Читаем без скачивания Эхо шторма. Обитель отверженных магов - Яна Кели

раздражало, он лишь дружелюбно ответил:

— Нет. Не в привычном смысле.

— Мари говорит, некоторые врачи могут лечить душу.

— Боюсь, что такой способности не существует. Но душа может исцеляться сама. Надо ей только немного помочь.

Миша вдруг остановила движение на листке, маленькая ручка сжимала темно-синий мелок. Он уже успел окрасить пальцы. Она скосила взгляд куда-то в угол комнаты и протянула:

— Значит, вы психолог?

Ая раздраженно выдохнула. Слишком громко. Секунду темные глаза, поблескивая под челкой, смотрели прямо в ее. Ая поняла, что не была незаметной все это время, ей позволяли такой быть. И ей были не рады.

На руку легло что-то теплое — учитель накрыл своей ладонью в примирительном жесте. Частички радости расползлись по коже.

— Я не психолог и не врач.

— Зачем вы тогда пришли. Они только и делают, что лечат меня.

— А ты не хочешь?

Миша опустила глаза и продолжила рисунок:

— Нет.

— Мы работаем с магией, Миша, — сказал Иван.

— Мы?

— Да, я и моя спутница. Но по-разному.

— К экстрасенсам тетя еще не обращалась…

— Обращалась, но не к самым умелым. К сожалению, в нашем ремесле все еще много самозванцев. Но им хватило ума проконсультироваться со мной, — учитель широко улыбнулся.

Доверия это Мише, кажется, не внушило.

— И вы пришли посвятить меня в свою веру?

— Я пришел сказать твоим опекунам, что ты не больна. Если не против, дай мне руку.

Девочка, наоборот, придвинула кисть к себе, но не убрала полностью.

— Можно и мелок.

— Мелок?

— Просто передай его мне, — он протянул ладонь. — Не бойся.

Миша смутилась, явно не понимая, что происходит, но детское любопытство взяло верх. Мелок потянулся к учителю, и он аккуратно взял за другой край. И так их руки, соединенные, зависли.

Даже Ая почувствовала что-то. Едва уловимо по краю сознания мазнуло волной тепла. Если бы ее спросили, на что это похоже, в голове промелькнул бы образ большого лепестка цвета заката, бархатистой текстуры. Но все это смешанно, мало что можно было понять за мгновенье. В реальности они все еще находились в этой простой комнате, где, если прислушаться, пахло старой мебелью и мылом. По крайней мере, там находилась Ая.

Некоторое время учитель и Миша оставались в неподвижном положении. Девочка была растеряна. Иван потянул руку к ее голове, медленно, словно пробираясь сквозь что-то густое.

— Чувствуешь это?

— Да…

— Магия — это энергия, а не вера.

— Она во мне?

— Да, иногда с ней требуется помощь. Вот этим я и занимаюсь.

— Значит, меня не повезут в больницу?

— Ты не больна, Миша.

— Правда?

— Не больна физически… Если честно, я плохо умею врать.

Он снова ослепительно улыбнулся, но Ая уловила какую-то усталость в лице. Почему его голос звучал так… обреченно?

— И ты скажешь это Мари? — спросила Миша, так легко перейдя на «ты».

— Конечно.

Иван закрыл глаза, концентрируясь на энергии девочки. Но снова подал голос:

— Ая, сходи к тете, — он легонько дернул рукой в сторону выхода. — Скажи, что нам потребуется сладкий чай. Лучше с медом.

Ая поднялась и осторожно стала пробираться мимо, стараясь на задеть учителя. Все еще чувствовала что-то, но совсем отдаленно. Скорее, блеклое воспоминание.

Миша вся повернулась к учителю и смотрела куда-то в пол, погрузившись в свои эмоции. Иван уже касался ее головы. Аю даже кольнула зависть.

Взгляд упал на листок. На нем была изображена сценка. Девочка в сиреневом платье с длинными волосами. Рядом тянул меч некто в серых латах и шлеме. Должно быть, рыцарь или принц. А вокруг… Сначала показалось — ночь. Но это темнел огромный синий дракон с длинной шеей. Он обвивал кольцом две фигуры. Раскрывал свою пасть в желании поглотить.

***

— Знаешь, она напомнила немного тебя, — сказал учитель, когда они возвращались.

По улицам снова прокатился дождь, и теперь воздух освежал. К тому же они шли вдоль канала в центральном районе, хоть вода и была укутана в бетон. Здесь было гораздо спокойнее.

— Совсем ничего общего, — отрезала Ая. Она смотрела под ноги в своем укрытии из-под козырька кепки.

— Думаешь?

Она помолчала.

— Я была старше, когда вы меня нашли.

Теперь настала его очередь держать паузу. Подумав, он произнес:

— Совсем немного. С магами, чем раньше ты их обнаружишь, тем лучше. Для них.

— Тогда не понимаю, почему вы не собираетесь о ней сообщать.

— Она не будет творить магию.

— Откуда вы знаете?

Иван не стал отвечать сразу, опустил глаза, которые словно потеряли краски в тот момент.

— Я же чтец, Ая, — наконец сказал он. — Вижу то, что другие не могут.

Удобный аргумент, но ничего не объяснял. Ая вздохнула: что же было в Мише? Кто-то из видов эсперов, которым не дается использование энергии? Ментальный? Тоже чтец? Или… один из этих метаморфов, якобы меняющих облик? Кожа похолодела при мысли, что девочка обернется во что-то и сожрет эту тихую семью.

То, что Ая почувствовала, когда Иван прикоснулся к Мише, было похоже на магию, очень сильную. Это он так на нее повлиял? Захотелось взять учителя за руку и проверить, получится ли что-то подобное. Но он выглядел слишком отстраненно. Вместо этого Ая спросила:

— Что вы в ней видели?

— Она… ей просто плохо. И я помог.

Ае тоже было плохо, но он не замечал. Волосы неловко падали на лицо, выбивались из-под кепки. Она в спешке покидала дом странных людей. Хотя сидели довольно мило — подумал бы кто-то. Тетя Мари заварила крепкий чай, предлагала выпечку, от которой с одной стороны было сытно (а Ая не смогла долго отказываться под пристальным взглядом учителя), с другой — тяжело. Но еще тяжелее от непонимания.

— Вы должны находить их. Чем больше, тем лучше. Это в ваших же интересах!

Ая раздраженно отвернулась и посмотрела на гладь воды за бордюром. Спокойную, серую. Смиренно текущую в тисках этого огромного города.

— Я думала, это ваша работа, — пробормотала Ая так же бесцветно.

— Смотря, с какой стороны посмотреть… Она еще мала. Не стоит их беспокоить раньше времени.

— Беспокоить? — Ая развернулась к нему. — Вы же сами сказали, что лучше обнаружить рано!

— Да, лучше раньше понять, что у ребенка есть склонность к магии. Для них же, для их безопасности.

— А общественная безопасность — не в счет? Правила и порядок просто так придуманы?

Если на лице учителя и был какой-либо намек на улыбку, он исчез:

— Ты ведь не сделаешь этого?

«Это очень важно, прошу, не говори никому, куда мы ходили», — так он сказал, когда вышли. Ая пообещала. И ей меньше всего хотелось предавать своего учителя. Сейчас