Читаем без скачивания Строптивая жена - Карен Рэнни

— С самого раннего возраста мне внушали, что я дочь герцога Херриджа, — мягко сказала Сара, — и что для меня есть определенные стандарты поведения.

— Но не для других?

— Они существуют для всех. Каждый независимо от его роли в жизни имеет свои стандарты. Конюх не должен полировать серебро. Лакей не должен ухаживать за лошадью.

— А дочь герцога не должна испытывать страсть, так?

Она села и уставилась на него:

— Я настаиваю, чтобы вы в разговоре со мной не использовали такие выражения, мистер Эстон.

— Какие? Испытывать страсть?

— Вот именно. Я не уличная девка. Не сомневаюсь, вы не привыкли к общению с женщинами моего типа.

— И что же это за женщина? Зашоренная? Испуганная? Скажите мне, леди Сара, вы спите в корсете?

— Я не имею намерения обсуждать с вами мое белье, мистер Эстон, ни сейчас, ни потом.

— Вы знаете, что женщины на Фиджи не носят ничего, кроме юбки из травы? Их грудь свободно покачивается. Они просто чудесные.

Она снова легла, прижала руки к бокам и, зажмурившись, старалась сосредоточиться на чем угодно, только не на его комментариях.

— Я хотел бы видеть вашу грудь свободной, леди Сара. Воображаю, она довольно большая. У вас соски коралловые? Или они нежно-розовые?

Сара натянула одеяло на голову, не обращая внимания на оголившиеся ноги. Пусть высказывается по поводу ее голых пальцев, все лучше, чем о груди. Она даже про себя это так не называла. Это был бюст. Она женщина, и это дано женщинам от Бога. Но Эстон привлекал внимание к факту, что это не просто бюст.

Если он не прекратит, она никогда не сможет уснуть. И еще долго будет лежать красная от унижения, после того как он погрузится в сны, без сомнения, чувственные.

— Воображаю, что ваша грудь утонченно чувствительна. И она никогда не видела дневного света, если можно так сказать. Вы позволяете себе купать ее? Или отводите глаза, чтобы не чувствовать свое тело?

Сара стянула одеяло с глаз. Он действительно должен прекратить. Рассуждения о том, как она купается, — это чересчур, тем более что он близок к истине.

— Думаю, и плечи у вас красивые. Я хотел бы видеть вас в вечернем платье, игривом, совсем не похожем на вас, в чем-то невероятно женственном.

Она и так очень женственна. Кто он такой, чтобы говорить подобные вещи? Их знакомству всего несколько часов. Что он знает о ней?

Она закрыла глаза и молила о сне. О способности игнорировать его. Пусть его слова будут жужжанием насекомого и журчанием воды в фонтане. Она отнесется к его словам как к плеску воды и не станет обращать на них внимания.

— Грудь очень недооценена, леди Сара. Она для женщины источник большого удовольствия. Вы знали это? Грудь не только для того, чтобы кормить младенца. Взрослый мужчина тоже любит ее посасывать.

Вода, бегущая по камням, вот что такое его слова. В саду есть маленький Пан, вода течет из его свирели. И еще есть большая статуя Посейдона, морского бога, поднимающегося из чаши большого фонтана, на плечах он держит трех роскошных русалок.

Они тоже гологрудые.

— Прекратите, мистер Эстон.

— Дуглас.

— Я вынуждена настаивать, — сказала она.

— Дуглас.

— Я действительно должна настаивать, Дуглас.

— Спокойной ночи, леди Сара.

Нахмурившись, она повернула голову к кровати. Так вот каково было его намерение? Заставить ее назвать его по имени? Он такой хитрый и коварный?

Она лежала на неудобной раскладушке, глядя на мужа, который был уже не просто незнакомцем. У Сары было твердое ощущение, что ее провели и что Дуглас Эстон, возможно, не так прост, как она себе вообразила.

Глава 6

Через час после рассвета Дуглас нашел библиотеку Чейвенсуорта.

Очевидно, герцог Херридж не сумел наложить на эту комнату свой отпечаток. Тут не было никакого беспорядка, никакой показной роскоши. Полы выскоблены, книжные шкафы выкрашены в белый цвет, а потолок приятного бледно-зеленого оттенка молодой травы. По комнате расставлены мраморные бюсты римлян, философов и, без сомнения, прежних герцогов Херриджей. В одном углу библиотеки стояли тяжелые парчовые кресла с высокими спинками и резными подлокотниками. Над ними висел мужской портрет, рядом — женский, оба персонажа в старинной одежде. Наверное, это первый герцог Херридж и его герцогиня?

Библиотека Чейвенсуорта занимала два уровня, на первый можно было попасть из главного коридора на первом этаже, а на второй только по винтовой металлической лестнице в середине комнаты. Дуглас рассматривал книги, пораженный их количеством.

Кто-то приложил немалые усилия, чтобы составить общий каталог. Каждый книжный шкаф отводился для определенной темы, художественная литература была расставлена по авторам.

«Я довольно хорошо начитанна». Слова леди Сары. Библиотека в таком образцовом порядке благодаря ее усилиям? Или она кого-то наняла заботиться о книгах? В любом случае она явно высоко ценит библиотеку и уделяет ей внимание.

Он прошел к окнам. Перед ними стоял огромный письменный стол красного дерева. Дуглас сел в кресло, вытащил из кармана записную книжку в кожаном переплете и стал записывать узнанное накануне: дочь герцога с замужеством не теряет титул, а просто меняет фамилию. Закончив, он сунул записную книжку в карман и, выйдя из библиотеки, едва не столкнулся с Томасом.

Он, очевидно, застал Томаса за рутинными утренними делами, поскольку молодой человек одет не так безупречно, как накануне. Сейчас на нем был кожаный фартук, и пахло от него резко и неприятно.

— Чистите выгребную яму? — спросил Дуглас.

— Показываю, как делать пасту для полировки меди, сэр, — ответил Томас. — Это рецепт леди Сары, но я не хотел тревожить ее.

Дуглас решил разобраться с этим позже.

— Я что-то могу сделать для вас, сэр?

— Ничего, — сказал Дуглас. — Я привык просыпаться рано.

Кивнув, Томас оставил его, но Дуглас заметил, что он сделал это с неохотой. Неужели молодой человек думает, что он украдет столовое серебро? В свое время он, возможно, и заинтересовался бы этим. Но сейчас он мог купить дюжину Чейвенсуортов. Возможно, тень переулков Перта все еще отражается на его репутации.

Он отбросил эту мысль и продолжил исследование.

Проснувшись утром, Сара обнаружила, что ее муж уже ушел.

Она с некоторым трудом села на раскладушке, все мышцы у нее затекли. Она скучала по нежной перине с ее сладким запахом лаванды и по отглаженным простыням.

Вчера ей потребовалась целая вечность, чтобы уснуть, но сейчас она чувствовала себя такой усталой, что с таким же успехом могла вообще не спать.