладила шелковистую шерстку.

— Бегите, бегите на службу! Жду вас утром, не опаздывайте. А, кстати, кем вы работаете?

— Курьером.

— Курьером? Да что вы? Такая молодая воспитанная девушка — курьером? Нет, я ничего не понимаю в этой жизни!

— Почему же, Олег Борисович?

— Вам, милая девица, нужно работать в солидной фирме как минимум секретарем. Или, как сейчас принято говорить, референтом. У вас образование имеется?

— Неоконченное высшее, — кивнула Катя.

— По-русски пишете грамотно?

— Конечно.

— Так ищите приличную работу. А то — курьером! — Он фыркнул, поправил желтый платок. — До свидания, Катерина.

Вечером Катя возвращалась домой, и из головы у нее не выходили слова нового знакомого: «Ищите приличную работу…»

У соседнего подъезда ошивалась компания парней. До Кати донеслись мат и смех. «Олег Борисович кажется вполне состоятельным человеком. Интересно, почему же он живет в таком ужасном районе?» Она ускорила шаг и со страхом заметила, что при ее приближении парни замолчали. Один из них что-то негромко сказал вполголоса, ему ответили, и снова засмеялись. «Пройти бы поскорее».

Катя шмыгнула в свой подъезд, закрыла тяжелую дверь с кодовым замком и перевела дух. «Действительно, нужно устроиться на новое место. И не курьером, а на нормальную офисную работу. Тогда мы сможем снять квартиру в другом районе, и мне не придется шарахаться от таких компаний. Надо посоветоваться с Артуром».

К большому Катиному удивлению, муж ее решение не одобрил.

— Сдалась тебе такая работа, — пробормотал он с акцентом. — Секретарша! Ха!

— Не секретарша, а секретарь. Почему «ха»?

— А то ты не знаешь? — Артур прищурился, и его лицо стало злым.

— Не знаю. Объясни, пожалуйста.

— Объяснить? А ты у нас такая маленькая, сама не понимаешь? Хорошо. Потому что секретарш все…

Он сказал, что делают с секретаршами, и Катя покраснела. Она не слышала раньше, чтобы муж матерился.

— Артур, что с тобой! Ты так говоришь, будто я собираюсь проституткой работать!

— Разве есть разница?

Катя помолчала, затем встала и вышла из комнаты. Из гостиной доносились голоса Седы и Дианы Арутюровны, поэтому она ушла в кухню, села на свое привычное место — на подоконник — и принялась рисовать рожицы на стекле. Когда она пририсовывала третьей печальной рожице заячьи уши, в дверях появился Артур.

— Котенок, не обижайся, — попросил он. — Мне и представить страшно, что ты будешь чужим мужикам приносить кофе и их распоряжения выслушивать. Ревную я тебя, понимаешь? Дорогая моя, мне так тяжело от мысли, что ты станешь для кого-то девочкой на побегушках!

Он улыбнулся, но на сей раз его улыбка не достигла цели.

— А сейчас тебе не тяжело от мысли, что я девочка на побегушках, которая с утра до вечера носится по Москве и развозит заказы? — поинтересовалась Катя без улыбки. — А, милый?

— Это совсем другое!

— Да, — покладисто согласилась она. — Это совсем другое. Сейчас я курьер. Я — никто. Мне негде поесть, у меня мерзнут ноги и попа, я за день посещаю два десятка чужих квартир. Я таскаю на плече тяжеленную сумку с детскими пирамидками и деревянными барашками. Ругаюсь, когда нет сдачи, и бегу разменивать хозяйские купюры в ближайший магазин. Если меня возьмут работать в офис, я забуду об этом, как о страшном сне. И мне плевать, кем — хоть уборщицей! А если согласятся принять секретаршей, я буду просто счастлива!

Она сама не заметила, как повысила голос.

— Не кричи на меня, ты!

Катя закрыла рот и посмотрела мужу в лицо. Артуру показалось, что карие глаза жены потемнели.

— Я тебе не «ты»! — отчеканила она, спрыгнула с подоконника и ушла в их комнату.

Артур вполголоса выругался на родном языке. Вот что Москва с людьми делает! Привез девочку — мягкую, уступчивую, ласковую… И что спустя месяц? Пререкаться начала, да? На мужа голос повысила, огрызается!

Он походил по маленькой кухне, припоминая все, чем раздражала его Катя последнее время. Вспомнил: «По ночам не любовью с мужем занимается, а к стене отвернется — и засыпает за две секунды. Я, конечно, понимаю: устает на работе, тяжело ей. Но и она меня понять должна: я мужик молодой, мне женщина нужна! А теперь, значит, надумала в секретарши пойти…» Заведя себя перечислением прегрешений жены, Артур решительно направился в комнату, где беседовали мать с сестрой.

Катя услышала из-за двери сначала возмущенный голос мужа, быстро говорившего что-то по-армянски, затем короткую фразу Седы и сразу — успокоительное бормотание Дианы Арутюновны. Она не понимала ни единого слова, но не сомневалась, что ее свекровь увещевает собственного сына. Артур воскликнул что-то, и вдруг бормотание его матери из успокоительного стало угрожающим. Она повысила голос, затем раздался хлопок по столу. Седа что-то пискнула, но тут же замолчала.

«Да что у них там? Неужели скандалят?»

Но голоса уже затихли. Катя прислушалась и услышала шаги. Дверь распахнулась.

— Я подумал. И вот что решил, — бесстрастно сказал Артур. — Ты права. Попробуй найти новую работу. Спокойной ночи.

Он поколебался, но в конце концов подошел к кровати и наклонился, чтобы поцеловать жену. Катя очень обрадовалась, что их странная короткая ссора закончилась, обняла его, потянула к себе, начала раздевать, быстро целуя то в шею, то в подбородок. Артур скинул джинсы, забрался под одеяло, прильнул к ней худощавым мускулистым телом, положил ладони на Катину грудь. Ее кольнула неприятная мысль о том, что муж не сам принял решение о примирении, а его заставила мать, но в следующую секунду Катя прогнала ее. Какая разница? Главное, что они помирились.

Олег Борисович заварил себе кофе, приласкал Антуанетту, остановился у окна. Что за погода стоит последние годы! Видно, не врут о глобальном потеплении. Что ни осень, так сюрпризы, а про весну и говорить нечего.

Он глянул на часы — скоро придет Катерина. Подумав о девушке, Вотчин довольно усмехнулся. Приятно пустить пыль в глаза, что ни говори! Девочку-то он еще две недели назад заприметил, вот только она не обращала на него внимания. Бежит на работу чуть свет, возвращается поздно. Одета бедненько, хоть и чистенько — курточка одна и та же, ботиночки одни, джинсы старые, потертые на коленях. А личико у девушки славное — скуластая, темноволосая, глаза большие и темные, как вишни. Очень хорошенькая девушка, что тут говорить! И разговаривает вежливо.

«Бедненькие чистенькие порядочные девушки — это просто сокровища!»

— Где бы я лучшую кандидатуру нашел, скажи на милость? — обратился Вотчин к собачке. — Вот то-то! А самое главное — ты ее одобрила, моя прелесть! Да, умница моя. Антуанетточка!

Звонок в дверь возвестил о том, что его сокровище пришло вовремя.

Приведя Антуанетту с прогулки, Катя снова получила приглашение на чашку кофе. Она уже поняла, что хозяин одинок и ему нравится показывать свою коллекцию, составленную по непонятному принципу. А может, ему просто хотелось хотя бы короткое время не быть одному. Как бы то ни было, Олег Борисович Кате нравился, да и слушать его было интересно.

— Если у вас есть пять минут, юная леди, то посмотрите внимательнее на эту картину. Меня, как я вам говорил, интересовали не просто редкие или ценные предметы искусства, но обязательно предметы с историей. Вы, может быть, подумали, что я просто приобретал все мало-мальски ценное, что встречалось мне в моих поездках? Подумали, я же вижу! Но вы ошиблись, Катерина, ошиблись! Вот послушайте об этом пейзаже…

Пока хозяин рассказывал о картине, Катя стояла возле полки, на которой были расставлены разнообразные деревянные статуэтки. День с утра выдался на удивление солнечным для осени, и лучи освещали причудливые фигурки, добавляя им жизни. Ее внимание привлекла одна из них — даже не статуэтка, так, игрушка. Очень просто вырезанная русалка, обхватившая себя руками. Фигурка была размером чуть больше Катиной ладони. Она наклонилась к фигурке, на секунду перестав слушать Олега Борисовича и всматриваясь в темные впадинки глаз. «Странно. Такое ощущение, будто у русалки есть глаза и она меня видит».

Катя совсем перестала слышать Вотчина, удивленная игрой собственного воображения. Нос не вырезан, а чуть намечен двумя линиями, губы тоже прорезаны как будто небрежно. И при том создается впечатление, что русалка улыбается, и улыбается именно ей. А волосы? Копна мокрых вьющихся волос («Темно-каштановых», — почему-то решила Катя) — но ведь ее нет, этой копны. Есть только волнистые очертания.

— Ах, вот чем вы заинтересовались! — сказал Олег Борисович прямо над ее ухом. Катя вздрогнула и чуть не стукнулась головой о верхнюю полку — она и не заметила, что наклонилась к русалке так близко! — Да, вот уж эта красавица и впрямь с историей, да с такой, что не сразу поверишь. К тому же она магическая.