Читаем без скачивания Иррегулярный интеллект - Роман Кузьма

– Я хочу оказать содействие молодым гейомским авторам в их стремлении достичь высот писательского ремесла и окажу всю возможную помощь с тем, чтобы мои соотечественники прославили своё имя и имя нашей – если вы позволите мне это слово… – Пауза, восторженные аплодисменты – и несколько оргазмов среди слабой половины публики.

– …нашей маленькой планеты. Да, в моих планах – учредить конкурс моего имени, награждать его победителей ценными призами и позитивными рецензиями… – Последние слова, вырвавшиеся под влиянием Курящей Музы, вынуждают его неловко пожать плечами в попытке загладить необдуманное высказывание. Секунду спустя он замечает, что это лишнее, и никто не возмутился, хотя бы для виду – похоже, непотизм здесь действительно является нормой и основой социоструктуры.

…Слова текут, подобно звонкому ручью, их темы обретают плоть, тебя опутаю, свяжу, любимый друг, и станешь ты, сражён и очарован, мой, навеки мой… Это написал кто-то из авторов Голубой волны, пока на них не прошла мода и не обрушились репрессии, Ледни или Боб Линч. Ле Саж неоднократно задумывался о судьбе этих поэтов, когда уровень продаж его произведений снижался. Часть его мозга, как обычно, замкнулась на меланхолических размышлениях, пока губы, шевелясь, словно автомат, продолжали рассказывать о том, как много он потерял, пока жил вдали от родной Гейомии, её неприхотливого быта, скромных трудолюбивых граждан и красот первозданной природы.

– Чему будет посвящён ваш следующий роман?

Настало время вопросов зала, поправил себя Ле Саж и вновь сконцентрировался на внешнем мире. Спрашивало существо, более всего похожее на доберман-пинчера, чуть пританцовывавшее на задних лапах. Чувствовалось, что ему требуются немалые усилия для того, чтобы поддерживать вертикальное положение, однако он явно старался во всём походить на людей. Слова, к которым примешивалось рычание, он произносил отрывисто, словно вот-вот не выдержит и перейдёт на лай. Pincher sapiens, как их окрестил исследователь, открывший планету Баркера – сам он, конечно, носил ту же фамилию, – были одной из многочисленных рас, которым Галактическая Конфедерация присвоила статус разумных, хотя решение это, весьма противоречивое, злые языки объясняли попытками ограничить права некоторых воистину разумных рас, обитавших на тех или иных планетах или в четырёхмерных секторах. Возвышая разного рода говорящих животных, люди вынуждали конкурентов считаться с теми, ограничивая таким образом все попытки экспансии. Баркерианин, прибывший несколькими днями ранее, числился журналистом «Орион Пресс» и работал, как сообщили Ле Сажу, на косморазведку.

Ле Саж посмотрел в оранжевые глаза баркерианина. Там читалась подавленная агрессия и постоянный, навязчивый страх, что его подлинную сущность разоблачат. Ещё несколько столетий назад предки пинчероида, как их ещё называли, охотились на человекоподобных обезьян. Стремясь контролировать развитие последних, Конфедерация признала разумными обе расы и следила за соблюдением мира и обоюдным уважением прав. Ле Саж улыбнулся хищнику – всем было отлично известно, что пинчероиды являются отличной, послушной прислугой.

– Я ещё не решил, но, полагаю, вы вправе рассчитывать на микроэкземпляр с моим личным вензелем и адресованным непосредственно вам предисловием.

– Благодарю, – пинчероид всеми силами старался демонстрировать покорность, всё же его клыки, не менее пяти сантиметров длиной, угрожающе лязгнули.

Ле Саж вспомнил, что ему напоминает это выражение морды – или лица – именно так смотрел на него литературный агент, возвращая последний роман, «Колдун и воин».

– В таком стиле пишет Румк, вульгарность, примитив и насилие, ты сам это неоднократно заявлял.

Ле Саж придал лицу весёлое, располагающее к себе отношение.

– Его романы хорошо продаются, потому что в них много крови, ты сам это неоднократно заявлял.

Раздражение его агента на сей раз стало нескрываемым. Ему было не до шуток, а может, у него был просто тяжёлый день.

– Румка читают его читатели, а твои – Румка не читают. Если ты им напишешь что-то в стиле Румка, они этого читать не станут, а читатели Румка попросту рассмеются. Роже, если у тебя кризис, не забивай мне базу данных разной дрянью, а возьми отпуск, отдохни… Может, напишешь двенадцатую часть «Без памяти, но жесток»?

Конец ознакомительного фрагмента.