Читаем без скачивания Учебка. Курсант Агапи (СИ) - Колч Агаша

— Почти сразу после училища я попал в Афган. Разведрота. Парни немногим моложе меня, из разных мест Союза. Пашка из Москвы, Степан из Могилёва, Григорий с Кубани, Вовка из Владивостока. Конечно, их было больше, но запомнились эти. Мальчишки приходили и уходили — кто-то погибал, кто-то по ранению выбывал, — а эти были рядом с первого дня. Нас так и называли: «кулак Шейнина». Чему ты удивилась? Когда-то меня звали Андрей Васильевич Шейнин.

И мужчина опять замолчал. Наверное, вспоминая что-то, о чем не будет мне рассказывать. Часто, повествуя о своей жизни, мы невольно избегаем касаться событий, в которых мы поступали плохо, или немного искажаем факты, чтобы выглядеть лучше.

— Это случилось через восемь месяцев моей командировки на войну. Инструкция была странной: встретить, обеспечить безопасность, проводить, забыть. И не соваться с расспросами: товарищи из армии дружественной страны. И всё. Только форма у «товарищей» была необычной. В училище нас знакомили с вооружением и обмундированием других армий. Такой точно ни у кого не было. Но спрашивать было нельзя, и общались мы только жестами. Когда до точки оставалось меньше трети пути, нас обнаружили и… Затолкали мы с парнями «товарищей» в расщелину, чтобы не достало их обстрелом, и стали отстреливаться. Что потом было, не помню. Как отрезало. Очнулся в больничке. Ничего понять не могу. Люди вокруг странные — подумал еще, что галлюцинации после наркоза: у медсестры зрачки вертикальные, у доктора из-под халата хвост торчит. И говорят непонятно. Потом и того хуже: пришел один такой… — Андрей Васильевич пошевелил пальцами, ища определение, — непонятный. Вложил мне в ладонь кристалл и стал объяснять, что я в Межгалактическом госпитале, что мне сделали операцию, но для того, чтобы в дальнейшем я смог жить самостоятельно, он мне предлагает перейти к ним в отделение экспериментальной маготехнической реабилитации. Им как раз нужен экземпляр для опытов. Иначе у меня грустные перспективы после выписки. Я слушал его и думал, что он, должно быть, контуженный, который сбежал из своей палаты. Какая маготехника, почему госпиталь Межгалактический? Слышал когда-то, что с сумасшедшими нельзя спорить, поэтому соглашался со всеми его предложениями. А на следующий день сам чуть с ума не сошел. Первым делом после перевода мне показали мое тело. Вернее, то, что осталось от него. До этого я никак не мог рассмотреть, что у меня ниже пояса. Все было как в тумане. Руки вижу, грудь вижу, а дальше пелена белая, и ног не чувствую. Отпоили чем-то, чтобы успокоился, и дальше экскурсию провели. Показали мою будущую нижнюю часть почти в собранном виде и объяснили, что все эти проводки, трубочки, крепления надо срастить с моим телом. Точнее, с тем, что от него осталось. Чтобы проверить, как система будет работать. Не знаю, сколько времени я в этом отделении провел. Мне сделали бессчётное количество различных операций. За это время я научился сносно шпрехать на межгалактическом, познакомился с магией и понял, что мне повезло, в том что этот чудик взял меня для опытов. Иначе отправили бы в приют для инвалидов немагиков, а там, по слухам, живут очень плохо и очень недолго. Да, мне хотелось жить! Будучи обрубком человеческим, хотелось жить. Ведь мне тогда всего двадцать четыре года было. Ковылял я на своем маго-протезе по всему госпиталю — осматривался, знакомился с новым миром и многообразием обитателей. Каждую неделю проходил тестирования, после которых чаще всего меня снова оперировали. Доводили до совершенства устройство, которое поможет пострадавшим жить почти полноценной жизнью. И однажды, придя в себя после очередного улучшения, на вопрос о самочувствии я честно ответил, что уже не понимаю, где я, а где протез. Совет Межгалактического Союза дал согласие и открыл финансирование для продвижения этого изобретения. Сначала меня, как действующую модель, показывали различным комиссиям, возили на презентации и демонстрации, а потом у них появились новые пациенты и меня оставили в покое. Я не знал, куда мне идти и как жить вне госпиталя. Поэтому помогал везде и всем, чтобы не прогнали. Как-то меня зачем-то послали на склад, и мы познакомились с кастеляном. Отставной страж оставил меня при себе, официально оформил помощником, помог выправить документы гражданина. Вот только с именем вышла неувязка. Я же беспородный и на три имени право не имею. В канцеляриях фамилию сократили до Шей, а имя-отчество и вовсе утеряли. Потом мой новый товарищ порекомендовал меня сюда — старый кладовщик по старости уволился. Вот так прижился и устроился Андрей Васильевич Шейнин в учебке тайной стражи. На Земле у меня всё равно нет никого, да и нельзя мне туда. Протез магии много потребляет…

Кастелян молчал, рассматривая руки, и я увидела на фалангах пальцев левой руки выцветшие буквы татуировки «У-р-а-л». Запищал зуммер переговорного устройства, и мужчина словно очнулся:

— Дочка, ты иди к себе. А мне работать пора. Заходи обязательно, я ждать буду.

Закрыв за собой двери склада, я ладошками растёрла слёзы по лицу. История моей страны, история парней моего поколения. Одноклассник, отдавший интернациональный долг и свою жизнь, мог воевать в роте Андрея Васильевича. Всхлипывая, шмыгая носом, вспоминая рассказ кастеляна и знакомых парней, которым досталась эта никому не нужная война, я брела вдоль стены, иногда прикасаясь к её шершавой поверхности. Очередной раз грустно вздохнув, ощутила знакомый запах. Где я могла с ним сталкиваться? М-м-м… какой приятный. Хочется вдыхать его бесконечно. Аромат окутывал тело, туманил голову и обещал восхитительные ощущения и невероятное наслаждение. Стоп! Какое наслаждение? Мне это не надо! И морок спал. Запах был, и легкий туман клубился под ногами, но сознание прояснилось. Вернусь на Остров, расцелую Френки за бесценный подарок. Быть независимой от химии феромонов дорогого стоит. Но мне пора уже канцелярию миновать, а в коридоре не светлее — темнее становится. Тут я вспомнила, что, выйдя из склада, повернула не налево — назад, а направо — в подвал.

«Быстро назад!» — скомандовала себе и повернула было вспять, но услышала шаги. Кто-то спешил вслед за мной вниз. Поступь была уверенной, словно шедший знал, куда и зачем он идёт. Хорошо, если это кто-то из сержантов, посланных догнать, вернуть и наказать. А если нет? Страшно-то как! На всякий случай мне захотелось спрятаться и посмотреть, кто тут еще прогуливается. Вжавшись в стену, продвигаясь все дальше и дальше, я доползла до небольшой ниши, в которой притаилась, напрягая слух и зрение. Пальцами от испуга вцепилась в стену, пытаясь слиться с ней полностью. К моему укрытию всё ближе и ближе приближалось нечто, заставляющее меня паниковать. В приступе ужаса, шаря руками по стене за спиной, я наткнулась на впадинку, в которую вцепилась, как утопающий за спасательный круг. Мои судорожно скрюченные пальцы случайно нажали на кнопку, скрытую в углублении. Задняя стена ниши, к которой я прижималась изо всех сил, бесшумно повернулась вокруг своей оси, унося меня из темного прохода в неизвестность.

Очнулась от боли в руке, которую отлежала. Я что — в обморок упала? Во дела! Кисейная барышня в перетянутом корсете, а не закаленная жизнью тётка в теле юной девицы. Глаза открыла, руку освободила и попыталась сесть, чтобы осмотреться, куда же я попала. Маленькая площадка у порога вращающейся двери, от которой влево и вправо вдоль стены тянулись решетчатые узкие переходы и лестницы из металлических прутьев. Они неравномерно опоясывали всё помещение, то проходя под самым потолком, то спускаясь почти к полу. От необычной геометрии стен и пересечений решёток у меня опять закружилась голова. Может, ароматный туман так действует?

«Мне это не надо!»

Полегчало, и можно продолжать осмотр. Светильников заметно не было, но освещения хватало, чтобы рассмотреть голые стены и клочья марева, которые постепенно развеивались и истончались, являя мне четыре фигуры, приткнувшиеся у противоположной стены. Курсант в черной форме, скорее всего, был сбежавший от Виктора Робон дер Витор; два воина в форме намного круче той, которую сержанты надевали для спасательной вылазки, и… Цитиц. Если с бойцами более-менее понятно, скорее всего отбились от группы во время вчерашней разведки, то моя соседка как сюда попала? Все четверо безучастно сидели, склонив головы к груди, и не делали никаких попыток встать. Около стражей бесполезно валялись устройства, очень напоминавшие оружие, которое они не спешили применять. Да и врагов, притащивших их всех сюда, видно не было. Не зная, как поступить, я дергалась то к двери — бежать за помощью, то к лестнице — спуститься вниз. Решив, что не смогу вытащить четверых, стала искать ту кнопку, которая повернула бы дверь. Пойду за помощью. Но ровная плита без каких-либо углублений и выступов не желала открываться. Толкание руками и плечом тоже не дало результата. Придется идти вниз — здесь мне не выбраться.