Читаем без скачивания Дорогами Пустоши - Герасимова Галина Васильевна "oginen"

— Дорогой, тебе надо отвести этих людей к тьену Орша, — ласково сказала Магрена, погладив его по голове.

— А Петри пойдет с нами? — наивно спросил Томми.

Женщина покачала головой. Похоже, она решила не говорить сыну о гибели постояльца. Томми был немного не от мира сего, неизвестно, как бы на него повлияла смерть знакомого человека.

— Петри уехал, он больше не будет жить в этом доме, — подтвердила подозрения Бениты домовладелица.

Томми надул губы и капризно воскликнул:

— Но он обещал покатать меня на дирижабле!

— Ох, дорогой! — На мгновение женщина тесно прижала Томми к себе и тут же отпустила. — Мы обязательно прокатимся с тобой вместе. А сейчас проводи наших гостей.

Она снова посмотрела на Квона.

— Вы этого бандита как увидите, сразу признаете. У него татуировка от шеи к щеке — змея, разевающая пасть. — И еще тише, шепотом, добавила, едва сын отвлекся на проезжающий за окнами паромобиль: — Вы думаете, Петри не сам… того?

— Вот это мы и собираемся выяснить. Пока точного ответа дать нельзя. Спасибо за помощь следствию, тьенна. — Квон церемонно поцеловал Магрене руку, вызвав у не привыкшей к подобному вниманию женщины настоящий восторг. — Томми, ты ведь не против прокатиться на паромобиле до Нижнего города?

— Настоящий паромобиль! Ух ты! Как здорово! — в третий или четвертый раз за последние четверть часа с воодушевлением восклицал Томми, проводя рукой по обитому плотной тканью сиденью. Он грыз в дороге какой-то сладкий леденец, и запах карамели витал в салоне. Не то чтобы Бенита так сильно хотела есть, но желудок напоминал об овсянке на завтрак горестными руладами.

— Эх! А в Хаврии есть кофейные паузы, — с тоской вздохнула Бенита, вспоминая тихие минуты, когда можно было насладиться крепким ароматом настоящего кофе.

— Радуйся, что пока на сон времени хватает, — пошутил Квон, поворачивая на узенькую улочку.

Пошутил же? Бенита вгляделась в лицо напарника, надеясь найти смешинки в глазах или намек на улыбку. Увы, ни Квон, ни Ринкет шутке не улыбались.

У здания с обвалившейся черепицей и попрошайкой у входа Квон притормозил оглядываясь.

— А вот и Нижний город. Томми, куда дальше?

— Я только пешком могу, — покачал головой сын домовладелицы, и Квон заглушил двигатель.

— Показывай, — предложил он, и парень нехотя покинул салон.

Идти пришлось недалеко, меньше квартала. Нижний город выглядел кривым отражением центра Анвенты. Запашок здесь стоял специфический, смесь гнили и отходов. Если в центре столицы на главной улице можно было увидеть нарядные лавки, булочные и кофейни, то здесь попадались развалы старьевщиков, уличные лоточники и дешевые пабы. Нищие цеплялись к тем, кто одет поприличнее, и выпрашивали на выпивку, опиум или хлеб. Правда, к стражам лезть не рискнули.

Томми привел их к старому, но крепкому зданию, расположенному у мелкой речушки, пересекающей город. На вывеске, скрипящей на ветру, виднелась полустертая надпись «Дымный рай».

— Томми, подожди здесь. Можешь прогуляться до пекарни, купить пару пончиков.

Квон передал мальчишке кровент. Тот сначала не поверил своему счастью и попробовал монету на зуб, а затем с радостью направился к расположенной неподалеку пекарне.

— Идем, поговорим с этим тьеном Орша.

Через парадный вход войти не получилось — днем «Дымный рай» был закрыт. Вход для персонала тоже оказался заперт, но после нескольких минут стука и ожидания им все-таки открыли. Ну а чтобы служанка впустила внутрь, достаточно было показать руну стражей.

Подходящий под описание мужчина нашелся почти сразу — в небольшой комнате он со всей тщательностью готовил чанду — курительную смесь. Невысокий, с чуть раскосыми глазами, Орша действительно чем-то напоминал Квона. Впрочем, Бенита подозревала, что напоминал с непривычки — алазийцы не так часто выезжали куда-то из своей небольшой страны, и к их внешности не успели привыкнуть, вот характерные черты и казались особенно выразительными. Но если на лице детектива читалось спокойствие, то Орша постоянно дергался, оглядывался, бурчал что-то себе под нос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Никак Петри попался? И теперь пытается спихнуть вину на меня? — возмутился он, завидел стражей. Змея на его щеке недовольно раскрыла пасть.

— Тьен Торфяник мертв. И вы — главный подозреваемый, — выпалил стажер, с угрожающим видом посмотрев на мужчину. Спасибо, что магией не пригрозил. Бенита с трудом сдержалась, чтобы не отвесить ему подзатыльник.

— Вот дура-ак! — едва слышно простонала она.

— Поэтому их и надо учить, — почти не разжимая губ, объяснил ей Квон, и поспешил взять разговор в свои руки.

После провального начала перехватить инициативу оказалось непросто. Поняв, что свидетель его темных дел мертв, Орша сразу почувствовал себя увереннее. Главным подозреваемым он быть не мог априори. На время смерти Петри у него было алиби — мужчина работал в «Дымном рае», и его видело немало посетителей. Поэтому делился информацией он далеко не так охотно, как мог бы. К тому же для начала надо было доказать сам факт убийства, а на руках даже решения эксперта не было.

— Значит, вы утверждаете, что не видели тьена Торфяника две-три недели? — уточнил Квон, сидя на неудобном табурете, в то время как зачарованное перо делало очередные пометки в блокноте.

— Около того. В последнее время у него были проблемы с деньгами. — Орша выключил горелку. — Петри появлялся у нас, когда водились деньги.

— А какие дела вас связывали?

— Вы же знаете, что у Петри были проблемы со здоровьем? Еще в тюрьме он пристрастился к лаудауму — это специальное лекарство на основе опиума. Я хорошо его готовлю, и он покупал у меня настойку. Бывало, опиум здесь курил, но «Дымный рай» ему не нравился.

— Интересно, что его домовладелица утверждает обратное, — заметила Бенита.

Орша поморщился.

— Петри не знал меры. Курил так, что на ногах стоять не мог. Вот хозяйка и отправляла сынка его забрать. Кажется, она имела виды на Петри, но этот дурак ничего не замечал. Его вообще, кроме алхимии, мало что волновало. Родную мать продал бы, предложи кто редкий ингредиент или лабораторию в личное пользование.

— Так он на алхимии зарабатывал деньги?

— Кто ж его знает? — Орша откровенно усмехнулся, не спеша делиться информацией, и ловко скрутил себе сигарету.

Бенита ожидала, что Квон сорвется, ее наставник тьен Ругоз давно бы врезал опиумному торговцу, несмотря на запрет применять насилие против свидетелей. Да и ментальную магию попробуй докажи! Следов-то она не оставляет. Но напарник лишь пожал плечами, изображая полнейшее равнодушие.

— Что ж, придется заглянуть в ваше заведение вечером и расспросить посетителей, — протянул он в притворной задумчивости и поправил кобуру. — Ринкет, вернешься в контору, собери ребят. Мне потребуются помощники, одному такую толпу гостей точно не опросить.

— Понял, сделаю! — подхватил мальчишка, в этот раз верно истолковав выразительный взгляд детектива. Ну хоть подыграл, и на том спасибо!

Идея, что в его заведении будет находиться целый отряд стражей, явно пришлась не по душе Орша. Со стражей старались не связываться, и нетрудно было догадаться, что посетители предпочтут повременить и покурить опиум в другом месте. А вдруг им там больше понравится?

Мужчина покосился на строчащее перо и процедил сквозь зубы:

— Хорошо, расскажу. Я-то все равно не при делах. Только не надо устраивать представлений у «Дымного рая». Сами понимаете, здесь законников не любят.

Квон кивнул, принимая условия сделки, и алазиец продолжал:

— Петри практиковал алхимию. Закупал редкие ингредиенты, постоянно что-то химичил. Мог из обычного порошка такую штуку придумать, что человек на сутки в грезы улетал. Ну и плату брал соответствующую.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И у вас покупал? — Квон указал на опиум.

— Не без этого, — кивнул Орша, но быстро уточнил: — В разрешенных количествах. — Подлавливать его детектив не стал. В любом случае сделки были совершены, покупатель мертв, а алазиец после встречи со стражей предпочтет на время свернуть подпольную торговлю. — В последний раз, когда я его видел, он говорил что-то о крупном заказе, но подробностями не делился. В тот день он накурился до одури, твердил что-то о важном покровителе и о том, что мир не будет прежним.