Читаем без скачивания Радиоактивная война - Иван Стрельцов

Вместо полутора десятков кресел было всего шесть. По одному возле каждого иллюминатора, глубокие, массивные, они буквально обволакивали того, кто сидел в них. Возле пилотской кабины взгляд Кольцова выхватил мини-бар со множеством разнокалиберных и разноцветных бутылок и небольшим холодильником.

Зубанов вальяжно прошел вперед и сел у первого иллюминатора с левой стороны, закинув ногу на ногу и сложив пухлые руки на животе.

Глеб еще раз окинул салон настороженным взглядом, но никакого подвоха не заметил. С облегчением вздохнув, он сел позади бизнесмена. Следом на борт поднялись сопровождающие.

Чумаков с одним из брюнетов прошли вперед и заняли откидные сиденья возле кабины пилотов. Двое других телохранителей, тщательно заперев двери, заняли такие же откидные места в хвосте.

– А ведь хорошо Яшка охрану выдрессировал, – повернув голову, негромко произнес Зубанов, обращаясь к сыщику. – Каждый сверчок знай свой шесток.

Кольцов согласно кивнул, но говорить ничего не стал. Размещение бодигардов больше напоминало конвой, сопровождающий заключенных, двое против четверых были лишены какого-либо маневра.

«При любой, даже самой малейшей попытке дернуться эти монстры нас просто скрутят в бараний рог», – вовсе не веселые мысли сейчас витали в голове детектива. Но он изо всех сил демонстрировал полный покой и безмятежность.

Пилот «ласточки» не стал объявлять о взлете. Едва были закрыты двери, мягко заурчали двигатели «Ана», и двухфюзеляжный самолет покатился по бетону взлетной полосы, с каждой секундой все больше разгоняясь.

Наконец нос «Ана» задрался, и он плавно оторвался от земли, стремительно набирая высоту.

Прислонившись к стеклу иллюминатора, Глеб любовался залитым солнечным светом городом, который казался золотым, как будто драгоценная жила вырвалась на поверхность и разлилась сверкающим озером.

Достигнув максимальной точки подъема, самолет заложил вираж, и у самого горизонта можно было уже разглядеть грязно-коричневые пики горной гряды, где, как сообразил Кольцов, и добывали не особо насыщенную медную руду, которая была одной из статей дохода княжества.

После разворота легкий двухмоторный самолет тряхнул крыльями и лег на курс.

Высоко в голубом небе висели пушистыми обрывками перистые облака, внизу раскинулась бледно-желтая саванна с небольшими островками изумрудной травы, еще не успевшей выгореть под безжалостным светилом. Темнели черные кляксы гигантов баобабов. Кое-где можно было разглядеть стада антилоп, которые с высоты казались ожившей почвой, этакими зыбучими песками.

Вскоре все эти мелькавшие внизу пейзажи сыщику надоели своей однообразностью. Отодвинувшись от иллюминатора, Кольцов откинулся на упругую спинку кресла, как бы невзначай скосив глаза на бодигардов. Гиганты сидели неподвижно, как каменные истуканы с острова Пасхи. На первый взгляд ничего не предвещало неприятностей, но ощущение сладковатого тлетворного запаха мертвечины настойчиво предупреждало сыщика об опасности. Это было его шестое чувство, выработанное годами на смертельно опасной работе. Впервые запах падали он ощутил в Нагорном Карабахе, тогда вообще ничего не должно было произойти. Мирное горное село они даже не собирались зачищать. Отряд спецназа КГБ остановился на окраине отдохнуть, попить воды и продолжать свой путь дальше, а в результате Горынычу, командиру отряда, какой-то горбоносый щенок из двух стволов в живот всадил дуплетом заряд рубленых гвоздей. В следующий раз этот запах появился, когда сыщика пытались расстрелять из подствольных гранатометов уральские милиционеры в сибирской тайге, где пришлось схлестнуться с тамошними наркобаронами. «А в этот раз дохлятина меня нашла и в Африке», – мрачно думал Кольцов.

Полет длился почти полчаса, а все оставалось по-прежнему, мерный гул авиамоторов даже убаюкивал.

Сидящий с безразличным видом Чумаков неожиданно подхватился со своего места и прошел к мини-бару. По-хозяйски дернув ручку холодильника, вытащил запотевшую бутылку «Нарзана». С хрустом свернув пробку, старший телохранитель наполовину наполнил большой стакан и неожиданно шагнул к Зубанову.

– Выпейте, Серафим Кириллович, – он протянул бизнесмену обе руки, в одной был стакан с водой, на ладони другой лежала белая шайба, с виду обычная таблетка.

– Что, что такое? Я не хочу! – испуганно вжимаясь в спинку кресла, воскликнул Зубанов.

– Что за шутки, Чумаков? – в свою очередь спокойно спросил Глеб, всей своей шкурой почувствовав, что обещанные шестым чувством неприятности начались. Сейчас он сфокусировал свой взгляд на коленной чашечке гиганта. Удар его ноги был хорошо поставлен, он ломал без труда несколько кирпичей, поставленных один на другой, так что обездвижить старшего телохранителя было не проблемой. Но к сожалению, этой задумке осуществиться было не суждено.

– А тебя, эксперт по финансовым затратам, никто не спрашивает, – в висок Кольцова ткнулся холодный ствол пистолета. Возле сыщика счастливо скалился блондинчик.

Чумаков на мгновение забыл о «пациенте», который, втянув голову в плечи и съежившись, напоминал крысеныша, попавшего в стаю матерых котов. Седовласый бодигард с ухмылкой подмигнул Глебу.

– А я тебя сразу узнал, Каскадер, еще когда вы таможню проходили.

– Мы разве знакомы?

– Встречались, – хмыкнул гигант и тут же напомнил: – Девяносто первый год, Нагорный Карабах. Я служил в спецназе ГРУ, нас туда бросили из Восточной Германии. Десять лет готовили, как воевать на равнине, захватывать переправы, уничтожать узлы связи и ракетные пусковые установки. ЗГВ за неделю могла раком поставить всю Европу вместе с Британскими островами, но то была культурная, ухоженная равнина. А тут бросили в горы скакать сайгаками, чтобы отлавливать буйных хачей. Толку с нас тогда было немного, хорошо, что по соседству оказался «Каскад», который до этого три года по-настоящему воевал с душманами в Афганистане. Многому вы нас тогда научили, особенно толково делился опытом ты, Каскадер. Твой опыт не одному из нашей группы впоследствии спас жизнь.

– Тебе тоже? – с нескрываемой насмешкой спросил Кольцов, так и не признавший в седовласом армейского диверсанта.

– И мне, – утвердительно кивнул гигант, ничуть не смутившись. В его маленьких колючих глазах появилась искра великодушия. – И за это ты, Кольцов, заслужил поощрительный бонус.

– Какой еще бонус?

– Сейчас многоуважаемый Серафим Кириллович выпьет таблетку и благополучно скончается от обширного инфаркта. Мы же возвращаемся в Гаробо, и как только будут готовы необходимые документы, дня через два ты вылетишь с его хладным телом в Москву. Там ты дашь интервью на тему, что многострадальное сердце Зубанова не выдержало африканской жары и темперамента местных шлюх. Когда труп будет кремирован, на указанный тобой счет будет переведен миллион «зеленых». И ты со спокойной совестью можешь забросить опасную работу частного сыщика.

– Миллион – не особо большие деньги для Москвы, – хмыкнул Кольцов, демонстрируя желание торговаться. Чумаков расценил этот порыв по-своему и жестко ответил:

– Переезжай в Калугу, там жизнь дешевле.

– Ну хорошо, – продолжал упрямиться сыщик, – я сделаю все, о чем мы тут договаривались, а через пару-тройку месяцев меня благополучно догонит угнанный «КамАЗ» с пьяным водителем за рулем, которого, конечно же, никто не найдет. Или случайно, но прицельно точно на голову упадет кирпич, не говоря уже о других способах душегубства.

– Если не будешь своим языком лишнего молоть – никто тебя не тронет, – серьезно ответил седовласый.

– Ну да, никто, как будто и проститутку с командой гопников никто не подставлял.

– Это мои парни хотели лично убедиться в крутости легендарного Каскадера, – искренне рассмеялся Чумаков. – Хотя я их и предупреждал. Не поверили, дурачки.

– И меня решили внести в сводку местной полиции, – понимающе кивая головой, буркнул сыщик. Давление пистолетного ствола заметно ослабло.

– А чего затягивать, – насмешливо проговорил блондин. – Думали с ходу тебя срезать, подставили «шоколадку» и трех местных мушкетеров, а они оказались бананами. Козлы, с одного броска все завалили. Чомба после твоей пепельницы до сих пор глаза в кучу собрать не может. А ты стебовый, – хохотнул нервно блондин, – прямо как Тарзан на пальме ускакал. Прикольно было наблюдать. – Теперь ствольная рама едва касалась уха детектива.

– Ну, так какое будет твое решение? – нетерпеливо спросил седовласый.

Великодушие из его глаз испарилось бесследно.

– А какое может быть решение, – растягивая слова, начал Кольцов. И перевел взгляд с Чумакова на своего нанимателя. Зубанов еще больше съежился, его лицо приобрело неестественно зеленый цвет. Сейчас холеный и вальяжный барин был в полушаге от позорного обморока. – Выбор может быть только в сторону большего, а миллион – это больше, чем какие-то жалкие тридцать «штук».